Николай Грошев - Король вампиров. Часть 1 [СИ]

Где-то далеко, есть город один. Там люди хорошие живут. Добрые, умные, а вежливые какие — просто невероятно! А какие там любознательные и приветливые прохожие! Уму непостижимо!

— Слышь, курить есть? — Вежливо выпучив глаза и тактично наклонив голову вперёд так, что едва лбом не врезался в ухо мимо идущего гражданина, поинтересовался любознательный юноша, ростом примерно метра этак два.

— Нету. — Ответил молодой человек поменьше ростом, в кожаную куртку одетый и дальше пошёл.

— Охуевший походу. — Резюмировал товарищ первого местного жителя. Тоже очень вежливый, просто погода — магнитные бури, всё такое, да и традиции у всех разные, а раз традиции разные, само собой разумеется, то и понятия о вежливости тоже разливаются. И не надо тут, понимаешь…

После слов своих, поведя плечами, парень тот ухватил прохожего за отворот куртки.

— Слышь, ты тупой блять?! Это не вопрос в натуре был. Кури…

Договорить не сумел, так как прохожий сей, тоже был очень вежливый и добрый.

— Ну, а ты хули потух фраер блять? — Поинтересовался прохожий, не сильно пнув молодого человека в сей момент корчащегося от боли на грязном полу. Не сильно пнул, потому что добрый был и очень тактичный. Мог ведь и сильно пнуть, но нет! Не стал. Разве же это не показатель доброты? И ведь тон спокойный, почти доброжелательный, без лишних слов — а не это ли истинный такт и чувство культурных рамок, каковые, ни в коем случае, не следует переступать хорошему человеку?

— Я это… — Пробасил обитатель подъезда и прижался спиной к стене, дабы прохожему было проще и легче попасть внутрь здания. — Проходите, пожалуйста, эээ, молодой человек, я это…

— Чёрт ты ебучий? — Тактично и вежливо, подсказал добрый прохожий.

— Нет, я не чёрт. — Оскорбился местный житель и, насупившись, перестал прижиматься к стене. — Ты базар-то фильтруй. Мы ж в натуре братуха, попутали просто. За другого тебя приняли.

— Ага, верю, хули. — Прохожий глянул на тело у своих ног. Пожал плечами и пнул. Не сильно, он же не изверг какой, правильно? Вот, а то, что парень подлетел с полу и в стену врезался, ну, тут ясно всё — аномальная зона с пониженной гравитацией. — Ща уйду, а ты толпу собирать ломанёшься, да?

Парень насупился ещё сильнее, но промолчал — незнакомец, таки угадал.

— Да похуй. — Махнул рукой прохожий тот. — Собирай. Нам со Штыком как раз размяться надо. Человек десять подгоняй, отпиздим как надо, отвечаю — мать потом хуй узнает. Ну, бывай, фраерок.

Незнакомец двинулся прочь, вверх по лестнице. Обитатель местный глянул на товарища, слабо стонавшего на полу, глаза злобно сузил, зубами скрипнул.

— Хана тебе пидор! — Прошипел парень и стал помогать товарищу подняться. — Костян, ты как?

— Ууу…

— Ты давай, до хаты. — Сказал он, прислонив парня к стене. — Тебе хули, один пролёт и дома. А я за пацанами. Мы эту суку тут встретим. Давай брат, я пошуршал.

— Ууу… — Ответил Костян и поплёлся вверх по лестнице, хромая на обе ноги сразу…

Стук в дверь, а дверь та взяла и открылась.

— Чё за нахер? — Удивлённо молвил гость и внутрь вошёл. Потоптался в прихожей. Осмотрелся. Вот вешалка, на ней пуховик, рядом куртка кожаная, у порога обувка всякая. В квартире тишина, никого не видно и не слышно. Он разулся, куртку повесил на крючок, прошёл в зал. А там! Обратно никого.

— Штык. — Позвал он и, нахмурившись весь, насторожился — из соседней комнаты, странный доносится звук. — Штык, ты там нет?

— А? — Слышно оттуда, странным голосом слово это краткое, даже не слово, а звук, на стон похожий. — Шкет, это ты пришёл, ага?

— Ну да…

— Ты это, братан, о да…

— Штык, ты, что там делаешь?

— Да так, ты не заходи братуха. Я ща, ох кайф-то какой…

Шкет кашлянул, недоумевая сильно, потом беспомощно по сторонам осмотрелся. Вроде как обычно всё, следов борьбы нет, значит, не пытает там товарища, жестоким образом, негодяй какой тайком в квартиру проникший. По другому поводу звуки странные те, стоны всякие, судя по ним, по звукам, если то и пытка то вряд ли сильно болезненная, скорее не сильно и не болезненная вовсе.

Шкет присел в кресло, положил ноги на столик, где кроме пепельницы и не до конца догрызенной колбаски в сковородке, ничего и нет. Стал ждать. Было скучно, а звуки из соседней комнаты, слегка смущали. Особенно в свете того, что Шкет, похоже, догадался о причинах стонов и их природе. Учитывая что вокруг вся одежда принадлежит одному и тому же человеку, как и обувь у входа…

— Ты левой рукой попробуй. Ёбнутый блять. — Буркнул он тихо и закурил. Друг услышал — звуки стихли, послышался скрип, будто кто-то на старом кресле поудобнее устраивается.

А затем вновь звуки нехорошего смысла оттуда понеслись.

Лишь спустя несколько минут, в комнату вошёл Штык. Плюхнулся в соседнее кресло и, блаженно улыбаясь, руку товарищу протянул.

— Не, братан, я воздержусь. — Ответил Шкет, отстранившись от руки этой.

— Да я помыл, не понтуйся. — Соврал Штык.

— Я не понтуюсь, просто у меня рука болит. — Показал руку и страшным образом скрючил все свои пальцы. — Травма у меня, производственная.

— Пиздабол. — Заметил по этому поводу Штык. Поднялся, к холодильнику сбегал и вернулся. Бутылка непочатая и стакана два, на стол донышками своими легли. — По одной? Ты как?

— Штык, какого хера? — Возмутился Шкет, всплеснув руками.

— Чё сразу бунтуешь? — Штык налил себе, выпил. Тяжко вздохнул и сказал. — На измене я братан. Вот с тех пор как хуй этот, ну, Вова, ты знаешь.

— Какой ещё Вова?

— Ну, Вован, махались с которым. Забыл что ли?

— А! Ты про того чёрта, король который?

— Ну, этот хуй, про него я. Короче, как он сказал, что титул типа защитить надо, а потом как сказал, что там пехоты этой охуевшей на десяток ебальников набралось, так я на измену и подсел.

— Да ладно, ты ж самого короля нагнул. Хули ты стремаешься? Из-за этих гавриков?

— Ну, не знаю… — Штык ещё выпил, стал стол пальцем колупать. — Страхово братан. А что если мне ебало набьют? Пиздец же, опять гасить гавриков придётся. По углам шкериться, по подвалам шмонать, где какой хуй спрятался, а оно мне надо? Вот блять, как на экзамене в школе — сдать надо, а не сдам, пиздец. А сдать как? Я ж блять не учил нихуя, вот такие дела…

Помолчали. Штык ещё выпил. Грустно вздохнул и поведал.