Константин Кривчиков - Тропами Снайпера. Долг обреченных [litres]

Атаман взял огурец и с хрустом его зажевал. Мару аж передернуло – то ли от отвращения, то ли от возмущения.

– Чего молчишь, отец? Придумай что-нибудь, план какой-нибудь. Я не хочу в этой Зоне загибаться, мне восемнадцать лет всего. А я вчера уже была на волосок от смерти. Ну, скажи что-нибудь.

– План у меня есть, доча. Я же не полный лох какой-то. Ты не нервничай. План у меня гениальный. Вот увидишь – будем с тобой в шоколаде.

– А поделиться своим шоколадным планом не можешь?

– Пока что не могу. Но план есть, не сомневайся. Просто он секретный.

Ирод ничуть не врал, говоря о наличии плана. Правда, он его чуть сам же и не угробил после встречи с Аглаей – настолько сильно задели Ирода слова бывшей жены о том, что Маруся не его дочь. Вначале даже возникло желание убить девчонку по принципу «не доставайся же ты никому» – до того была сильна ненависть к Илье Ланскому. Но, остыв, атаман решил, что торопиться не стоит. Аглая, стерва, могла ведь и специально наврать, чтобы напакостить и сорвать намерения Ирода. Ведь план о захвате всех активов Ланского терял смысл в случае смерти Маруси. Значит, следовало подождать хотя бы до выяснения правды.

Ну и потом. Даже если Маруська и в самом деле дочь Ланского, почему бы ей не вступить в наследство? Она ведь не знает, кто на самом деле ее отец, и будет за все благодарна Ироду. А он тем временем придумает, как прибрать капиталы Ланского к своим рукам. Маруська, она ведь дура. Ничего не понимает ни в финансах, ни в бизнесе.

Поэтому атаман вознамерился провести генетическую экспертизу – чтобы уже наверняка знать, что к чему. Кащей, эскулап хренов, взял на анализ биологический материал, а Ирод отправил образцы в соответствующую лабораторию. В роли посредника выступил, понятно, Макс Железняк. Сейчас атаман ждал результатов экспертизы. Правда, Макс, собака, куда-то пропал.

«Ненадежные люди пошли, ничего поручить нельзя. Родственник, называется, – размышлял бандит. – Просил же его прикончить Аглаю. А он, чистоплюй, мараться не захотел. Хорошо еще, что она сама загнулась на улице от холода. Вот теперь жди, когда он с экспертизой управится».

Понятно, что посвящать в подробности своих планов Марусю атаман никак не мог, особенно – о результатах генетической экспертизы. Девчонка должна была сыграть свою роль втемную.

– Секретный, значит, – с разочарованием протянула Мара. – А я-то надеялась.

– А ты и надейся. Отцу надо верить.

Ирод икнул. Он пьянел на глазах.

– Послушай, дорогой отец, – сказала Мара, брезгливо поморщившись. – Предположим, что план у тебя есть. Я поверю. Пока. Но что ты собираешься делать с Тимуром?

– С Тимуром?

– Ага. Я имею в виду чип. Он же сегодня должен сработать. У Тимура времени осталось до полуночи.

– Да, до полуночи. Я и забыл. Это очень кстати, что ты мне напомнила.

– И чего? Что ты собираешься делать?

– Скажу Кащею, пусть переставит таймер. Перепры… перепрог… раммирует. Кстати… – Он поднял указательный палец. – Кстати. Тимур твой как раз и мог на конвой напасть. А?

– Бред какой-то. Каким образом он мог это сделать?

– А таким, что он знал про обмен. Митяй, кстати, где?

– Я же сказала, что он погиб.

– Погиб? Ну вот, Тимур его со своим мутом и завалили. А потом на конвой напали. И группу Фантомаса они могли порешить. Вот.

