Михаил Михеев - Имперский корсар [litres]

А в остальном и впрямь просто и скучно. Спектр излучения практически соответствует солнечному.

Размеры и возраст звезды – тоже. Разве что вспышки и цикличность чуть другие, но это вполне нормальное явление. Восемь планет, из них три размерами и массой сопоставимы с Землей и одна с Марсом. Для колонизации без применения технологий экстремального терраформирования пригодны сразу две. Это уже редкость, но не аномалия – встречается, что и три бывает. К тому же одна планета – сплошные джунгли со средней температурой градусов тридцать по Цельсию. И кислорода в воздухе масса. Как следствие, жизнь представлена тараканами в человеческий рост, десятиметровыми сколопендрами и прочей дрянью. Но тем не менее жить кое-как можно. А на второй планете стабильный ледниковый период – слишком мало тепла она получает. Однако же сплошного ледяного панциря нет, на экваторе вполне терпимые плюс двадцать и что-то даже растет. Атмосфера близка к земной, разве что в ней почти процент аргона. Еще луна на орбите чуть поменьше земной болтается. В общем, приемлемо.

Тем не менее, несмотря на достаточно выгодные характеристики, в ближайшее время заселение этим местам не грозило. Далеко от накатанных трасс, большое плечо доставки, что сразу же делало торговлю малорентабельной. Если и будет плюс, то небольшой. К тому же открыл систему имперский корабль, и застолбила ее за собой тоже Империя. Как раз ее и касались логистические проблемы. Всем остальным… Ну, для кого-то этот фактор мог не играть роли, но территория уже де-юре занята. Отнимать же планету у имперцев – так дурных нема, все замуж повыходили. Затевать войну с крупнейшим государством освоенного человеком космоса попросту опасно.

Имелся, правда, еще один вариант законно отжать систему. Тихонько, пока никто не увидел, основать там колонию, потом, когда население вырастет и достигнет совершеннолетия первое родившееся на планете поколение, провести референдум о независимости, затем о присоединении к зачинщикам вопроса… Короче говоря, юридически можно. Только вот имперцы это просто так не оставят и головы виновным пооткручивают, случались прецеденты. Империя предпочитала в таких ситуациях играть роль собаки на сене, держа системы наподобие этой «на перспективу». И, чего уж там, она была в своем праве. Армады же боевых звездолетов – это так, всего лишь гарантия того, что остальные о ее правах не забудут.

«Викинг» и «Орион» вышли в трехмерное пространство на самой границе системы. Только на разных сторонах – охотник проскочил точку рандеву. Бывает и похлеще, гипер – штука непредсказуемая, и сейчас «Орион» шел к цели самостоятельно. Бывает.

Откровенно говоря, выход осуществить стоило бы и подальше, но тут уже играли роль сложности с навигацией. Хотя, конечно, все это перестраховка – весьма проблематично в диком космосе искать единичный звездолет. Это крупные планеты имеют возможность держать в системе многочисленные станции слежения и непрерывно сканировать пространство. В остальных случаях контроль, скорее, номинальный. Здесь же, в незаселенных местах, где попасться могут лишь какие-нибудь искатели экстрима или незаконные старатели, выбор точки выхода и вовсе смотрелся немного параноидально. Только вот Камнеедов за свою не такую и долгую, но весьма насыщенную жизнь успел убедиться: лучше пусть тебя считают перестраховщиком, чем почитают как героя. Посмертно. И остальные были с ним согласны.

Спешить им, по мнению Камнеедова, сейчас было попросту некуда. Времени в запасе море. Это если транспорт вообще сюда придет. А в последнем он уже сомневался. Слишком много обломов получилось. Да и тот факт, что нормальные герои всегда идут в обход, при действиях во вражеском тылу или, как сейчас, в неосвоенном космосе, давно уже стал аксиомой. Так что тихонько, на кошачьих лапках, к планете, указанной в качестве места рандеву. Той самой, немного подзамерзшей.

Радары обшаривали пространство, но пока что эффекта не было. Космос вокруг был мертв, и ни малейшего признака каких-либо кораблей, кроме их сладкой парочки, не наблюдалось. И все равно они предпочли не рисковать даже в мелочах. Шли с выключенными двигателями, лишь однажды, как и в прошлом бою, использовав их для разгона. А дальше бал правила Ее Величество Инерция. Камнеедов предупредил экипаж «Ориона», что с этого момента двигатели можно включать только для коррекции курса, на короткий период. По ту сторону экрана прониклись важностью момента и клятвенно пообещали расстараться. Слово, надо признать, сдержали – ну да за штурвалами обоих кораблей сидели далеко не новички. В общем, «Ориону» потребовалась всего одна небольшая коррекция, «Викингу» две. И, проиграв в скорости, они выиграли в скрытности и безопасности. Увы, как позже выяснилось, именно в этот раз им стоило поступить с точностью до наоборот.

Сигнал они получили, когда до планеты оставалось не более трех часов полета. Слабый, абсолютно неинформативный, но тем не менее явно искусственного происхождения. Просто набор символов древней, уже практически забытой морзянкой. Радиосвязь в космосе используется только на ближней дистанции, не более пяти-шести световых секунд, этот же сигнал, судя по его мощности, был бы неразличим и на вдвое меньшем расстоянии. В принципе, они его так и поймали. Что же, все равно по пути. Ни скорость, ни курс корректировать не потребовалось. Надо было лишь, расположившись на орбите планеты, пойти четко по пеленгу. И увидеть в конце пути звездолет.

«Вайгач» (а какой еще транспорт типа «Алтай» мог здесь оказаться) замер в самом центре невысокого плато. Узкая и порядком разрушенная эрозией горная цепь сейчас отхватила еще одну плюху, изрядно приблизившую тот момент, когда от нее исчезнут последние следы. На сей раз ее тряхнуло взрывом и опалило атомным огнем, превратив скалы в подобие оплавившихся свечей. И среди них, наполовину погрузившись в ставший вдруг вязким, а теперь затвердевший вновь базальт, с трудом различался корпус транспорта. Не будь сигнала, его могли бы и не обнаружить. Но, видимо, в прочной металлической коробке, которой, собственно, и являлся звездолет, что-то все же уцелело и теперь отчаянно звало на помощь – ничем иным попытка привлечь к себе внимание быть не могла.

– Что будем делать?

Этот вопрос давно витал в сгустившемся до состояния киселя воздухе. Они все собрались здесь, а с экрана на них смотрели парни Фрэнка и тоже ждали решения. И ситуация Камнеедову не нравилась совершенно. Как то, что он видел, так и предсказуемость своих дальнейших действий. Русские своих не бросают, чересчур уж это фундаментально. А значит, если тот, кто сотворил подобное с «Вайгачом» (а в то, что известный своей надежностью корабль мог навернуться самостоятельно, да еще и с такими эффектами, Камнеедов не верил ни на миг), наблюдает за ними, он знает, что произойдет. Спасательная операция, что же еще. В этот момент они будут максимально уязвимы, и даже если второй корабль останется на орбите… Черт, даже если оба корабля будут на орбите, а спасатели пойдут вниз в боте, все равно… И уходить нельзя. Стало быть, остается лишь минимизировать возможный ущерб. Что же, наемники и нужны для таких операций, с легкой горечью подумал Камнеедов. И они всегда отрабатывают свой гонорар.