Артем Кочеровский - Варщик 3

Несмотря на своё отнюдь не самое привилегированное положение в Битниках, Башмак имел вес в Стольном. Имел вес и имел связи, а ещё он имел потайной гараж неподалёку от Игрового района. Хиленький на первый взгляд жестяной сарайчик на деле был замаскированным въездом в подземный бункер.

— Добро пожаловать в моё убежище! — Сказал Башмак, открывая дверь, посте того как подъемники опустили машину на подземный уровень. — Вообще этот бункер создали простаки много лет назад, когда мир стоял на пороге революции. Я думал, он пригодится мне, если простаки опять взбесятся, но подходящий случай выдался раньше. Тут должна быть провизия, вода, медикаменты и прочее барахло первой необходимости. За запах краски, простите. Придётся привыкнуть, — Башмак пожал плечами. — Пару дней назад мне подогнали не совсем легальные бронированные двери к нашему парку. Пришлось подпортить тут воздух, чтобы скрыть следы. Краска едкая, зато надёжная! — Башмак поднял палец, но вскоре опустил и пожал плечами. — Неделю точно будет вонять.

Невзирая на вонь краски, все мы ненадолго вздохнули спокойно. Хотя, как все…

— Помогите! — Крикнула Саша, вытаскивая из машины Питона.

Когда-то, во время нашей первой встречи с Питоном, он спрыгнул с пятого этажа, догоняя меня. Проломал асфальт, а вот ноги остались целы. Позже я повторял нечто подобное. Скажем прямо, процесс не самый приятный. От столь резкого торможения сотрясаются не только внутренности и мозги, кажется трясёт саму материю. Примерно так оно и есть, но не в прямом смысле. Материя трясётся, потому что отрабатывает амортизатором. Она знает намного лучше тебя, что и как сделать. К тому же, она делает это в считанные доли секунды. Куда направить энергию, сколько и в какой конкретный миг, чтобы минимизировать последствия высотных падений.

То был пятый этаж. Если развивать вторичные характеристики акробатики и сопротивлению урону и постоянно практиковаться, то можно покорить восьмой, может, девятый этаж… Питон упал с пятидесятого. Обсуждая это с Башмаком, мы пришли к выводу, что у одарённого с красной материей выжить после такого падения шансы невелики. Настолько невелики, что хрен знает переваливают ли они за единицу или топчутся где-то за запятой.

Как бы там ни было Питон выжил. И позже он расскажет нам, как ему это удалось. Но прежде его фаршированному внутренними органами телу нужно было восстановиться.

В бункере, принадлежащему сначала простакам, а после — механику, ингредиентов не нашлось. Запасы в моих карманах — барахло. Их с натяжкой хватило бы на примитивную лечебную мазь, а для Питона это тоже самое, что подорожник от перелома.

Наша с Башмаком помощь свелась к помощи обычному больному. Принести воды, полотенце, кипяток или капельницу с физ раствором. Зато пригодились способности Саши. Мало того, что она силой мысли достала угодившие куда не надо осколки костей и асфальтную крошку, так еще и вправляла Питу мозги. Вправляло звучит сильно… За час она вытягивала из него одну или две связные мысли, но это давало существенный эффект.

Питон продолжать жить только за счёт материи. Его состояние походило на состояние впавшего в кому. Материя потеряла критический объём энергии и разрушилась почти до основания. Лишь пара упёртых звеньев продолжали существовать и генерировать энергию. Загвоздка была в том, что энергии вырабатывалось слишком мало. Её хватало только на поддерживания самих себя. Положение Питона было недалеко от того, когда его пришлось воскрешать, пользуясь услугами Хана. Однако в этот раз в теле теплилась жизнь, чему, как ни странно, Питон был обязан Саше.

Проникая к Питу в сознание, Саша заставляла шевелиться его мозги. Долбилась в извилины и клевало в серое вещество, как надоедливая птичка-мозгоклюйка. Пит, хотел он того или нет, раз через раз откликался на приставания. Так Саша поддерживала работу мозга, который в свою очередь не потреблял энергию, которая так сильна нужна была материи. Короче… Странно всё это…

В бункере мы сидели тихо, как мыши. Не пользовались мобильными телефонами и не показывались на поверхности, будто счастливчики, пережившие ядерную войну. Консервов и воды в бункере было предостаточно. Изучив табличку на кладовой с продуктами, Башмак сказал, что четверо человек без проблем проживут в бункере три месяца:

— А если решим немного похудеть, то и все пять протянем, — хохотнул он.

На самом деле речь шла о простаках. Если бы мы — четверо одарённых, поставили себе цель — продержаться в бункере как можно больше, срок этот с легкостью растянули бы на год, а то и на два. Материя способна обеспечить тело почти всем необходимым для жизнедеятельности. Приятного, конечно, мало по несколько дней расхаживать с пустым желудком, но, благо никто из нас всерьёз не задумывался о том, чтобы просидеть здесь даже три месяца.

Связь с внешним миром держал только Башмак. Мы свои телефоны выключили и вытащили аккумуляторы, а у механика нашёлся припрятанный аппарат. Не засвеченный мобильник, к слову, был также, как и вонь от краски, связан с левыми делишками Башмака. Крутился механик будь здоров.

Связь была. Но это и близко не значило, что мы обладали информацией о происходящем в городе. Башмак держал связь только с одним человеком. Он считал своего человека безоговорочно надёжным. Жаль, что информатор жил в пригороде и почти ничего не знал о делах в Стольном.

Короче, наверху у нас сидел эдакий пенсионер, который раз в день передавал Башмаку слухи, гуляющие по району. Ценность таких сведений была почти нулевой. Прошло три дня, а новости с поверхности для нас ограничились: планами Стольного на сотрудничество с Прегасом; жалобами местных жителей на нехватку гербухи; историей о местном простаке-алкаше по кличке Клёпа, который заявил, что собирается занять место Биты.

И да, Битников не стало… На последнем этаже нашей высотки во время взрыва неизвестного газа, погибли все, кроме меня и двух Псов с коричневыми материями. Щепа тоже погиб. И это многое меняло.

Вопрос, который интересовал не только нас, но и весь город: что будет с Псами? Найдётся ли среди них достойный приемник? Если да, то будет ли продолжать политику Щепы?

Псы вели не только бухгалтерию Братств, но и блюли порядок. Как бы всё это не вызвало волну насилия, перерастающую в войну, перерастающую в революцию. Если в Стольном существует подпольное движение простаков, они могу пофантазировать об очередном перевороте. Вряд ли они зайдут дальше своих фантазий, потому что с последнего переворота прошло слишком мало времени. Революционный коктейль еще недостаточно забродил.

В бункере мы занимались… ничем. Кто какое «ничто» для себя придумал, тем и занимался. Башмак ковырялся в полностью исправном внедорожнике, Саша поддерживала неразрывную связь с Питоном, лишая себя сна и отдыха, а я ковырялся в воспоминаниях о сторонней структуре. Переоборудовал медицинскую кладовую в кабинет. Внутри пахло близкими алхимику химическими веществами, а не краской. Большую часть времени я проводил там в размышлениях.