Николай Грошев - Китэгра. Книга 4 [СИ]

-Б-б-б-б… - Говорит Юная, прекратив орать.

-Рени, давай, дружище, похмелись. – Виктор помогает сыну Эльфа встать на ноги и крутит пальцем у виска, повернувшись к девушке. Юная краснеет и садится в кресло, смущённо потупив взор. Они снова сели за стол. Рени потёр лицо ладонями, издал странный звук и схватил стакан.

-Извините. – Пискнула Юная. – Я просто, ну…, в общем, забудьте.

-Да ладно. – Ухмыляется Фёдор разливая водку по стаканам. Зеркало мешается, он его в руки берёт и, хотел было, выбросить, но так с зеркалом в руках и замер.

-Федя, ты чего? – Виктор поворачивается к нему, лицо у парня белоснежное, глаза круглые.

-Что такое? – Юная наклоняется к Фёдору и обращает взор к зеркалу.

По нарисованной лесенке, медленно и даже величественно, ступает маленькая фигурка высокой женщины с хищным, бледным лицом. Фигурка становится всё больше и больше…

Китэгра ощутил разлом в мировой ткани. Но не сразу понял, что это такое. Он отвернулся от руин огромного города, его задумчивый и немного ошеломлённый взгляд, обратился к бескрайнему коричневатому океану, расстилавшемуся до самого горизонта. Ржавые облака плывут в светло-коричневом небе. Издав резкий протяжный крик, с края облака, вниз, камнем падает причудливое существо с тремя конечностями. Два крыла сложены на спине, единственная мощная лапа устремлена вниз. С плеском птица падает в метановый океан и, в облаке брызг, взлетает вверх, в её крючковатых пальцах, трепыхается толстая рыбина жемчужного цвета.

Великий наклонил голову набок, проследил, как птица взлетела и исчезла за облаками. А затем, мир этой странной планеты, померк, растворился среди буйства красок, коими полна Душа мира.

Разноцветные потоки текут по воздуху, они пронизывают камень и воду…, впрочем, эта вода метановая. Вода, как он её знает, здесь имеет свойства металла.

Чернильно-чёрные потоки, их несколько. Конечно, на деле их тут множество, но это потоки не одной и той же Изначальной Силы. Есть разница, разительная на взгляд Великого и почти неощутимая, для глаз простого Живого. Смерть, чуточку чернее и на уровне инстинктов, она словно бы источает печаль, грусть, какой-то гнетущий холод…, не время для философии. Он коснулся рукой потока своей Силы. Контакт с ней стал более полным, он ощутил все вибрации, какие могли пройти по потокам. Отдача от них идёт по всей Вселенной, это словно эхо, которое не волнует такое понятие как скорость - колебания в потоках распространяются почти мгновенно. Иногда, даже на миллиарды световых лет, они распространяются в долю секунды. Другое дело, что в ином мире, ему бы не удалось с такого огромного расстояния ощутить столь незначительные колебания. В иных мирах, часто кто-то умирает, часто страдают разные Живые. Там, потоки Смерти полны целым сонмом различных колебаний, эхо от питающих потоки смертей и страданий, столь сильно, что невозможно вычленить эхо одной конкретной смерти из сонма похожих, порой, невозможно это сделать, даже будучи в километре от происшествия. В его мире всё иначе – здесь и так практически всё мертво. Этот мир…, видение Души мира померкло, потоки исчезли один за другим, остались только Смерть и метановый океан.

Это первый мир в его родной Вселенной, где он нашёл остатки жизни. Он был так поражён этим событием, что просто нет слов. Он точно так же, нашёл эту планету, через едва ощутимое колебание в Изначальной Силе. Тут что-то умерло, и он ощутил это. Как странно это было увидеть своими глазами – мёртвый мир, на котором просыпается жизнь. Всего несколько высших форм, куча бактерий и только на экваторе, на узком пятачке, но всё же, это была жизнь.

Сейчас колебание пришло с планеты Великих рас. Там умерло высшее существо, обладавшее сложной душой – только что умер кто-то из потомков Великих рас.

Таков его родной мир – всего одна смерть, отдаётся колебанием в потоках Силы так, что это легко можно ощутить даже в миллиарде световых лет от места гибели Живого.

На язык так и просилось - «мёртвый мир». Но это не так.

Его мир оживает, он оправляется от страшных ран, что нанесла ему экспансия богов иного мира…, нужно возвращаться. Конечно, можно и не спешить, он может оживить погибших хоть через сто лет после их смерти - позаботился о том, чтобы их души не уходили, что бы они оставались в подвешенном состоянии. Создать тело не проблема. Однако как показала практика, лучше реагировать сразу. В Мироздании могут быть и другие Живые, похожие на Серый Предел. Не среагирует вовремя, не погасит проблему сразу и одним Великим Силам известно, чем всё может закончиться. Да, пора уходить, но сюда он ещё вернётся. Сразу после вылазки с Зодаром, в соседний мир…, метановая планета исчезла, всё вокруг обрело тёмные оттенки, какой-то бесформенный вихрь. Всего мгновение и вот он стоит на улице города потомков Великих рас.

-Великий! – Говорит воин, стоявший перед домом. С ним ещё трое и все они встают на одно колено, склонив головы. Он чувствует их страх. Но почему? Наверное, дело во внешности – чёрный балахон исчезает, перед ними стоит человек, так похожий на имперского Правителя. В его руке коса…, но их страх лишь слегка поутих. Наверное, дело в чём-то другом…

-Я разберусь. – Говорит он, поворачиваясь к дому, в котором умер потомок Великих рас. Воины встают и, пятясь, отступают. Спустя мгновение они взлетают вверх, но не уходят совсем. Все четверо замерли на крышах ближайших зданий и теперь смотрят вниз. Страх их почти исчез, осталось благоговение и удивление, идущее от одного из них..., сейчас он жалел, что поклялся не читать их мыслей. Было бы проще – это удивление, страх, что с ними не так? Юные, наверное, они недавно были Юными и только прошли обучение. Совсем юные воины рас…, которые и в подмётки не годятся Воинам, тем, кто сражался в последней битве за этот мир. Увы, ничего не поделаешь – Аллада и её люди обучались десятки лет и в куда более жёстких условиях. Юные ещё долго будут воинами, и может быть, никогда они не станут Воинами потомков Великих рас.

Стоило ли отправляться с Зодаром? Великий посмотрел на дом. Тихо так. Дверь закрыта, окна закрыты, ничего не предвещает беды, нет следов того, что беда произошла. Только след оставленный разрывом мировой ткани стал ощутим сильнее, а колебание от смерти, случившейся здесь, исчезло – оно уже ушло по потокам и они успели успокоиться.

Разрыв мировой ткани – слишком громко это сказано. Тут скорее возникла узкая щелочка в пространстве, через которую кто-то проскользнул в костный мир, стараясь сделать это незаметно.

Умно, даже ловко. Однако в мире, где есть Великий, где Наука Материй сумела добраться до тайн пространства – без шансов. Разрыв ощутил не только он, но и детекторы Учёных…