Владислав Цепеш - Проба небес [СИ]

Чуть отдышавшись, Хоки прислонила свои губы к моему уху и прошептала: — Ичика, я люблю тебя, и хочу всегда быть с тобой.

— Я тебя тоже люблю, Хоки, — ответил я. — И я рад что это взаимно. — После чего мы опять поцеловались.

Полежав еще немного, мы встали и направились в душ, где смыли с себя следы нашей любви. Но за время мытья, я залюбовался обнаженной Хоки и мой организм высказал желание продолжить, немедленно крепчая. Хоки была согласна и мы вновь слились воедино, жадно любя друг друга на полу душевой.

Повторив потом еще раз, но уже на её кровати, я подумал перед тем как заснуть: — «Надо будет достать двуспальную кровать, а то на одноместной нам уже тесно».

Воскресное утро встретило нас радостным светом летнего солнца, пробивавшегося лучами через щель между шторами. На часах было 11 утра и мне совершенно не хотелось вставать в такую рань.

Хоки, прижимаясь ко мне, крепко спала рядом. И вспоминая вчерашнее безумство любви, я непроизвольно начал улыбаться.

Даже во сне Хоки не хотела отпускать меня, закинув на меня ногу и обнимая руками. Но когда я начал потихоньку высвобождаться из её объятий, то потревожил её сон и она проснулась. Слегка потягиваясь и зевая, Хоки открыла глаза.

— С добрым утром Ичика.

— С добрым утром, Хоки. Хотя, вообще то, уже день. — указывая кивком на часы, ответил я.

Некоторое время Хоки активно не хотела просыпаться, стараясь залезть по одеяло, и прижавшись ко мне — вновь уснуть. Пришлось будить эту очаровательную соню, и спустя минут двадцать мои усилия увенчались успехом. Хоки окончательно проснулась.

Но ей, по видимому, было скучно лежать просто так, и она начала водить кончиками пальцев по моей груди и животу, описывая ей одной понятные фигуры. Постепенно её рука опускалась все ниже и вскоре её упругая ладошка легла на мой член, который в приливе утренней бодрости, был, как обычно, тверд и напряжен.

— Ой, Ичика, что это у тебя? — в притворном недоумении спросила Хоки, мягко массируя его по всей длине ствола.

— Это утренняя физиология, Хоки, у мужчин такое бывает. — ответил я, чувствуя, как к низу живота стала стремительно приливать кровь.

— Ну так надо с этим что-то делать! — Сказала Хоки с веселой решимостью, и забралась с головой под одеяло.

Спустя несколько секунд, я ощутил как её губы обхватили моё естество, а её ловкий и сильный язычок стал облизывать головку. Работая руками и ртом, Хоки уверенно шла к поставленной цели и я чувствовал, что финал близок. Приблизительно, через пятнадцать минут я достиг пика, пусть и не такого яркого как вчера. Находясь на вершине блаженства, я чувствовал как моё семя извергается в её рот, плотно обхватывающий мою напряженную плоть.

Не давая семени пролиться, Хоки проглотила всё, вплоть до последней капли.

Получив такой заряд утренней бодрости, я не стал лежать дальше и направился в душ, прихватив Хоки с собой. Когда же Хоки не захотела вставать и изобразила желание поваляться еще, то я мягко подхватил её на руки и понес в душевую.

Оказавшись под теплыми струями воды, Хоки приободрилась и наше мытьё пошло энергичнее.

Взаимное намыливание и смывание, постепенно становилось у нас привычкой. Этаким маленьким ритуалом любви и доверия. Да и нам такое нравилось, чего скрывать.

Дабы отблагодарить Хоки за утреннюю ласку, я перевел обычную помывку в любовную игру. Вскоре, с помощью пальцев и языка, я довел её до пика наслаждения, но в этот раз все обошлось без расцарапанной в кровь спины. После бурных ласк, мы смывали с себя следы нашей игры, не переставая беседовать.

— Ичика, у тебя завтра дуэль. — напомнила мне Хоки, нанося на меня пенящийся гель своими мягкими ладошками. — Ты еще не передумал в ней участвовать?

— Не волнуйся Хоки, все будет хорошо. Главное чтобы моя задумка удалась, а уж я то постараюсь не проиграть. — Успокоил её я. Намыливая её грудь и живот.

Хоки дразнилась и чуть уворачиваясь от моих рук, то и дело из них выскальзывала. Ей нравилось то корчить из себя недотрогу, не давая себя коснуться, то наоборот, прыгать в мои объятья, крепко прижимаясь ко мне.

— А что хочешь делать сегодня, есть какие-нибудь планы? — Спросила она, начав намыливать мою спину и бока.

— Хочу полетать над морем. Есть, понимаешь ли, у меня одна задумка. А сегодня как раз выходной, так что времени хватит. — Ответил я, намыливая её попку и киску. После того, как мы намылили друг друга, началась игра в смывание, которая больше напоминала любовные ласки, чем гигиеническую процедуру.

Помывшись, обсушившись и собравшись, мы пошли в кафе, позавтракать. Хотя, судя по времени, это уже был скорее обед.

Окончив трапезу, я поцеловал её, пока никто не видит и пошел готовиться к покорению запретной высоты. Хоки же пошла пообщаться со своими подружками и обсудить последние новости.

Стоя на улице я смотрел в высь.

Небо манило меня с непреодолимой силою.

Человеку не дано летать.

И человека манит в небо.

Парадокс, но факт.

Стоя на берегу острова и глядя в лазурную бездну небес, разверзнувшуюся надо мной, мне казалось, что сделав всего один прыжок я упаду в это небо. И оно примет меня, одарив бесконечным полетом в бескрайнюю даль.

Даже пилоты военных самолетов, таких быстрых и грозных, не чувствуют небо. Они сидят в своих кабинах и держатся за штурвал. А самолет летит за них.

Но с небесным доспехом все было не так. НД это не просто тупая, но грозная военная машина, это часть тебя. Летая на нем, я чувствовал небесный доспех как часть себя и его полет был моим полетом. И ни один полет не мог утолить эту жажду — жажду неба.

Сегодня я решился нарушить запрет. Нарушить осознанно, не имея ни малейших отговорок на случай провала. И все же решимость была выше страха.

Некоторое время назад, читая инструкцию к доспеху, я нашел раздел, что касался полетов на большие высоты. Из этого раздела следовало, что рубеж в пятьдесят километров появился неспроста.

Изначально, НД были инструментом для освоения космоса, поэтому большинство первых доспехов покрывали пилота полностью и защищали его от радиации космоса, что бушует за пределами стратосферы.

В доспехах нового типа, защиту выполняет невидимое глазом силовое поле, способное остановить оружие врага, но не способное справиться с тем количеством радиации, которое обрушивается на пилота после отметки в пятьдесят километров.

Касательно же Белой Брони, то у неё был «вертикальный протокол», про который в инструкции было отмечено, что он защищает от радиации, но при этом полевых испытаний еще не было.

И я решил рискнуть. Накануне дуэли, без подстраховки, в одиночку. Но рискнуть. Ведь если бояться смерти, то для чего вообще жить?