Владислав Цепеш - Проба небес [СИ]

— Соседи сбоку?

— Весь этаж! — Прозвучало с нездоровым энтузиазмом. Скучковавшийся класс, будто невзначай молча шествовал в двух шагах позади и наслаждался.

— И что ты предлагаешь? Покаяться?

— Быть скромнее, Ичика-сан. Не всем так везёт как вашим… подругам, — после чего многозначительно улыбнувшись, она отвернулась и далее не проронила ни слова.

Правда, когда мы уже сели за стол, эта чучундра принесла мне полную тарелку морепродуктов, и со словами «Староста-сан, это вам для восстановления сил!» водрузила её прямо передо мной и ушла, выразительно покачивая бёдрами. А я глядя на колыхающуюся корму и размышляя о превратностях бытия, незаслуженно был ущипнут с двух сторон обеими красавицами.

Вторая часть марлезонского балета состоялась на практике, где перед выстроившимися одноклассницами Чифую вдруг завела разговор о том, как важно беречь друг друга. Спустя пять минут воды о взаимовыручке, да заботе о ближнем, сеструха резко переключилась на Хоки-тян, и с нехарактерной заботой уточнила, что же ей такого страшного вчера приснилось, что истошные вопли пробивались сквозь стены и потолок? Может, стоит показаться врачу? Или помочь чем?

В загустевшей тишине, пронизанной десятками предвкушающих взглядов, юная мечница стремительно набирала цвет. Макам на зависть. А пока не на шутку засмущавшаяся Хоки-тян внезапно заинтересовалась носками своей обуви, у народа, смекнувшего к чему идёт дело, резко начался приступ кашля, странно похожего на тщательно заглушаемые смешки.

Видя это, предельно серьезная сестра тут же напомнила, развеселившемуся классу напомнили о необходимости бережно относится к «все еще больной девочке» и само собой не забыли про главного стрелочника.

«Ичика-сан, вам слово!» — Под радостные смешки толпы, меня буквально вытолкнули из рядов ладошкой в спину (Нохотоке, я те припомню!).

Получив пред свои очи виновника торжества, сеструха с непередаваемой интонацией «Как тебе, сукину коту, не стыдно!», начала пенять мне на то, что я совершенно не забочусь о своей девушке. Она у нас пострадавшая, её беречь надо, а меня даже не было рядом, чтобы оградить этот хрупкий цветок от ночных кошмаров. Просто ужас, как тебе не совестно! Итог — радостно хохочущий класс едва не аплодировал своему руководителю, мои красавицы дружно смущались, Лаура довольно скалилась, а я клятвенно пообещал сократить ночные вопли до минимальных величин.

Впрочем — сразу же после занятий, настало моё время: Мы направились в инсектарий! О-о-о да, детка — тараканы, пауканы и зеленый богомол!

Нет, поначалу, естественно, был ритуал приветствия с Екатериной-сан, потом злобные переглядывания с Каркушей («Шоб ты сдох, двуногий!», «Молчать, суповой набор!») и неспешная прогулка к месту наведения порядка. За время которой у меня так заботливо поинтересовались здоровьем Хоки, что стало ясно — народ уже в курсе. Впрочем, настаивать на подробностях никто не стал, и мы плавно перешли на разговоры «о погоде и природе», под которые лифт неспешно довёз нас на самый верх — в царство насекомых.

Короткий коридор с нескольким дверьми и вторая налево.

Широкий и светлый зал (юго-восток здания, минимум двести квадратов) был уставлен множеством террариумов, где ютилась самая разнообразная мелочь, начиная от жуков и заканчивая совершенно экзотическими тварями, часть из которых, судя про предупреждающим надписям, была весьма ядовитой.

Стеклянный потолок и панорамные окна, с возможностью изменения прозрачности, заливали помещение солнцем, по стенам вились цветущие лианы, а приветствовавшие нас девушки были настолько милы и красивы, что я едва не забыл, зачем вообще сюда шёл. Особенно была хороша смуглая мулаточка, чья стать (четвёртый, как пить дать!) и красота была таковы, что лишь вежливое «кхе-кхе» от Катерины позволило отлипнуть взором от этого совершенства.

— Ну-с, Катерина-сан, каков наш фронт работ? — с радостным предвкушением потираю руки.

Вернувшиеся к своим обязанностям девушки, ни на миг не оставляли нас без внимания, но если мне они улыбались и подмигивали, то моей спутнице доставалось в лучшем случае равнодушие.

— По вашей просьбе мы подготовили к чистке террариум с нашими лучшими тараканами, кроме того надо покормить гигантских пауков (Лаура, ты нервничаешь?) и не забыть про слизней.

— Личная просьба.

— Да, Ичика-сан.

— Можно потрогать воон того лапочку?!? — и указываю пальцем на террариум с шевелящимися в нем «сосисками».

— Легко. Чико-тян, будь добра… — и упомянутая Чика тут же извлекает на свет божий кивсяка.

— Как его зовут? — получая на руки юркую прелесть, уточняю у девушки. — В смысле видовое, а не по батюшке.

— Это Оливковый кивсяк, — и затем, почему-то добавила. — Самец!

Наблюдая, как здоровенная многоногая колбаса радостно ползает по моей руке, я не мог сдержать восторженной улыбки. В отличии от тех же сколопендр, кивсяк неопасен и даже по своему красив. Примерно двадцать с хвостиком сантиметров членистого тела, насыщенно коричневого цвета так и норовили забраться в рукав и от души там поползать, но цепкие пальцы не давали ему улизнуть.

— Лаура, хочешь подержать нашу прелесть? — упитанный многоножк (Самэц жэ!) был подвинут пред алый глаз, но тут ему не срослось.

— Спасибо, обойдусь! — с ледяным презрением отозвалась воспитуемая, как бы невзначай отодвигаясь на метр.

— Какие мы нежные, — и поглядев на уцепившегося за пальцы членистонога, уточняю. — Скажи, шустрик? Настроение наблюдавших за нами дам резко пошло вверх, а белобрысое наказание только покривилось. Но ничего, самое вкусное у нас впереди!

После возвращения любопытного кивсяка в ласковые руки Чики (возвращаться тот отчаянно не хотел), мы наконец смогли уделить внимание первой части нашей программы.

Лауру ждали тараканы.

Но не те мелкие рыжие поганцы, что так докучают разного рода домовладельцам, лишая их запасов пищи и душевного равновесия. То были настоящие титаны. Мощные, резвые, с насыщенно красно-коричневым панцирем и длинными лапами — настоящие беговые «Мадагаскарцы».

Задача Лауры была простой до безобразия — сменить подстилку и добавить корм. Вот только перед этим следовало переловить этих очаровашек и посадить во временное пристанище (пустой стеклянный террариум). Ловить, само собой предстояло руками (хоть и в перчатках), что лишь добавляло пикантности.

Кривя рожу от отвращения, Бодевиг перенесла на отставленной руке каждого таракашу в стеклянный параллелепипед временного пристанища, после чего занялась делом. Ну а те в свою очередь не остались в долгу, и каждый, к кому она прикасалась, считал своим долгом её обшипеть.

— Вот видишь, Лаурочка, как плохо быть злюкой! — пристроив на ладони одного из этих малюток, вещал я с заботливой укоризной. — Тебе даже тараканы не рады. Как ты будешь кормить тарантула — даже не представляю.