Михаил Михеев - Имперский корсар [litres]

Спереди… тоже никаких повреждений. Ни дырок от пуль, ни переломов – Камнеедов не поленился, осторожно, не выпуская из виду окружающее пространство, проверил. Только тонкие струйки еще не запекшейся до конца темной крови из носа и ушей. Похоже, результат все той же перегрузки, которая и нанесла повреждения звездолету. И все. Опять непонятно. Камнеедов вздохнул и двинулся дальше.

А потом трупы стали попадаться чаще. Их он насчитал с дюжину, не меньше, и все с аналогичными симптомами. Черт знает что. С определенного момента Камнеедов начал просто переступать через них. Откровенно говоря, пребывание на корабле, набитом мертвецами, его напрягало. Не пугало, но давило, словно каменная плита. И хотелось как можно скорее добраться до рубки. Пора было заканчивать с этим фарсом.

Двери рубки были полуоткрыты, и на пороге лежал очередной мертвец. На сей раз в мундире. Камнеедов хотел протереть глаза, но пальцы наткнулись на забрало гермошлема. Мундир был чужой. Не мундир торгового флота, не военный. Даже на мундир частной компании он не походил ни разу. И вообще к Империи отношения не имел. Поскольку был он Камнеедову вполне знаком. Обычная форма военно-космических сил Альянса. Причем не боевая, а повседневная. То есть хозяин ее в чине… ага, первого лейтенанта, при жизни чувствовал себя здесь, как дома.

Шаг внутрь. Все то же. Пострадавшее, но не сильно, а так, в меру, помещение. Мертвец в кресле. Камнеедов не поленился, подошел – те же симптомы, что и у других. Судя по чину, командир этой посудины. Что за ерунда? Два шага к пульту… Оба-на! Уцелевшие экраны еще светятся, бежит поток данных, разными цветами мерцает схема корабля. Некогда смотреть, что там уцелело, а что умерло окончательно, хотя, судя по изобилию красных и желтых тонов на схеме, ремонтировать корабль будет затруднительно. Да и, откровенно говоря, незачем. Зато ясно теперь, откуда сигнал – аварийный маяк, не более того. Причем все непонятки с символами и модуляцией – банальное искажение, вызванное повреждениями, включая снесенные напрочь антенны. И название звездолета – «Альтаир». На английском написанное. Так, что за хрень тут вообще происходит?

Судовой журнал… изъять! Хорошо, что они, по старой традиции, пишутся не только в память бортового компьютера, но и дублируются на съемный носитель. Нет нужды тратить время на копирование, достаточно извлечь из пазов небольшой металлический цилиндр. Он по факту – самый защищенный предмет на корабле. Не от механических повреждений, конечно, хотя и тут, к слову, все на уровне, но от воздействия систем электронной борьбы точно.

Так, а теперь сейф. Не здесь, в капитанской каюте. Хороший, крепкий. Сделан, что характерно, в Альянсе – там умеют изготавливать качественные вещи. Монтировкой такой уж точно не вскрыть. Однако дверца не заблокирована – американцы вообще достаточно безалаберный в некотором отношении народ. Те же немцы при любом закрывании пять кодов введут, пускай даже им через минуту снова внутрь лезть придется, и они это знают. Но – орднунг. Американцы в этом плане больше похожи на русских, не заморачиваются на мелочах, если считают это ненужным. Когда-то это хорошо, когда-то плохо.

В сейфе какие-то бумаги, флеш-карты, еще какая-то дребедень. У Камнеедова, к слову, было примерно то же самое, разве что еще бутылка с коньяком стояла. Здесь – нет. Оно и хорошо, при такой посадке ее разбило бы вдребезги, залив все содержимое сейфа, перекочевавшее сейчас в мешок. Так, вроде бы все. Дома посмотрим, что и как.

Вот, в принципе, и все. Ни в рубке, ни в каюте капитана чего-либо заслуживающего внимания больше не было. Оставалось, пожалуй, самое лакомое – апартаменты особиста. Или как он называется у американцев? Камнеедов не помнил, да и не собирался мучиться по этому поводу. Главное, что если командир корабля – офицер, то и корабль относится к военному флоту. А раз так, человек, отвечающий за внутреннюю безопасность, иметься просто обязан. А где он сидит – там резервный центр дальней связи, наверняка коды, шифры, а может, и еще что-нибудь. В нюансах он силен не был – обычный десантный офицер, чего уж там. Пускай когда-то «подающий надежды», но именно как армеец, не разведчик. Соответственно, базовая подготовка, не более того. Но на «Викинге» остался человек, которому сами боги велели понимать, что, зачем и почему. Так что пускай Изабелла оторвет свою очаровательную попку от кресла и начинает разбираться с добычей. В конце концов, цинично подумал Камнеедов, ей за это платят.

Служебные помещения особиста впечатляли. Если корабль, даже не боевой, это всегда крепость, то они – донжон. Крепость в крепости, самое защищенное место. Русские, во всяком случае, подходили именно по такому принципу. Конкретно этот корабль – в этом Камнеедов уже мог убедиться – строился в модификации войскового транспорта. Соответственно, минимально необходимый джентльменский набор имел изначально. Американцы лишь модернизировали его по своему вкусу. Получилось не так и плохо – все же на стыке двух различных школ кораблестроения появляются интересные результаты.

Жаль только, что помимо чисто эстетического удовольствия толку визит Камнеедова не принес. Особист здесь оказался крутым профессионалом, сиречь параноиком. Причем таким, до которого Камнеедову еще расти и расти. Оставалось лишь вздохнуть с завистью. Этот гадский папа настроил все таким образом, что в момент крушения сработал самоликвидатор, и помещение на несколько секунд превратилось в филиал ада. Причем очень выборочно – обстановка не пострадала, а вот сейф, аппаратура… Все это превратилось частью в пепел, частью в оплавившиеся, ни к чему не пригодные остовы. И искать здесь что-либо было уже бесполезно. Оставалось лишь бросить руку к козырьку, выражая в последний раз уважение к лежавшему здесь же офицеру, и покинуть помещение. Не срослось…

Причем во всех смыслах не срослось – едва он прошел десяток метров, как был атакован. Впрочем, кто кого атаковал – вопрос открытый, потому как с противником своим Камнеедов столкнулся буквально нос к носу. И просто невероятно повезло, что тот оказался дремучим любителем, лопухнувшимся, как говорится, на ровном месте.

Почему лопухнулся именно он? Да потому, что вышел из-за поворота буквально в полуметре от Камнеедова и лишь тогда оба друг друга увидели. Но если Василий за неимением лучшего был одет в обычный, без каких-либо встроенных примочек, скафандр, то данный конкретный индивидуум щеголял в новеньких боевых доспехах шведского производства. А они даже в минимальной комплектации много чего имели. Как минимум датчики движения в них были встроены, а значит, идущего навстречу человека хозяин этой шикарной брони не заметить мог только в одном случае – если они (и многое другое, к слову) были выключены. А еще забрало гермошлема оказалось открыто. Что уже само по себе в ситуации вроде этой является нарушением как минимум полудюжины кровью написанных инструкций.