Данияр Сугралинов - Маджуро

Не ожидавшие такой наглости парни сжали кулаки, поворачиваясь и намереваясь проучить умника.

Оказалось, это была девушка. Рослая, фигуристая и очень красивая. Все трое словно оторопели, застыв с отвисшими челюстями.

— Что рты раззявили? Муха залетит! Кора, пошли! Быстро!

Кору не нужно было уговаривать. Обогнув толстяка Пита, она быстро перебежала за спину незнакомки.

— Да ты вообще кто такая? — опомнился было Карим, но прежней уверенности в его голосе уже не было.

— Я живу в доме господина Ядугары, шпана чумазая. — Девушка рассмеялась, обнажив крупные белые зубы, ранее скрытые пухлыми губами. — Только попробуйте меня тронуть, и вас сотрут в порошок!

Девушка демонстративно отвернулась и зашагала прочь, высоко задрав голову, выпрямив спину и покачивая бедрами. Свора Карима так и осталась ошарашенно стоять на месте, пораженная то ли упоминанием господина, о котором ходила дурная слава, то ли ослепительной девичьей красотой, какой в их квартале никто отродясь не видывал.

Тем временем незнакомка быстро засеменила вниз по улице, прочь от негостеприимного заведения. Кора еле за ней поспевала.

— Я Рейна, — обернувшись, сказала девушка. — У меня новости от твоего брата Луки.

Лука запретил способности хоть как-то расходовать энергию, пока добирался до дворца. По напряженным лицам спутников он догадывался, с какой целью его туда везут. В той жалости, что промелькнула на лице Ядугары, мальчик увидел лишь сожаление от потери раба, но не сочувствие.

Карету остановили, когда она подъехала к стенам дворца. Охранный пост доложил о прибытии целителя, и пришлось, отъехав от ворот, ждать в сторонке, пока их встретят. Все это время Ядугара нервничал и даже сорвался на Пенанте, отхлестав его тростью. Лука был готов поспорить, что первоначальной целью был он сам, но вряд ли синяки от побоев на теле мальчика повысили бы рейтинг целителя в глазах того, кому его отдадут.

За мальчиком пришел лично глава имперских медиков господин Ленц, суровый моложавый мужчина в очках, с лысиной на темени. Он сухо поприветствовал прибывшего целителя и задал всего один вопрос:

— Где он?

Ядугара приказал Луке выйти, произнес слова передачи раба в собственность господина Ленца и попытался отвести высокопоставленного придворного в сторонку, чтобы добавить что-то важное. Тот лишь отмахнулся, но Ядугара был настойчив. В итоге Ленц позволил отвести себя на несколько шагов, но Лука расслышал каждую фразу. Ключевыми были слова о «состоянии комы от истощения». Части мозаики встали на свои места: метаморфизм требует энергии, чтобы действовать и защищать носителя.

Ядугара что-то горячо втолковывал, трогал собеседника за пуговицы, а Ленц откровенно скучал и порывался уйти. Пока они общались, Лука, оглядевшись, осмотрел территорию.

За воротами виднелся дворцовый сад, через него извилисто вела вверх, к самому дворцу, широкая брусчатая дорога. Через каждые двадцать шагов вдоль нее несли службу императорские гвардейцы. Это не было данью традиции или красивым ритуалом, за этим стояли неоднократные попытки свергнуть монарха, причем как аристократией, так и восставшим плебсом.

Последний раз сменить власть пытались в тот год, когда умер отец. В доме много говорили об этом, и маленький Лука тогда ужаснулся. Жизнь императора казалось ему самым ценным, что может быть во всей Империи. Как кто-то мог на нее покушаться?

— Иди за мной, Лука, — поманил его Ленц, обратившись по имени.

Это было неожиданным, но приятным — услышать свое имя. Мальчик пошел за Ленцем.

Проходя через ворота, он обернулся: Ядугара буравил его змеиным взглядом и играл желваками. Высунувшийся из окошка кареты Пенант хмурился и грыз ногти. Ни к одному, ни к другому Децисиму не испытывал ненависти — с рациональной точки зрения, пришедшей к нему с наследием, они поступили правильно. Они даже не нарушили законы этой страны! Но, как бы то ни было, спускать содеянное им с рук Лука не собирался. Специально мстить не будет, но если доведется еще раз пересечься, вернет должок сторицей.

— Ты голоден, парень? — на ходу спросил Ленц. — Ты удостоен чести поделиться с его императорским величеством частью своего здоровья, а раз так, то его тебе понадобится много. Не переживай, эта процедура абсолютно безопасна!

Лука искоса недоверчиво посмотрел на Ленца. Тот глядел перед собой и говорил, не оборачиваясь к мальчику. Он что, даже не скрывает того, что собирается выкачивать из него жизнь? Эск’Онегут расхохотался бы, но Лука просто изумленно покачал головой. «Удостоен чести»! Ох, высказал бы он, что думает о «его величестве» и безопасности процедуры перелива. Но вместо этого Лука просто ответил:

— Голоден, господин.

Ленц на мгновение остановился, оглядел его и кивнул, после чего так же стремительно зашагал дальше.

Во дворце главный медик отдал его в распоряжение своего секретаря, поручив отмыть, продезинфицировать и накормить. Лучше бы кормление шло первым пунктом, потому что «отмыть и продезинфицировать» заняло намного больше времени, чем мог себе представить Лука-мальчик.

Его снова обрили, хотя после бани и отрасти-то толком ничего не успело, и облили чем-то настолько вонючим, что слезы потекли ручьем. Потом обсыпали едким порошком и заставили терпеть, а метаморфизм орал об агрессивной среде и токсичных веществах по всему кожному покрову. Лука запретил способности синтезировать нейтрализаторы, которые она собиралась выпускать через кожные поры, оценив затраты энергии. «Ничего, потерплю», — решил он.

Когда жгучий порошок смыли, его повели в баню. Там с ним возилась какая-то жирная тетка в фартуке на голое тело и с ужасной одышкой: остригла ногти, долго терла песком и бронзовым скребком, сдирая не только грязь — или даже вообще не грязь, а кожу. Здесь метаморфизм среагировал без предупреждения и не только отрегенерировал кожный покров, но и подъел часть скребка.

Толстуха после помывки все не могла понять, каким образом тот наполовину стерся, и лишь вымолвила:

— Перестаралась чота я…

Разинув рот, она оглядела мальчика, но повреждений не нашла. Лука старательно отводил взгляд от арбузных грудей и не жаловался.

После помывки его, наконец, отправили в выделенную комнату в крыле прислуги. Туда же в два захода принесли ужин: ничего изысканного на взгляд странника, но райская пища для вчерашнего нищего калеки. А главное, ее было много!

Так вкусно он никогда не ел, а из обмолвок Керлига — помощника и секретаря Ленца, юркого малого с плутовскими глазами и побитым оспой лицом, — понял, что в таком неприглядном виде Ленц не поведет его на процедуру, и его будут откармливать еще дня три.