Владислав Бобков - Метаморф

— Значит, ты решил играть так? — опасно протянул Эбер, скривив губы в жуткой усмешке. — Думаешь, самый умный? Веселишься там, глядя, как я ношусь, как дурак за твоими тенями, пока ты спокойно обстряпываешь делишки?

Взгляд архимага привлекла парочка гигантских бирюзовых сколопендр. Десятки острых лапок, твердая природная броня, острые жвала и смертельный кислотный яд, который испарился, натолкнувшись на щиты могущественного мага.

— Ну тогда давай сыграем по моим правилам! — удар энергией смерти мало того, что убил тварей, так одновременно притянул их тела вместе. Пустые оболочки захрустели, сливаясь в единое целое, породив сильную нежить о двух головах.

— Господин архимаг! — воскликнул один из магов. — Пожалуйста, не делайте этого! Подземелье может обидеться!

— В этом и цель, мой юный друг. В этом и цель. — ответ заставил «юного» мага, которому было уже под пятьдесят, осечься, испуганно замолчав.

Новая волна магии смерти, и очередные монстры, на этот раз огромные крысы, с писком лишаются внутренностей и кожи, а в пустых глазницах зажигаются мерзкие зеленые огоньки.

Одно из основных правил Подземного мира — авантюристы не должны убивать монстров армиями. Сделано это с той целью, чтобы убивать монстров было непросто. Уравнять силы.

Однако из этого правила закономерно выходит второе. Учитывая, что сильные авантюристы и маги равны по силам десяткам, сотням и даже тысячам своих более слабых собратьев, то даже один авантюрист того же платинового ранга может убивать монстров верхних уровней в неограниченном количестве.

Вследствие этого сильные воины спокойно проходят первые уровни, убивая лишь в случае необходимости, пока не достигнут тех уровней, где монстры начинают представлять для них опасность.

Именно поэтому до этого момента всех встреченных тварей убивали обычные маги, которые, по большому счету, Эберу не особо были нужны.

Теперь же архимаг убивал сам и делал это с настоящим размахом. Десятки зеленых щупалец впивались в монстров, выпивая их жизнь и тут же возрождая в виде нежити.

За Ансгаром начала формироваться целая армия нежити, марширующая по только им слышимому сигналу.

По Подземному миру прошелся гул, заставивший тысячи людей и чудовищ поднимать исказившиеся в ужасе лица наверх. Слишком многие знали, чему этот недовольный гул предшествует.

Если нарушается главное правило Подземелья, то оно выводит на поверхность сильных монстров. Что происходит, если об это правило самым беспардонным образом вытирают ноги?

Происходит так называемое «бешенство Подземного мира», когда все монстры глубин начинают рваться наверх, убивая друг друга и всех, кого встретят. И словно этого мало, начинается внеплановая волна, которая, кроме того, что позволяет сильным монстрам находиться наверху, так еще и призывает тварей.

Маги в страхе переглядывались, но никто не решился возразить Ансгару Эберу. Ведь имелся шанс остаться здесь уже навсегда или присоединиться к его немертвой же армии.

Однако их не покидала мысль, сколько же людей погибнет, не успев сбежать, из-за амбиций одного мстительного старика.

— Ну как, Гидра? — шептали тонкие губы некроманта. — Сколько еще ты сможешь скрываться от меня, когда на тебя нападут реально сильные твари, а все твои люди будут сожраны, а?!

Поселение гноллов выглядело убого, хотя чего ожидать от тех, кто явно не был сильнейшими представителями этого подземного уровня.

Множество покосившихся грубых строений, иногда похожих на кучи мусора. Кривой забор из костей и кусков местных грибов или растений — вот и вся оборона.

Макс подспудно боялся увидеть в лагере детей, ну или щенят. Убивать взрослых особей это одно, а вот детей, пусть даже и монстров, это несколько иное. К такому он пока что еще не был готов.

Но его опасения, к счастью, не оправдались. Видимо, Подземелье перенесло их не так давно, поэтому они еще не успели обзавестись потомством. Сами же глубины переносили лишь взрослых особей, без детей.

Самок же от самцов из-за густой шерсти отличить на первый взгляд было почти невозможно. Да и бросались они с оружием с той же неукротимой злобой и ненавистью.

Поэтому Макс не испытывал мук совести, когда его топор пел смертоносную песнь войны, раскраивая черепа, круша кости и сминая конечности.

Двуручный топор оказался страшным оружием, тем более учитывая рост и силу владельца.

Рядом дрались его же товарищи, изничтожая гноллов. Однако мало кому это доставляло такую радость, как ему.

Многие отмычки уже выгорели. Первое столкновение выжрало все их эмоции, ко второму же бою они еще не восстановились. Они защищались и били в ответ, но их лица выражали тоску тех бычков, которые покорно идут на скотобойню, понуро качая головами.

Однако исключения все же были. Гор крушил все вокруг, явно получая от этого удовольствие, и, что примечательно, полуэльф от него не отставал.

Основное лезвие алебарды остроухого, совершающее гудящие взмахи, оказалось страшным оружием. Крюк же на заднем конце отлично опрокидывал или обезоруживал слишком стойких.

Единственным, кто что-то еще мог попытаться здесь изменить, был огненно-рыжий огромный гнолл. Вот только Крученый был на этот раз смертельно серьезен, не собираясь позволять тому убежать вновь.

Сам предводитель был вооружен коротким копьем с широким листовидным наконечником.

Он метнулся к гноллу с безумной скоростью, легко отведя первый удар костяного топора в сторону. Очевидно, уровень их сил был слишком разным. Сделать второй вожак уже не успел, когда наконечник копья, пробив глотку, вышел у него из затылка.

Вывалив язык, вожак рухнул сначала на колени, а затем завалился навзничь.

Гор с Максом так увлеклись личным состязанием по убийствам, что даже не заметили, как гноллы просто кончились. Последних прикончили ветераны, которые сочли «тренировку» новичков достаточной. Ну или им просто надоело стоять в сторонке.

— Человек, нет, Макс, я рад, что духи познакомили меня с тобой! — зеленокожий глубоко дышал, отчего нагрудник ходил ходуном, того и гляди, грозя треснуть. — Если бы не хилый рост и отвратительная белая кожа, я бы назвал тебя орком! Видят духи, ты дрался хорошо!

— Ха! — развеселился Макс. Тело было полно сил и требовало продолжения, но врагов больше не было. Он опустил топор на землю, опершись о топорище. — Скорее, это ты дрался, как человек, ведь всем известно, что наш вид самый злобный и опасный!

— Это потому что люди трахают все, что движется, — раздался со стороны голос подошедшего полуэльфа. Орк и человек настороженно посмотрели на это чудо. На их памяти это был первый раз, когда остроухий заговорил первым. — А если не шевелится, люди это пнут, чтобы зашевелилось и опять же оприходуют. Поэтому вас и считают самыми злобными.