Кирилл Корзун - Право выбора

В памяти всплыли беспричинно казнённые мной пленники. Традиции 15 века давным-давно канули в небытие и даже «кодекс самураев» не требовал от меня столь жёстких мер. Это была моя ошибка — целиком и полностью. Не менее серьёзная и значительная.

— О своих обязательствах перед Во Шин Во забудь. Это я полностью беру на себя. Китайцы слишком многое на себя берут и давно стоило поймать их за нос, — стряхнув с себя задумчивое оцепенение, я не поленился встать и, после недолгих поисков, разыскал в кухонном шкафу подходящую для моих целей глубокую керамическую чашу. Горсть кубиков льда загремела по её дну, образовав невысокий островок, на который хлынул поток льющегося из бутылки напитка.

— Полагаю, мы все что-то вынесем из произошедшего. — говорил я, взяв в руки импровизированную братчину. Учёба в ВКШ всё чаще и чаще снабжала меня решениями и знаниями, способными отыскать правильный выход из самых разных ситуаций. — И научимся доверять, быть внимательными друг к другу, а не стесняться и соперничать. Пусть прошлое навсегда останется в прошлом! За доверие между друзьями! Кампай!

Староста бросил на протянутую ему чашу озадаченный взгляд, покосился на встрепенувшегося Савву, нахмурился, хотел было что-то сказать, но в итоге только махнул рукой:

— Так нечестно! — жалобно протянул он, — Ты слишком быстро русифицировался, Лео!

Давыдов поднял было опущенную голову и неуверенно улыбнулся, явно не зная куда себя девать. Видеть лощёного блондина в таком состоянии было весьма непривычно.

— Кампай! — чуточку требовательно повторил я и удовлетворённо кивнул, наблюдая за шествием чаши, после чего принял её обратно и залпом проглотил остатки виски: — Закончим с этим. Вам, между прочим, ещё на учёбу. Это мне теперь можно официально прогуливать любые занятия! И, кстати, неплохо было бы начать собирать вещи…

Отъезд из Школы прошёл незаметно для остальных кадетов лишь по той причине, что я намеренно завершил сборы пораньше и во время первых занятий успел посетить библиотеку, где мне под роспись выдали около пятидесяти килограмм «гранита науки». Библиотекарь довольно долго рассматривал выведенные на бланке иероглифы, подозревая издёвку, но когда я предложил сопроводить роспись печатью родового герба, мигом сообразил, что к чему и больше не чинил препятствий. Перетаскав книги к ожидающему у ворот такси, с некоторой грустью посмотрел на громаду главного учебного корпуса. К горлу подкатил комок — меня не покидало странное ощущение, пропитанное горечью изгнания. Ирония судьбы: как скоро ещё недавно полноправный кадет стал персоной «нон-грата»! Оборвав этот внутренний монолог, я уже начал поворачиваться, когда заметил распахнувшуюся настежь входную дверь и выскочившую на крыльцо девушку. Травянисто-зелёное строгое платье, пшенично-золотистая коса, перекинутая через плечо, торопливый взмах тонкой девичьей руки…

Всё-таки узнала. И пришла проводить. Мелочь, а чертовски приятно. Увидеться с Натали в городе будет гораздо сложнее, а уж учитывая слухи…

Помахав ей в ответ, глубоко поклонился, чувствуя, как теплеет на душе, как разжимается хватка «кошачьих» когтей, втихую царапавших моё сердце, как утверждается намерение защитить её во чтобы то ни стало. Как там говорил Таранов: «пара дуэлей со смертельным исходом»?

…База «Сибирского Вьюна» встретила меня неразберихой кипучей деятельности — пара сотен человек в разномастной военной форме находилась в непрестанном движении, что-то перетаскивая с места на место или разбирая на части военную технику, ревели клаксоны тентованных грузовиков, медленно ползущих к ангарам внутри территории и скрывающих в чревах однотипные маркированные ящики, гремели и бухали ножищи тяжёлых пехотных доспехов, проходивших очередной тест на подвижность. Проводив взглядом пару средних танков Т-97, бодро прокатившихся мимо меня, и наглотавшись выхлопных газов от дизеля, я звонко чихнул и поёжился, гадая что именно задумал князь. Первоначальная мысль о том, что Константин Ильич намерен воспользоваться нашим соглашением постепенно сошла на нет. То, что я видел, походило на подготовку к вторжению и ведению открытых боевых действий. Об этом, в первую очередь, ярко свидетельствовала эмблема клана Морозовых на бронированных бортах тяжёлой техники. Наша же договорённость относилась к действиям, попадающим под определение тайных спецопераций…

— Эй, боец! — перекрикивая общую какофонию, я хлопнул деловито проходящего рядом наёмника по плечу. — «Крокодил» где обретается?

Беззвучно шевеля губами, низкорослый и крепко сбитый мужчина в зимнем камуфляже и меховой ушанке остановился, медленно повернулся и, смерив меня откровенно недоумённым взглядом, раздражённо процедил:

— «Крокодилы» в Африке, а здесь режимный объект!

Мой внешний вид и в самом деле не соответствовал общему стилю обитателей базы, невольно выделяя меня среди них — строгий, серо-стальной деловой костюм и щегольское чёрное пальто вкупе с заплетёнными в тонкую косичку серебристо-пепельными волосами превращали меня в типичного мажора. Отсутствие гербовых знаков на одежде и вовсе окончательно принижало меня в глазах наёмника. Но это продолжалось недолго. Для начала я просто развернул к нему левую сторону лица, продемонстрировав извилистый и багровый рубец шрама, и радостно оскалился.

— Зубы не жмут? — мой участливый и проникновенный голос прозвучал неестественно, абсолютно не сочетаясь со звериной ухмылкой. — Или ещё поумничаем?

Неудержанная волей негативная энергия трансформировалась в насыщенную волну яки, что разошлась вокруг меня широким кругом, вынудив часть находящихся поблизости людей отшатнуться и зароптать. Возникшая «зона отчуждения» оказалась настолько широкой, что я поневоле почувствовал себя на импровизированной арене.

Наёмник побледнел и слегка изменился в лице, но не сделал ни шага назад, только упрямо нахмурился и, поиграв желваками, нарочито сжал кулаки, пытаясь незаметно встать ко мне боком. То, как спокойно он перенёс атаку яки, подтверждало, как минимум ранг Ветерана — опытного, сильного и уверенного в себе.

— Хан Хаттори! Моё почтение! Боюсь, что боец не знал, с кем имеет дело и поэтому позволил себе лишнего… — протолкавшись через толпу, к нам вышел уже знакомый мне, улыбающийся кадровик ЧВК и церемонно кивнул мне, прежде чем обратился к чересчур болтливому воину: — А ты, Макс, запомни: подчинённый перед начальством вид иметь должен лихой, но придурковатый, дабы оное начальство разумением своим в смущение не вводить. Понял?

— Я даже не нагрубил, — угрюмо огрызнулся наёмник, набычившись и выдвинув челюсть, — и вижу его в первый раз. Один, знаков различия нет, форма не по уставу, расхаживает без сопровождения. Что мне понимать?! Штатского вообще взашей гнать можно! Я же не знал, что он ещё из благородных!