Николай Грошев - Китэгра. Книга 5 [СИ]

Коса ответила тем, что вырвалась из его руки, и прежде чем он успел удивиться, Тьма увеличила свои размеры. Чуть больше, чем в прошлый раз, всего на несколько сантиметров, но всё же…

Передний край Тьмы, поглотил косу.

Сердце Китэгра пропустило удар — если бы оно было у этого тела, точно пропустило бы.

Однако случилось нечто, чего он ожидать не мог.

Тьма хлынула по обе стороны от него и вновь остановилась, видимо, переваривая то, что смогла отхватить на этот раз. Он оказался в центре клина, врезавшегося во Тьму. Она нависала со всех сторон, кривой стеной убегала в небеса сверху, но не поглотила его самого.

Острием клина, стала коса, окружённая всполохами какого-то странного, неуловимого взгляду, но всё же сияния. Китэгра протянул руку, и коса послушно прыгнула обратно, прямо в его ладонь.

— Как будто я сразу всё понял. — Проворчал он, пытаясь понять, что его сейчас окружает.

Тьма расширилась вновь, вокруг теперь нет ничего, только непроглядная чернота. Она везде, слева, справа, вверху, лишь только снизу, осталась нетронутая клякса из бетонной дороги. Вокруг же нависают бугристые чёрные тени — Истинно Мёртвая материя, шлак из самого Сущего, коему уготована судьба вернуться к истокам, к тем, к которым, наверное, однажды, вернётся и Поток. Всё это, через миллионы лет, впрочем, во Тьме вряд ли есть время.

Всё это вернётся туда, откуда когда-то давно появилось. Будет у Хаоса, минутка торжества — однажды, всё, что упорядочено, исчезнет. Минутка абсолютной победы — минутка, потому что Порядок всё равно вернётся, Хаос не сможет не породить нечто, что будет отлично от него…

Лезвие косы полыхнуло ярким сиянием и эмоциями, вывернутыми наизнанку.

Тьма над ним, нехотя отступила на полсантиметра вверх.

Китэгра основываясь на опыте долгого общения со своим союзником, перевёл полученные намёки и эмоции, в понятные ему. Потом снова скосил взгляд в сторону косы, на этот раз взгляд у него был сердитым. И его можно понять — не часто в Пределе Миров, могущественных Богов Смерти, предметы в виде косы, идиотами называют.

— Я понял, что для тебя мой страх непонятен. — Произнёс Великий, уже понимая, что ему придётся сейчас сделать — ему не хотелось так поступать. Очень не хотелось. Но, по-другому, он это остановить не мог. — И я понял, что ты сделала, понял, что должен делать я.

За мгновение, перед тем как начать, он спросил себя — как с этим справлялись другие?

Ведь Тьма не впервые здесь. Как с этим покончили Первые Боги? Как с этим справлялись, когда Первых Богов не стало? Как…

Он резко повернулся на месте. Ничего.

Но только что, что-то тут было. Он не мог ошибиться, или мог?

Всё-таки Тьма вокруг него на сколько хватает глаз, всё вокруг мертво, потоки Изначальных, материя — ничего этого уже нет. Только кусок бетона под ногами и немного воздуха вокруг. Ниже на пять метров, уже нет ничего кроме Тьмы.

И всё же и всё же, он был готов поклясться, что за его спиной, только что, возникли два огненных глаза, узкие, прищуренные, с кошачьими зрачками, словно с любопытством следившие за ним, глаза полные надежды, глаза, в коих прежде, были лишь разочарованье и странная, гнетущая печаль. Были ли там эти странные глаза? Он видел их или это шутки Сущего, сейчас искажённого пробуждением Тьмы, чудовищным процессом, что убивал саму мировую ткань?

Что ж, если там что-то и было, узнать наверняка, ему не удастся. Скоро здесь будет такой хаос, что он и следы собственного пребывания в этом месте, обнаружить не сможет при всём желании.

Истинный Некромант — для него эта работа. Только Смерть, может победить Тьму, что убивает даже то, что итак мертво. Шутка самой Судьбы — других у неё и не бывает.

Ткань мира лопнула вокруг него, пространство разорвало в лоскуты. Вокруг миллионы сущностей, застывших в подпространстве этого мира. Они ждут своего часа, и если он не остановит Тьму, так его и не дождутся — чёрная тень уже нависла над этой тонкой частью его родного мира. Кое-где, подпространство разорвано и тонкие ниточки Тьмы, проникают и сюда. Ещё немного и Тьма пробьёт этот слой реальности, сожрёт его и двинется дальше, пока не вырвется в Межмирье. Она сожрёт и его, а потом двинется дальше, каждый раз, на мгновение, замирая — перед тем, как сделать очередной рывок. И каждый раз, рывок этот будет всё шире, всё больше. Чем больше она сожрёт, тем сильнее импульс расширения. В итоге импульсы будут столь сильны, что будут сжирать по несколько миров за раз, а потом десятки их, а потом и сотни и тысячи.

Но Тьме, всегда, перед каждым рывком, нужна пауза. Её сила, её ужас, её же слабость.

— Мне жаль. — Проговорил он и развёл руки в стороны. — И простите меня, потомки Великих рас.

Тени существ, замерших в подпространстве, обрели форму. Тысячи самых разных тварей, среди коих были и те, чей вид виделся вполне человеческим. Некоторые из них, в ужасе мечутся в сером киселе подпространства, другие тянут к нему когтистые лапы и щупальца — их терзают голод и жажда убийства, неутолимая, вечная жажда. Есть тут и другие. Одни из них застыли в ужасе, увидев окружавшую их серую пустоту, монстров вокруг и его самого — серолицый, красноглазый монстр с косой в руке, словно бы сама Смерть воплоти. Увы, но сегодня, так и есть.

Хуже всех были те, что смотрели на него с мольбой, хуже были те, что просили его, на множестве языков, просили о спасении, молили о пощаде и прощении, молили его громкими криками, стенаниями и потоками слёз. Они все хотели жить, все они хотели…

— Мне жаль. — Повторил он, и чёрный огонь Смерти вспыхнул в его руках.

Девушка в белой шубе с длинными русыми косами, криком просившая его о помощи, вдруг осеклась и в ужасе посмотрела на свои руки — они старели на глазах. Она посмотрела на него и её глаза ссохлись, ввалились в череп, а затем высыпались на её пожелтевшие щёки, струйками серой пыли. Мгновение, и ярко сверкавший жёлтый огонёк, покинул облако серой пыли, коей стало тело хранившее душу. Сотни и тысячи — они старели в мгновение ока и падали в бесконечность подпространства, облаками серого праха. Их души покорно летели к пальцам, что увенчаны острыми когтями. Они замирали там, в его руках. Они сливались друг с другом и мольба их, всё ещё касалась его слуха, его души. Слишком быстро они умерли — даже не успели этого осознать в полной мере.

Китэгра не терял времени. Души взвыли от страшной боли, и наступила тишина — все души были сжаты в два сияющих шара Первородной энергии. Они были сломаны, раздавлены, от них не осталось ничего, кроме энергии. Он свёл руки вместе и два сгустка титанической мощи слились в один. От избытка взятой Силы, его ладони почернели, кожа и плоть, стали осыпаться вниз.

Даже Истинный Некромант, не может безнаказанно играть с частичкой Первородной энергии.