Евгений Щепетнов - Чистильщики

Почему Зло? Откуда Зло в этой молоденькой девчонке, от вида, от красоты которой захватывает дух? Только полная Зла женщина может так смотреть на одержимого! На убийцу! Убийцу своего господина! Своего Светоча! И она прекрасно знает, что сделал этот негодяй! И все равно — обожает его так, что это даже неприлично! Кажется — дай ей волю, она тут же сдернет с него штаны и набросится, усядется верхом и будет скакать на нем, наплевав на мораль и условности! Не обращая внимания на то, что рядом сидят пятеро чужих мужчин! Шлюха! Мразь!

Но… красивая мразь. Очень красивая мразь! И желанная… Так бы хотелось прижать ее к груди, впиться губами в ее податливую, упругую плоть… услышать, как с ее пухлых губок срывается сладкий стон! И погрузиться в ее лоно, чувствуя, как она вздрагивает, насаживаясь на его естество, извиваясь, стелясь по его телу, как плющ по стволу крепкого дуба!

— … я что сейчас сказал, Антонис?! Ты меня слышал? Почему у тебя вид, как у пришибленного табуреткой осла? Тебе что, нужна плетка, чтобы ты лучше слышал? Чего ты вперился в сиськи Ари, как если бы никогда в жизни не видел сисек? Не видел? Ари, покажи ему! Ну!

Девушка хихикнула, и не мешкая ни секунды, бесстыдно подняла рубаху, показав Антонису и его соратникам крепкие грудки с острыми сосками. Специально повернулась вправо-влево, демонстрируя свое «хозяйство», и так же медленно опустила рубаху, порозовев то ли от стыда, то ли от удовольствия.

— Запомните, идиоты! Если вы в нашем мире допустите ошибку, то окажетесь в тюрьме! И насколько долго — это одному богу известно! Потому слушайте и не отвлекайтесь на всякие глупости! Не смотрите в потолок! Не думайте о вчерашней выпивке — чую, кто-то из вас вчера крепко нажрался! Так вот — я запрещаю вам нажираться до тех пор, пока вы не окажетесь в моем мире! Там делайте что хотите — хоть дерьмом себя обмазывайте и скачите! Но тут — вы будете делать то, что надо! Сидите и не теребите ваше хозяйство, глядя на сиськи моей подруги! Которая, кстати, здесь именно потому, что отправится в мой мир вместе с вами!

Антонис едва не вздрогнул — с ними? Никто по этому поводу ничего не говорил! Как это — с ними?! Зачем?!

— А теперь, если вы уже насладились видом женских сисек — продолжим. Итак, в нашем мире запрещается убивать без решения суда. И даже бить людей — без решения суда. Если только вы не защищаете свою жизнь. И даже в этом случае — нужно соразмерять приложенные усилия. Например — если на вас напали с голыми кулаками и с намерением убить, вы не можете истыкать человека ножом при своей самозащите. Вас посадят в тюрьму.

— Да как же так?! — не выдержал самый молодой, Альгис. — Ну вот, к примеру, бежит на меня мужлан, каждый кулак которого с мою голову, и я понимаю — что он меня сейчас просто пришибет! И что мне делать?! Звать стражу?!

— Звать милицию, — одержимый криво усмехнулся. — Стража у нас называется «милиция». Повтори, Альгис.

— Стража — ме-ли-це-я!

— Миии….лиии… циии… я!

— Ми-ли-ци-я!

— Вот так лучше, да! — одержимый одобряюще кивнул головой, и в синих глазах его плеснулась усмешка. — Верно сказал. Тут или бежать, или звать милицию. Так гласит закон. Если ты ударишь его ножом, этого негодяя, и тебя поймают — ты понесешь наказание. Если тебя поймают, конечно.

— Вот! — Альгис хихикнул. — Если поймают!

— Ты будешь удивлен, Альгис, сколькими способами можно найти преступника, — одержимый усмехнулся, теперь без ехидства, вполне доброжелательно. — В нашем мире я закончил специальную… хмм… как бы это точнее выразить… академию, которая готовит людей для того, чтобы стать законниками. То есть — стряпчими и стражниками. И я собирался пойти служить в стражу. Моя мать долгие годы служила в страже — расследовала преступления. Мой учитель много лет служил бойцом службы тайных операций, был лучшим из лучших, готовил лазутчиков и убийц. И я тренировал телохранителей — за деньги. У меня была… в принципе — и есть! — своя тренировочная школа. И она считалась лучшей из таких школ. И я еще не всех туда брал, хотя обучение стоит немалых денег. Я ненавижу разбойников, грабителей, вымогателей! У меня был такой период в моей жизни, когда я ходил по улицам города и… находил грабителей, которые на меня нападали. Одержимых демонами!

— И что же ты с ними делал… Учитель? — в голосе Альгиса явственно послышалось почтение, но Антонис этому не удивился. Беловолосый-то оказывается совсем не прост! Это надо же — он тренировал телохранителей! За большие деньги! Его учитель был лучшим из лучших! У него своя школа единоборств! Немудрено, что он раскидал их как щенят! Ведь пойдут тренироваться и отдадут большие деньги за тренировку — только к лучшему из лучших! Да, проиграть ТАКОМУ — это не стыдно. Возможно… даже почетно.

— Бил! — коротко ответил Учитель, и Антонис увидел, как потемнели, сделались как вечернее небо его глаза. И это было жутко.

— Но к делу… — бесцветным, нейтральным голосом бросил одержимый. — У нас не так много времени. Итак, вы должны максимально избегать конфликтов и соразмерять свои силы, когда отвечаете на агрессию. В противном случае это будет расценено, как превышение пределов самообороны, и вы понесете наказание. Вы не должны ничего воровать, никого грабить, никого бить — если только от этого не будет зависеть ваша жизнь. Вы должны вести себя так же, как местные жители, чтобы не выделяться из толпы. Чуть позже я нарисую, как выглядит наша одежда, и какую одежду нужно сшить, чтобы вы не выглядели как комедианты в глупом спектакле. Та одежда, что вы носите здесь, абсолютно не подходит к реальности моего мира. Такую одежду носили у нас лет пятьсот-семьсот назад. С тех пор многое что изменилось. Наш мир ушел далеко вперед, и то, что кажется нормальным в вашем мире — у нас вызывает смех и удивление. И наоборот — кое-что из наших привычек вызовет ваш смех и неприятие с вашей стороны.

— А что именно? Расскажи — что именно из вашего покажется нам забавным и смешным?! — вмешалась девушка, сидевшая тихо, как мышка, так что все о ней и позабыли, о ней, и об ее великолепной груди.

— Что именно? — одержимый вдруг широко и задорно улыбнулся, и сразу же, помолодев, сделался похож на шаловливого мальчишку, такого, как Альгис. Или даже моложе.

— Что именно… — повторил он задумчиво, и глядя в пространство, выдал. — Представь себе берег моря. И на нем — голые люди. Мужчины, женщины… в одних трусах! (все в комнате выдохнули, а девушка издала тонкий писк) Они лежат на песке, загорают, купаются… А есть пляжи — это называется «пляж» — запомните это слово — так вот есть пляжи, на которых они загорают совсем голые. Вообще! До нитки!

— И что… их не арестовывает стража?! — недоуменно воскликнул Махар, парень лет двадцати пяти, высокий, крепкий атлет. — Инквизиция не сажает в подвалы?! Разве это не нарушение морали?! Куда смотрит храм?