Евгений Шепельский - Война

Сбоку колотили в пол сапогами Алые, но были они слишком далеко…

Шпага ринулась к сердцу Амары. Я прыгнул, пытаясь поддеть клинок в полете, рассекая грудью растущие дымы.

Сквозь прутья решетки просунулся тяжелый кулак и смачно приложился к виску девицы, отбросил ее прямо в мои объятия. Шутейник бил в полную силу, так что девица оказалась в моих руках без сознания. Затем гаер пинком вышиб дверцу клетки и, ругаясь, схватил ворох бабкиных одежд, в несколько прыжков оказался у окна и выбросил дымящую дрянь на улицу.

— Снотворные дымы! — Он подхватил тряпку, которую держала убийца, разорвал пополам, протянул одну половину мне, другую — Амаре. — Приложите к лицу! Да живей, живей!

Дым слезил глаза, от него мутилось в голове.

— А тебе?

— Я хогг, это людское, на меня не действует… потошнит малость, и все… — Он расхохотался и стукнул себя в грудь. — Кольчуга с железными вставками! А все-таки вы были правы, что приказали надеть ее, мастер Волк! Правы! Ух, и екает теперь… Будто кулаком в грудину мне зарядили.

Я предполагал, что Хват придет убить безумного собрата. Не освободить. Убить. Освободить от мук поругания, от унижения, от вечной жизни… Освободить смертью. Шутейник знал об этом, но — пошел на обдуманный риск. Правда ерепенился насчет кольчуги — он, дескать, смелый, он, дескать, и не в таких переделках бывал. Но я настоял — и правильно сделал.

— Не дышите! — рявкнул он Алым. — Ах ты ж черт… шатаются, ладушки-воробушки… Дышите через раз! В окно дышите, ну!

Однако Алые качнулись друг на друга, я увидел, как пустеют их взгляды, затем оба гвардейца рухнули на пол. Снотворный дым был слишком силен, а они вбирали его полными легкими.

Амара, бранясь сквозь тряпку, отвесила жестокий пинок девице. Кажется, я услышал хруст. Если девица выживет — пару недель ей придется дышать едва-едва, обмотав талию тугими тряпками: боль от трущихся друг о друга отломков ребер способна свести с ума.

— Мастер Волк — Хват ушел!

Не просто ушел, он устроил мне ловушку и, в общем, победил. Я уже догадывался, что увижу снаружи.

Я подбежал к двери, налег плечом — со стороны коридора Хват подпер ее стулом. Мы налегли с Шутейником, и дверь распахнулась. Запрыгали по доскам пола обломки стула.

В коридоре плавали те же дымы, только более плотные. Сквозь них я увидел труп Алого. Его закололи в горло — не кровожадная, совершенно ювелирная работа.

— Осторожно! — прошипел гаер. — Мастер Волк — осторожно! Ум-м-моляю-ю!

Он выскользнул в коридор первым, добыл шпагу у Алого, оглянулся.

— Ум-м-моляю! — И с этими словами принялся сечь дым в местах, где он был наиболее плотен.

Хват мог быть тут. Скрываться в дымах.

— Шутейник!

— Помню, мастер Волк… Нужен живым.

Амара выбралась следом. Возбужденно блестели глаза поверх ладони, которой прижимала тряпку к битому оспой лицу.

— Торнхелл…

Тряпка была пропитана какой-то пряной травяной смесью. От антидота начало горчить во рту.

— Держись позади! Хват может быть тут! Тут!

Она коснулась моего локтя пальцами, сжала успокоительно.

— Мы найдем его!

Легко сказать.

— Помни — он мне нужен живой.

Шутейник пробежал к концу коридора, разрубая шпагой дурманный морок. Я устремился следом и мучил меня один единственный вопрос: где ворволака? Сбежала — или решила задержаться?

Снотворные дымы распространились до потолка, и светильники просвечивали сквозь паволоку желтушными пятнами. Окон в коридоре не было, яд нельзя было рассеять быстро. А антидот… Насколько его хватит? Небо, как же слезятся от этого дыма глаза! Тут ведь не только от яда сознание утратишь, тут запросто скопытишься от угарного газа!

Я двигался за Шутейником, придерживаясь за шероховатую стену.

Еще Алый. Этого закололи ударом в затылок. О черт, да что же это…

Скверные предчувствия сжали сердце. Что-то тут не так, не так, совсем не так!

Амара шла позади, я чувствовал ее успокоительное присутствие. Хорошо, когда в момент опасности рядом те, кто разделяет твои чаяния… Шутейник впереди рисовался смутным, едва видимым силуэтом. Вдруг силуэт присел, исчез, и на его месте появился другой — высокий, изваянный из черного мрамора; дым скрадывал детали, разумеется, и человек, одетый в черное, показался мне ожившей статуей из черного базалта. Я все-таки здорово надышался дыма, похоже, у меня галлюцинации…

Раздался звон, треск пропоротой ткани, Шутейник выкрикнул радостно:

— Ха-а-а! — И снова звон, и сдавленный вопль. Черный силуэт пошатнулся, сбоку от него, у самой стены, снова возник мой гаер. Снова взметнулась шпага. Я услышал тупой мокрый звук: неизвестный получил от гаера три удара меньше чем за десять секунд.

Я оказался рядом в два прыжка. Покойник лежал на боку, тряпка с антидотом сползла с лица. Ба, это румяный колобок, чья очередь была сразу после Хвата!

Мое сердце пропустило удар.

Что здесь происходит, черт возьми?

Хогг внимательно осмотрел мертвеца, взглянул на меня шальными глазами, известил:

— Я немного пофехтовал с ним… присев. Он не ожидал, тупая громада… Ваш Хват, мастер Волк, похоже, дружков-то прихватил…

Я кивнул через силу. В голове стучали раскаленные молотки, щипало глаза. Осознание подступающей катастрофы теснило грудь.

— Я не знаю, сколько их, Шутейник, но… приготовься к тому, что их… много. Этот стоял следом за Хватом, понимаешь? И чертов хрен за ним…

Гаер обстоятельно выругался себе под нос. Он давно сорвал парик, и черные вихры, разлохматившись, торчали, как иглы дикобраза.

— Сколько всего на лестнице выстроилось в очереди народу? Снизу — доверху, а, мастер Волк? С первого — по третий этажи?

Тягостное предчувствие накрыло с головой.

— Человек… десять. Может быть — двенадцать.

— Ах ты ж дебри неказистые, безверхие, безлистые… Значит, все эти десять-двенадцать громад — нанятые Хватом убийцы! — он сказал это убежденно и слегка буднично, без малейшего удивления. Затем выругался на своем, хогговском гортанном языке. — Вы еще не поняли? Не поняли, что происходит?

Я не понимал. Вернее — отказывался понимать. Мне было ясно, что Хват меня обставил, облапошил, но…

— Это на вас покушение! На вас! — горячо прошептал гаер. — А мы, безмозглые, в самую ловушку-то и влезли! В самую середочку, в самую мать ее гнилую сердцевинку! Снотворные дымы, и убийцы — опытные, не чета упырям из нораторских банд — убийцы! А, смекаете? Вы что же, думаете, это Хват все один подстроил?

Мир полон одиночек, но не все они настолько безумны, как Хват. И не настолько маниакальны, чтобы за сутки разработать план, навербовать опытных убийц, если только… Рендор, Адора! Я ведь полагал, что вожу их за нос с переменным успехом. Но на деле — это они приспали мою бдительность! Это они воспользовались ситуацией, и подготовили мне ловушку!