Коротыш Сердитый - Прекрасное далеко

– Номер приюта помните?

– Мусорный улей, сектор тринадцать, второй уровень, приют номер двадцать восемь. – Отчеканила Элен. – Однако не думаю, что там хоть какие-то архивы сохранились – здание на моей памяти горело раз шесть если не больше. Поэтому и записи практически не ведутся – тяжело каждый раз полноценно восстанавливать архивы по обгоревшим бумажкам.

– Почему здание горело? Старое?

– Весь Мусорный улей стоит на обломках древнего города, а приют находится близко к центру. Место очень уж удобное для торговли. – Ответила женщина. – И приют постоянно пытаются выселить, но каждый управитель цепляется за здание всеми руками и ногами, доказывая его культурную значимость. Да и у Администратума на самом деле не так уж много сиротских приютов в городе, чтобы было куда переселить воспитанников. Оно является памятником Темной Эры, вот его и не продают торгашам – нескольким выпускникам удалось поступить на службу в Администратум насколько я знаю и они протащили соответствующий закон.

– А как же пожары?

– Они всегда происходили внутри – проводка старая, иногда сама замыкает, иногда ей помогают. А на ремонт денег нет. – Элен пожала плечами. – Так говорят.

– То есть Свалка – такая старая планета? – удивился новой информации Сандерс.

– Это вы должны знать. – Маркус посмотрел на оперативника. – У Инквизиции самые полные архивы, сохранившиеся еще на Терре. Там все данные обо всех колониях, существовавших до Крестовых Походов. Насколько я знаю со слов Элен, Свалка – планета-отброс, высосанная людьми досуха еще в Темную Эру. Потому и Свалка – туда горы мусора завозили с соседних систем. И если покопаться в нем, то можно что-нибудь интересное найти. Археологические партии Ордена там до сих пор возятся. И заводы опять же дымят – это те, которые еще сохранились. А астероидные пояса в системе – это бывшие планеты, которые пострадали в ходе какой-то войны. Наверное. Уж больно орбиты у них стабильные.

– Откуда у вас такая информация? – полюбопытствовал «комиссар».

– Элен рассказывала – она же эту систему пока на буксире работала всю вдоль и поперек излазила. – Ответил Маркус. – Да и сам я тоже не дурак – помотался по галактике. – Он пристально посмотрел на оперативника. – Видел такое, что вам и не снилось. – Голос старого десантника звучал торжественно. – Орбитальный десант со штурмовых кораблей, высаживающийся на голову оркам. Лучи Лэнс-орудий, разрезающие мрачную тьму межзвездного пространства и поражающие вражеские суда. Идущие на таран военные корабли орков, раскалывающие наши крейсеры как орех. Все это – воспоминания старого ветерана, которые уйдут в могилу вместе с ним. – Десантник замолчал. Только сейчас Сандерс понял, как же он на самом деле стар, пусть и выглядит на шестьдесят. И в его словах не было ереси – только правда. Оперативник это и сам понимал. Маркус не восхищался ксеносами, но и не брызгал слюной ненависти по отношению к ним. Он просто считал их сильным противником и был прав. Только в Инквизиции Леон по-настоящему понял это.

– Оставим былое. – Решительно произнес Сандерс и встал из-за стола. – Я еще досконально не разобрался в вашем вопросе и предлагаю следующее. Живите как жили, общайтесь с детьми, растите внуков. И сообщайте мне обо всех изменениях. – В его пальцах как у фокусника появилась визитка с номером. – Раз в месяц – отчет, если произойдет что-то неординарное – то сразу же. Такие люди как вы нужны Империуму. – Он помолчал. – Без пафоса не обойтись, но все же скажу – возможно, что за вами будущее и человечество сможет соскочить с иглы варпа. И псайкеров заменят псионы, такие как вы. Просто помогите мне найти подобных вам, а самое главное, установить причину, почему так получилось. Случайная ил это мутация, эволюция или же нечто иное.

– Эволюция и есть мутация. – Произнесла Элен. – Положительная или отрицательная – неважно. Главное, что она несет в себе изменение вида в целом.

– А вы всесторонне развиты. – Сделал комплимент Сандерс.

– У меня были хорошие учителя. – Напомнила женщина и протянула руку. – Генетический материал будете брать прямо сейчас?

– Откуда?… – Сандерс уже было подумал, что Элен все-таки умеет читать мысли, но потом сообразил, что умный человек может и так догадаться. – Впрочем, это было ясно и так. – Закончил он. – Да, я заберу образцы с собой. – Он достал экспресс-набор из сумки.

Кровь и кусочки кожи взяли быстро – исследование не терпит спешки. Маркуса эта процедура обошла стороной – он-то тут не причем. Да и с Элен возились недолго – псайкер ловко срезал пластик кожи, обеспечивая «пациентке» местную анестезию. Сандерс уже собрался уходить, как Маркус остановил его.

– А этим мне что сказать? – он кивнул за окно, где уже собралась толпа любопытных.

– Покажете награду. – Оперативник вынул из кармана приготовленную медаль. За разговором он забыл про нее и вспомнил только теперь, когда десантник напомнил о конспирации. – Двадцать пять лет верной службы в гвардии. Посмотрят и отстанут.

– Спросят, почему меня награждали так долго.

– Скажете что я ваш старый сослуживец. – Серьезно ответил оперативник. – Вспоминали былое.

– Хорошо. – Кивнул Маркус. – Значит, пока вы оставите нас в покое?

– Если мне понадобится ваша помощь, то вы не имеете права мне отказать. – Твердо сказал Сандерс. – Таково мое условие.

– Что ж, принимается. – Десантник улыбнулся. – Я хоть и стар, но порох в патроне еще не отсырел и я смогу им выстрелить.

– Не сомневаюсь. – Сандерс тоже позволил себе улыбку. Этот ветеран импонировал ему. – Но все же перестаньте тащить домой казенное имущество со склада. Если вдруг нагрянет проверка, то казнь кладовщика будет на вашей совести.

– Ну, скажем, не казнь, а всего лишь десять прочищающих мозги плетей, – Маркус продолжал улыбаться, – но я учту.

– До встречи. – Оперативник поднес сложенные указательный и средний пальцы к козырьку фуражки и сделал отмашку. – Мэм.

– Надеюсь, комиссар, мы с вами больше не увидимся. – Элен не была так радушна, как ее муж. – А если и увидимся, то по более благоприятному поводу.

– Я тоже на это надеюсь. – Ответил ей Сандерс и потопал к транспорту под взглядами толпы. Которая непременно ринется к дому Райтов, как только машина развернется и направится в часть. Провинция, что с них взять.

В детском саду для Кати не оказалось ничего нового – воспитатели, также приглядывающие за ползающими малышами, грызущими все игрушки, до которых могли дотянуться, еда три раза в день, сон-час и дикий рев тридцати и даже больше глоток по любому поводу и без. И этим Катя сильно отличалась от остальных, потому что вопить в голос у нее никакого желания не было, а визжать от горя или восторга тем более. Но спиногрызы никак не могли поделить игрушки, которых было мало. Каждому казалось что в этот самый момент у другого моделька, куколка и прочее гораздо лучше чем у него. И возникало желание овладеть, а делиться никто не хотел. И, как заметила Катя, воспитатели подобное «соперничество» поощряли, хотя должны были прививать разумное, доброе, вечное. Но нет – малыши мутузили друг друга почем зря, не нанося, впрочем, сильного вреда – силенок не хватало, а у игрушек отсутствовали острые углы, да и вообще они все по большей части оказались мягкими.