Алексей Иванов - Бездушный [СИ]

Подтащив пленника поближе к столу, Псих освободил ему левую руку и, крепко сжимая ее за запястье, прижал ладонью к столешнице.

— Ну что, калека, будем снимать твою психоблокировку. Растопырь пальцы, — ласково попросил он. — Растопырь, тебе же лучше будет.

Молоток поднялся вверх. Молоток рухнул вниз. Громкий тошнотворный хруст ломаемых костей был заглушен диким воем боли пленника. Убийца попытался вырвать свою искалеченную руку из железных тисков Психа. Не обратив на эти жалкие потуги никакого внимания, Ларсен обрушил на его кисть новый удар.

— У психоблоков ниже третьего уровня есть одна уязвимость, — пояснил он лекторским тоном, — сильные болевые ощущения срывают его напрочь.

— А если у него психоблок выше третьего уровня? — поинтересовался Марк, игнорируя вопли пленника.

— Тогда он лишится пальцев и на правой руке, — пожал плечами Псих, вновь занося молоток над головой.

— Ок-ка! — внезапно взвыл пленник.

— Чего? — удивился Псих, ломая молотком очередной палец. — Повтори! Плохо слышно.

— Де Орка! Роблес де Орка! Я работаю на барона системы Игнис Адана Роблеса де Орка… Как же больно! Я все скажу. Ради памяти планеты праматери дайте мне обезболивающее.

Услышав имя заказчика, Марк нахмурился. Это не ускользнуло от капитана Хейса.

— Знакомое имя? — спросил он. — Это часом не твой родственник?

— Дядя по линии матери, — нехотя отозвался клон, зло сжав кулаки. Мало ему проблем с корпорациями, так еще и родственники Марка Ортиса…

— Да, почему-то я не удивлен. — Хейс повернулся к пленнику. — Псих, стой! С него уже хватит. Психоблок слетел, а геройствовать он не будет. Ведь не будешь же?

— Все, скажу! Все! — Давясь рыданиями, пленник неистово закивал головой. С искалеченной рукой, залитым соплями и слезами лицом он являл собой жалкое зрелище.

Псих весело подмигнул Марку.

— Вот видишь! А этими сыворотками, — он небрежно пнул ногой один из валявшихся на полу пустых инъекторов, — мы бы его неделю ломали.

— Вколи ему обезболивающее и перевяжи, — приказал Хейс.

— Не дергайся! — пригрозил абордажник пленнику, выпустив его руку из тисков своей железной хватки.

Сломленный пленник молча кивнул и испуганно вжал голову в плечи. Боясь лишний раз вздохнуть, он только изредка всхлипывал, баюкая распухшую, окровавленную руку. Но вот страшный молоток исчез в недрах встроенного в стену сейфа. Капитан Хейс лично обработал его руку медгелем и наложил повязку. А когда очередной укол в шею притупил боль, он окончательно успокоился.

— Как ты попал на станцию? — продолжил допрос Хейс строгим, но доброжелательным тоном. — На торговце?

— Корабль «Чербаджи», капитана Захаба.

— Знаю такого! — почти радостно воскликнул Псих. От звука его голоса пленник вновь испуганно вжал голову в плечи. — Торговец из Халифата. Я ему как-то пленницу из своей доли продавал, так этот любитель мальчиков хотел цену сбить. Мол, она не девственница. Ха, можно подумать…

— Спасибо за разъяснения, — Хейс решительным жестом остановил словоизлияния не на шутку разошедшегося абордажника и вновь повернулся к пленнику: — Как ты попал на корабль?

— Капитан Захаб уже давно ведет дела с моим господином, и не мог отказать ему в маленьком одолжении.

— Ты был один?

— Да.

— А не врешь? Похоже, не врешь.

Наблюдая за допросом, Марк просто наслаждался. Не пытками и чужой болью, нет. В короткой жизни семьдесят седьмого было слишком много смертей и боли, чтобы он находил удовольствие от созерцания чужих мучений. Но ему нравилось наблюдать за игрой Хейса в «доброго следователя». Из капитана наемников вышел бы неплохо актер. Допрос в его исполнении больше походил на почти дружескую беседу. Почти, потому что за спиной пленника всегда маячила грозная фигура Психа. Абордажнику не приходилось притворяться. Насилие — его стихия.

Вопрос следовал за вопросом. И из ответов пленника складывалась нерадостная для Марка картина. Все то время, пока наследник дома Фобос отдыхает на «Тортуге», барон Роблес де Орка добивается в совете графов признания Марка мертвым и требует передать систему Гемина своему младшему сыну. Тот как раз недавно очень удачно женился на троюродной племяннице отца Марка. Что давало ему некоторые, пусть и весьма шаткие, права претендовать на главенство в доме Фобос. Подспудно дом Орка фактически начал очередную блокаду Гемины, пытаясь принудить благородные семейства системы принять его сторону.

Нельзя сказать, чтобы эти новости Марка сильно расстроили. Что для него эта Гемина и дом Фобос? Просто названия. Но ситуация настораживала. Корпорации нужен барон Марк Ортис де Фобос, а не просто Марк Ортис или семьдесят седьмой. Сам он сейчас ничего не мог предпринять для защиты своих наследственных прав, но бездействие «Арборвитэ» его удивляло.

— Может воды? — предложил Хейс, исчерпав запас вопросов.

— Было бы неплохо, — несмело улыбнулся пленник.

Опустошив поданный Хейсом стакан, он словно что-то решил для себя. Кинув острый взгляд в сторону Марка, пленник склонился чуть вперед и с жаром зашептал:

— Послушайте, капитан, мальчишка все равно мертвец. Мой господин давно положил глаз на систему Гемина. Барон Роблес всегда получает то, что хочет. Что вам этот мальчишка? Мой господин хорошо заплатит за его голову. Деньги? Личное дворянство? Положение? Мой господин даст вам все это.

— Заманчивое предложение, — протянул Хейс, искоса наблюдая за реакцией Марка на эти слова. Реакция, а вернее ее полное отсутствие, ему понравилась. Да, из мальчишки выйдет толк.

В службе наемника неизвестному нанимателю (хотя тут капитан слегка лукавил, нельзя за столько лет не прикинуть, кто получает наибольшую выгоду от его деятельности) есть и неприятная сторона. Довольно часто весть об отставке ты получаешь не с письмом, пришедшим на твой коммуникатор, а с залпом главного калибра лидера прорыва, прибывшего вместо курьера с инструкциями. Так бывает далеко не всегда, но бывает, и не сказать что редко. Ждать этого Хейс не собирался.

Облизнув потрескавшиеся губы, пленник с надеждой посмотрел на капитана:

— Решайтесь!

— Я решил, — холодно ответил Хейс. Показная доброжелательность исчезла из его голоса. — Псих, он твой.

— Но мне гарантировали жизнь! — дико завопил пленник.

Хейс равнодушно пожал плечами:

— Я же не сказал на сколько. Впрочем, никто и не собирается тебя убивать. Я всегда держу свои обещания. Умрешь сам, от болевого шока. — Не обращая более внимание на вопли пленника, он подошел к Марку и потянул его за плечо к выходу: — Пойдем, здесь нам больше нечего делать.