– Ну, это совсем фантастика. – Мара побледнела. Она хорошо знала отца, а если тому что-то втемяшится в голову, то… – Не мог он такого сделать. Он хороший парень, ты…

– Отличная идея! – воскликнул атаман, оборвав дочь. – Я знаю, как его использовать.

Охваченного маниакальной идеей пьяного Ирода очень кстати осенила соответствующая мысль: «Ну конечно же! А я-то ломал голову, как добраться до Ланского. Тимур, вот кто мне поможет. Универсальный боец, настоящая торпеда. Только на цель надо навести».

– Какая идея? Как ты хочешь использовать Тимура?

– По прямому назначению. Он убьет одного мерзавца. Ланского. Ты его, конечно, знаешь, доча.

– Конечно, знаю, – сказала Мара.

Ее тоже в некотором смысле осенило, хотя об изощренном плане Ирода она ничего не слышала. Зато еще вчера догадалась о том, кто заказал ее похищение для обмена на «панацею». Поэтому слова отца ее не особо удивили. Вот чего она не ожидала, так это того, что в роли киллера захотят использовать Тимура. А еще она совершенно не ожидала, что Ирод заподозрит парня в нападении на конвой.

– Ты хочешь отомстить Ланскому за меня?

– За тебя? – Атаман недоуменно взглянул на дочь и снова икнул. – А, ну да. И за тебя тоже. Наверное.

– Понятно. Значит, Тимур должен убить Ланского?

– Ага.

– А потом?

– Что – потом?

– Потом ты Тимура отпустишь?

– Зачем? Это курица, которая несет золотые яйца. Пусть для начала хлопнет Илью. Он очень подозрительный, этот Тимур. Может, устроить ему допрос с пристрастием?

«Ясно, – подумала Мара. – Тимур обречен, он его не отпустит. Но я в таком случае, похоже, обречена погибнуть в Зоне. Мой папаша, кажется, совсем выжил из ума. Он убьет Ланского, а мне какая польза? Вальтер в любой момент может организовать нападение на Логово, и тогда нам всем наступит конец. А этот пьяный придурок мечтает о какой-то мести. Уж лучше вернуться к матери… Но обрадуется ли она моему возращению? В свое время именно она упрятала меня в психушку. Отец говорил, что она даже не интересовалась моей судьбой».

– Не надо его сейчас допрашивать, пусть сначала убьет Ланского, – сказала Мара. – А что, к слову, слышно о матери?

Девушка постаралась спросить с безразличием в голосе, однако Ирод что-то почувствовал.

– Почему ты о ней вспомнила? – Он встрепенулся, в глазах блеснуло подозрение.

– Ты сказал о Ланском, я и вспомнила. Они ведь с матерью два сапога пара.

– Два сапога? Хорошо сказано, – атаман пьяно засмеялся. – И в самом деле так. Не переживай, Аглая уже получила свое, доча.

– Получила свое – в каком смысле?

– Свое, значит, свое. Не парься. Ха, два сапога пара. Точно подмечено. Узнаю свою дочь… Дочь. Если ты, конечно…

В мутных глазах Ирода опять блеснула искорка. Но уже не подозрения, а, скорее, безумия и ненависти. Он шагнул к Маре и схватил ее за ворот толстовки, резко дернув при этом.

Вскрикнув от боли и неожиданности, девушка отшатнулась. Затем попыталась отступить, но Ирод еще крепче сжал свою кисть. Он бормотал что-то невразумительное: что-то про стерву Аглаю, понять этот пьяный бред было невозможно.

Размахнувшись, Мара со всего маху влепила отцу пощечину. Но та не отрезвила Ирода, а, наоборот, привела в бешенство.

– Ах ты тварь, – прохрипел он. – Вот ты как…

Взгляд атамана метнулся по столу и замер на дамповском кинжале с черепом. Однако реакция Мары оказалась быстрее. Схватив стилет, она с маху вонзила его куда-то в живот Ирода, а затем еще и повернула клинок по часовой стрелке.