Руслан Михайлов - Пылающие дюзы-2

– Но…

– Это приказ, Лео!

– Принято.

– Потом объясню, дружище – вздохнул я, выходя в коридор и спеша за все той же зеленой стрелой – Вафамыч на борту?

– Нет.

– Вызывай его. Срочно. По пути пусть заскочит в какой-нибудь магазин и купит продуктов. Скинь ему сотню кредов с моего личного счета.

– Мудрая мысль, Тим.

– Ну да… – вздохнул я, переходя на бег – Ну да… вот черт. Что ж мне так паршиво то…

29.

29.

— Щедро – вздохнул я.

Помолчал, яростно растирая руками горящее лицо. Глянул вниз, где у моих ног стояли два одинаковых длинных стандартных гроба. Такие прочные, максимально дешевые и невзрачные пластиковые гробы штамповались прямо на борту, если имелись принтеры. В них укладывались почившие члены команды или пассажиры, после чего совершался обряд похорон, чей финал очень сильно зависел от множества факторов, включающих в себя верования, местонахождение, богатство и статус помершего и так далее.

Обычно, сразу после церемонии, тела либо сжигались вместе с гробами – расточительно, либо выбрасывались в космос, направленные к ближайшему солнцу – тот же крематорий. Но этот вариант уже опасней — мало радости столкнуться обычному кораблю с такой вот «посылкой». Даже если не пробьет корпус, то запросто снесет антенны, датчики, маневровые двигатели и прочее. Поэтому в последнее время с выпуском трупов в космос стало все гораздо строже. Но, честно говоря, сейчас и сжигать стали гораздо реже. Так могут поступить на военных крупных кораблях. Но проще уж труп доставить на станцию, где с ним поступят самым распространенным способом — в специальном быстро распадающимся грибном гробу, что к тому же ускоряет процесс разложения мертвого тела, умершего прячут в оскудевшую почву в оранжереях или фермах. Человеческое тело — прекрасный источник удобрения.

М-да…

Но вот в таких случаях, когда надо отделаться от неугодного тела, по-прежнему используются стальные или пластиковые гробы. В одном из них, забитым льдом, покоилось тело пристреленного мной Александра Мельникоффа, человека прожившего крайне долгую жизнь. Преступника, обагрившего свои руки кровью невинных. У меня нет причин сожалеть о том, что его жизнь оборвал именно я. Он заслуживал смерти и неважно, что его преступления произошли чуть ли не сто лет тому назад. Но… мое лицо горело от ярости и… стыда.

Сейчас я чувствовал себя не гроссом, а наемным убийцей, которого вызвали, указали на цель, дождались финала, а затем вместе с трупом и щедрой наградой вышвырнули за борт. Мной воспользовались.

Леонардо качнулся, за корпусом лязгнуло. Разогнавшие нас бустеры отцепились и рванули обратно – за стремительно удаляющимся Шерлоком. Мы снова сами по себе. Стою в шлюзе и зло гляжу себе под ноги.

— Щедро — повторил я, глядя на второй гроб — этот был раскрыт.

— Тим, ты в порядке? Может стоить принять таблетку успокои…

– Дай мне пару минут, Лео — попросил я — Все в норме. Просто… я чуток зол.

— Не совсем понимаю причину твоей злости, Тим. Насколько я понял, более легкой миссии по устранению смертника у нас еще не было и вряд ли будет. Команда Блуждающего Шерлока проявила максимальную быстроту, четкость и заинтересованность в избавлении от криминального элемента. И я их понимаю -- смертник-убийца! Вероятно, когда они узнали правду о том, кого считали частью семьи…

– Лео – кашлянул в эфире Вафамыч – Тебя же просили – оставь Тима в покое минут на пять хотя бы, ладно?

– О… понимаю. Моей целью было лишь успокоение Тима… я понимаю… а с тобой-то мне можно хотя бы разговаривать на общем канале?

– Можно – за механика ответил я – Не переживайте за меня. Немного злости. Немного желания отомстить. Рвущий наружу смех. Примерно с пару центнеров разочарования в легенде. А еще… наверное, благодарность мистеру Шерлоку, что сделал очень важное дело сегодня.

– Это какое? – спросил Вафамыч.

– Чуть шире открыл мне глаза на этот чудесный реальный мир – улыбнулся я – И вытравил из меня остатки детской наивности. Так что я на самом деле благодарен. Сегодня я стал чуть циничней, чуть злей и чуть менее… восторженным.

– Звучит грустно.

– Немного грустно – признал я – И все же – я даже доволен. Лео, мы на курсе?

– На курсе. Не потратив ни грамма топлива, с бездействующими движками, на отменной скорости движемся точно к цели. Все бортовые системы работают удовлетворительно. Готовлюсь внести в список все приобретенное на Шерлоке продовольствие.

– У меня для тебя подарок, Лео. Вручу, как только чуть приду в себя. Вафамыч, двигай потихоньку на шлюз. Время забрать подарки.

– Подарки? Это мы любим. Уже иду, Тим.

Опустившись на колено рядом со вторым гробом, я еще раз оценил его содержимое. Немало пластиковых банок с готовыми овощными смесями и соленьями, немало компотов и варений. Полуразвернутый сверток с десятками разноцветных футболок, бейсболок и шейных платков – все с символикой Шерлока и, что самое, наверное, главное – с многочисленными подписями и перечислениями корабельных должностей, а также со специальной многоцветной наклейкой с электронным чипом, подтверждающим подлинность. Весь сверток – готовый сувенирный товар, который нарасхват уйдет на любой достаточно оживленной станции. Даже на Миртуме мы сможем толкнуть каждую футболку по пятьдесят, а каждую бейсболку по семьдесят кредов за штуку. Шейные платки будут оценены чуть меньше, но не ниже двадцатки-тридцатки. А вон еще связка каких-то брелоков.

Чуть ниже, аккурат за вишнево-смородиновым вареньем, лежал аккуратный кейс. Открыв его, я протяжно присвистнул – прикрытая напечатанной на пластиковом листе инструкцией в кейсе лежала разобранная игольная винтовка. Изнутри на верхней крышке было четко пропечатано «Блюститель покоя. Рядом с кейсом одноразовая упаковка, вскрыв которую, я обнаружил двадцать пятидесятизарядных картриджей.

– Щедро – уже в третий раз произнес я – Прямо щедро.

Но самое главное лежало в углу гроба-подарка-взятки. Две анонимные денежные карты. Номинала не знаю, это просто куски серого штампованного пластика, но, думаю, там вполне приличная сумма. Под карточками обнаружился сложенный пластиковый лист с парой неподписанных строчек «Ответственность за жизнь однажды спасенного тобой – на тебе. Как и его смерть». Под запиской – как финал многослойного «бутерброда» – небольшая бутылка с золотистой жидкостью. Неброская этикетка гласила «Дубы Родины». Неужто тот самый бренди? Вряд ли. Но объем бутылки четко указывал, что мне предлагали насладиться не только вкусом, но и чуток успокоить нервы. А может и выпить за упокой Александра.

Бутылку я протянул вошедшему Вафамычу: