Александр Афанасьев - Прелюдия беды [litres]

– Все поляки такие тупые или только ты? А кто сказал, что этот вертолет, на хрен, будет? И если Черный Принц узнает о предстоящем рейде мстителей – он тоже оценит нашу дружескую помощь по достоинству, как ты думаешь?

Оперативный офицер ЦРУ Питер Склодовски, – сейчас он занимал должность начальника сектора «Северная Африка» в антитеррористическом управлении, но уже к Новому году ему обещали повышение, – стуча ботинками по стальному настилу палубных переборок и рифленым ступенькам лестниц, вышел на главную палубу огромного авианосца как Иона – из чрева кита. Блаженно вдохнул ночной, всё ещё пахнущий горелым керосином воздух…

В темноте, дальше, у носовых лифтов в темноте – рдел огонёк сигареты. Склодовски присматривался какое-то время, потом пошел вперед. Один к трем, что там стоял тот человек, который ему и был нужен. Он был настоящей совой – вставал не раньше десяти, но мог вести ночные допросы до пяти часов утра…

Ставка сыграла. Это был он…

– Ну? – спросил он, не оборачиваясь и жадно смоля сигарету.

Склодовски плюнул на палубу. Это было святотатство, но никто не видел.

– Бесполезно. Это настоящий фанатик, упёртый. Он не будет сотрудничать.

– Вот как?

Что-то в голосе собеседника не понравилось Склодовски.

– Именно так! Мы можешь вырвать ему один ноготь за другим, но он только будет зыркать нам в лицо своими каменными глазами! А если ему в руки попадет пистолет – то через несколько секунд будет полная комната трупов. Его не сломать. Надо просто его ликвидировать и все. Пустая трата времени…

– Хорошо… – сказал человек у самого края стального обрыва и бросил сигарету в воду. Багряная точка покатилась вниз как звезда по ночному небу и навсегда канула в холодной пучине.

– И чего в этом хорошего?

– Он нам еще пригодится.

Склодовски, имевший за последние сутки только два часа для сна, взорвался:

– Черт, ты что, не слышал, что я тебе сказал? Он неуправляем. Совсем неуправляем, никак, ни при каких обстоятельствах. Если мы отпустим его, будут еще трупы и больше ничего!

Еще несколько месяцев назад Склодовски в жизни не подумал бы разговаривать с этим человеком так, как он разговаривал с ним сейчас. Потому что тогда он был одним из приближенных вице-президента Чейни, тайного властителя Америки. Он был одним из тех парней, которые не лезут под телекамеры, но при этом выполняют основной объем работы. Но пришла новая администрация – и этого человека вышибли из Совета национальной безопасности, отобрали пропуск в Белый Дом и в приличном обществе он был теперь персоной нон-грата. Ему удалось зацепиться за аппарат Министерства безопасности Родины, но непонятно, насколько это было серьезно. Поговаривали, что он чем то насолил демократам и они ему, как коту, – подвесили к хвосту консервную банку. Следующая остановка – преподаватель права в каком-нибудь захолустном университете или общественный помощник у одного из крайне правых конгрессменов или сенаторов.

– Именно поэтому мы его и отпустим.

– Что? – растерянно сказал Склодовски.

– А ты еще не понял, что? – человек резко развернулся. – Не дошло? Этот парень – один из тех, кто дает нам работу, мать твою!

– Ты что несешь?

– Правду! Правду, друг мой. Ты помнишь, как разгромили ЦРУ в 90-е? Придурки решили, что им не нужна национальная безопасность. Мирный дивиденд, мать твою! И до чего мы так доэкономились? Я лично знал парня, который видел еще Вьетнам и заваливал управление меморандумами с предложением разобраться с Бен Ладеном ещё в Судане [42]. А потом – б…и на слушаньях заявляли, что они ни хрена не знали, пока Северная башня почему то не начала рушиться в облаках пыли! Я видел умнейших ребят, которые, поработав стажёрами, уходили на Уолл-стрит, потому что им не находилось места. Ты что, хочешь чтобы эта чернозадая образина все повторила? Нет, сэр, я этого не позволю!

– Ты… чего?

– Существует угроза. Мы должны ее контролировать. Но мы должны понимать и то, что наличие угрозы даёт нам работу. Этот парень фанатичен и искренен? Прекрасно! Его-то как раз легче всего сломать, чем займусь я. После чего – мы его выпустим.

– Но…

– Заткнись. Пошли…

Они снова вышли на палубу, когда на востоке уже занимался рассвет, а матросы из числа особо проштрафившихся – начали первый, утренний осмотр палубы, готовясь к очередному дню полетов…

– Вот и все! – бывший исполнительный офицер Совета национальной безопасности Ти-Джей Пачеко прищурился, глядя на разгорающуюся на востоке зарю, на кроваво-красную рану как от удара мечом, рассекшую небо и океан. Потом зевнул…

– Я не знал, что ты так хорошо знаешь арабский…

– Я много чего знаю, дружище…

– Но что ты ему сказал? – сам «борец с терроризмом» Склодовский не знал никаких языков, на которых обычно говорят террористы. Так и выезжал на польском и русском.

– Какая разница? Главное – у тебя тут. Заводи агентурное дело и получай поощрения по службе. Думаю, этот парень далеко пойдет в своей Нигерии.

Склодовски с сомнением посмотрел на папку, которую он зажимал подмышкой. Там лежало собственноручно написанное террористом заявление о желании сотрудничать с американской разведслужбой. Отсняли они и кассету … по сегодняшним меркам это значило, что вербующий офицер качественно сделал свою работу. Вот только Склодовски было что-то не по себе, не верил он, что этот отмороженный фанатик реально будет сотрудничать.

– Что-то я сильно сомневаюсь, что как только мы выпустим подонка из рук, эта папка пополнится хоть одним агентурным сообщением.

Пачеко неприятно хмыкнул.

– А голова тебе на что? Напиши сам… помоги агенту, хе-хе…

И глядя на обалделого Склодовски, хлопнул его по плечу и рассмеялся.

Проверявшие палубу матросы со скрытым любопытством смотрели на двоих веселящихся мужчин в гражданских костюмах.

Вербовка потенциально очень ценного агента сыграла Склодовскому безусловно в плюс, когда принимали решение о его повышении. В Вашингтоне не особо интересовали всякие домыслы об опасности, фанатичности, несгибаемости агента, потенциальной вероятности того, что он подставился под вербовку специально и тому подобный бред. Заявление есть? Есть. Кассета есть? Есть. Количество агентов, которых удалось завербовать американцам непосредственно в структурах Аль-Каиды – не вскрыть почтовый ящик, перехватить телефонный разговор и спрогнозировать поведение, а именно завербовать – исчислялось единицами. Поэтому за перспективного агента схватились руками и зубами и чем больше людей пытались примазаться к этому делу как к потенциальному локомотиву в карьере – тем больше было людей, кровно заинтересованных в том, что этого агента продолжали считать надёжным. Как раз в это время такой вот «надёжный агент» подорвался на передовом посту Чэпмен в провинции Нангархар и убил семерых оперативников ЦРУ. На стратегически важном направлении образовалась дыра и на нее бросили тех, кто был в это время на слуху – в том числе Склодовского. На какое-то время завербованного на авианосце исламиста со странным именем Какаа он потерял из виду.