Сергей Ким - Орден геноцида

А вот такую лужицу без присмотра лучше не оставлять — уже к лету на её месте появилась бы серьёзная яма, что могла стать логовом монстров.

Вот это и отличает гейстов от обычных творений природы: это не животные и не деревья — это твари. Они — не часть мира, они плесень на нём.

У гейстов нет детёнышей — они не рождаются привычным способом, они появляются из гнёзд. Как только «свищ» Сердца достигает поверхности и укрепляется, то там образуется логово, заполненное чёрной маслянистой жидкостью — «харзом». В «харзе» появляются яйца, которые всё растут и растут, а затем из них рождаются гейсты низшего, среднего и высшего рангов.

Что есть «харз»? Что есть «свищи»? Что есть Сердце?

А дэв его знает.

Даже спустя тысячи лет, что мы живём бок о бок с магическими пустошами — дэв его знает.

«Харз» мало отличается по составу от обычной нефти — углеводородная смесь с примесью кучи всего, но больше всего там было обычного железа. Потому по науке «харз» и называется ферромагической жидкостью, потому как часто появляется в местах, где была задействована мощная магия.

И, в отличие от нефти, «харз» не получится использовать в качестве обычного топлива — горит он почему-то крайне плохо. Зато его можно перегонять. И получать не бензин и керосин, а чистый Прах.

Беда вот только в том, что проще перегонять нефть. Проще получать синтетический бензин из угля. Проще даже лебен-бензин из рапса гнать, потому что «харз» не добыть бочками и цистернами, а после его перегонки получаются сущие крохи Праха. С тех пор, как кристаллизованный Прах стали добывать в шахтах, даже алхимики перестали собирать «харз».

Казалось бы — вот есть же «свищи», что питают логова. Пусть из них и сочатся сухие крохи, но ведь такой источник сложно исчерпать — те же нефтяные колодцы в Ассирии чуть ли не восемь тысяч лет используют, и до сих пор полностью не исчерпали…

Но нет, «свищ» — это часть Ожога, что не имеет к нормальной природе никакого отношения.

Если начать раскапывать протоку «харза», то в какой-то момент она просто исчезнет в земле. Как будто «харз» берётся прямо из почвы… Но это не так.

В Ожоге всегда всё не так.

Иногда даже интересно, а как бы выглядел мир без шрамов магических пустошей? Ладно мелочи вроде Печорского Ожога или Шварцвальда, но Сахара или Центральный Араф? Неужто на историю не может не повлиять отсутствие в центре континента гигантской пустоши, полной гейстов и злой магии? Что-то сомневаюсь…

Но, как говорится, история не знает сослагательного наклонения, и факта Войны Гнева уже не отменить, как не отменить того, что Древние выжгли едва ли не треть мира и породили пустоши.

Шрамы на теле планеты, Ожоги и Арафы — следы от какого-то древнего невообразимого оружия, от которого даже названия не осталось. Может, оно и к лучшему, скорее всего, оно и к лучшему. Майя и саамы могут сколько угодно надувать щёки, рассказывая байки о своём древнем происхождении, но это всё чепуха. Небось, когда те же саамы поселились на руинах Арктиды, то лет десять с открытыми ртами ходили, пялясь на все эти разрушенные храмы, пирамиды и обсерватории…

Я обогнул заросли кустов — обычного можжевельника на этот раз — и вышел к Чёрной речке.

Не из-за того Чёрная, что вместо воды в ней «харз», а из-за того, что русло устлано чёрным вулканическим песком.

Теперь стоит подождать Вилли, вместе спуститься вниз по течению, соединиться с Хильдой и двигаться дальше — к лагерю около Старой крепости.

Опустился на одно колено около сосны, прислонил к стволу дерева винтовку, снял с пояса флягу, сделал глоток крепкого чая… И замер.

Всем своим нутром я почувствовал на себе чей-то взгляд. Холодный, нечеловеческий и алчный.

Именно так смотрят своими алыми буркалами гейсты.

Виду не показал, аккуратно завинтил крышку фляги, убрал её обратно… А сам в это время всё разворачивал и разворачивал заклинание поиска.

Двадцать саженей… Тридцать… Сорок… Пятьдесят… Шестьдесят… Семьдесят…

Ничего.

Можно развернуть поисковой радиус ещё шире, но слишком уж упадёт разрешение. Поэтому я взял винтовку на изготовку и начал медленно вести стволом «мосинки» вдоль противоположного берега Чёрной речки, сузив поисковые чары из круга в узкий луч и усилив его до сотни саженей дистанции.

Где-то на самом пределе досягаемости мелькнуло багровое пятно ауры гейста… Мелькнуло и почти сразу же пропало.

Я опустил винтовку и погасил заклинание, продолжая пристально вглядываться в ту сторону, где заметил тварь. И просидел так до тех пор, пока не услышал позади едва слышные шаги, которые было бы не услышать без усиления слуха.

— Ауру ты прячешь неплохо, — заметил я, не поворачивая головы. — Но топаешь как слон.

— Заметил, да? — разочарованно протянула Вилли, прекращая подкрадываться, и немедленно возмутилась. — И вовсе я не топаю!

— Топаешь, топаешь, — поднялся на ноги и отряхнул брюки. — Хорошо прошлась?

— А то! — Мина гордо похлопала по привязанной к поясу нижней челюсти…

— Урс? Неплохо… Это значит его ты той серией выстрелов прикончила?

— Ага, — кивнула сестра и кокетливо заковыряла землю носком ботфорта. — Не, ну он, конечно, небольшой был и в логове сидел…

— Лааадно, можешь не скромничать, — я рассмеялся и потрепал её по голове. — Молодец! А теперь пойдём, найдём Хильду.

Старая Крепость, разумеется, никакой крепостью не была — просто расставленные по кругу и лежащие на земле здоровенные каменюки. Творение рукотворное, но на фортецию она не тянула и, скорее всего, никогда и не была. Но Хильда и Вилли всё равно смотрели на Крепость, открыв рты. То есть, Хельга как бы не подавала вида, но ей всё равно было очень интересно — уж я-то своих сестёр знаю? как облупленных. Вилли-то у нас — деваха-рубаха, к миру нараспашку, эмоций не скрывает, а вот Хильда уже доросла до стадии, когда надо вести себя по-взрослому. Лицо там держать, рассуждать как умудрённая опытом леди, ну и прочая инфантильная чепуха.

Впрочем, на охоте это с неё сошло, и кузина, в общем-то, была сама собой от макушки до пяток — шумная, шебутная, но весёлая и жизнерадостная. Поэтому даже от Старой Крепости сначала разинула рот при виде десятков торчащих из земли каменных глыб пятисаженной высоты.

Я, когда в первый раз это увидел, то, признаться, тоже по сторонам вовсю пялился, однако сейчас это был уже… да, шестой раз, когда я так глубоко забираюсь вглубь Ожога. Вилли была дважды, но конкретно здесь тоже только в первый раз. Хильда же, дорвавшаяся до вожделенной большой охоты, сыто щурилась, как свистнувший кадку сметаны котяра и вообще была чрезвычайно довольна жизнью.

Дядя ожидал нас в лагере, где уже успел развести костёр и доварить на нём в котелке кашу, а сам сидел и небольшой пилкой отпиливал от куска черепа элха оба рога. Всю башку тащить в качестве доказательства — это больно жирно, вполне хватит и просто части черепа с пеньками от рогов. По ним знающий маг сможет определить, что это был элх, а не более мелкий хирш, ну и по кольцам на пеньках от рогов поймёт сколько зим пережил гейст.