Евгений Шепельский - Война

Скрупулезная подготовка к войне в условиях цейтнота и плотной слежки — то еще удовольствие. Сегодня плотно занялся координацией и административной работой. Принимал секретарей и приближенных, раздавал ценные указания. Пусть все проходят мимо Гицоргена, пусть, и пусть они будят его подозрения: ему невдомек, что я завлекаю его и Варвеста в ловушку, причем он даже не знает в какую. Это называется план внутри плана. Один внешний, как приманка, второй — для внутреннего пользования, Гицоргену недоступный.

Итак, первым принял секретаря, которому сгрузил будущие передовицы, присовокупив строгое наставление Бантруо Рейлу — когда и что публиковать. Затем явился брат Литон с докладом о казенном дворе. Дела там были хреновы — как, впрочем, и во всем Санкструме. Казенных повозок для перевозок налогов мало и те побитые, весь налоговый департамент— в полнейшем небрежении, людей мизер, у охранников вместо кольчуг — за пазухой пара дырявых подштанников. И правда, чего собирать налоги для империи, когда страну поделили на анклавы влияния графья да бароны…

Вместе с Литоном составили сметы и нужные приказы. Налоговый департамент будет быстро реформирован, усилен насколько возможно моими солдатами, а в качестве счетоводов и мытарей будут привлечены студенты и монахи. Сбор налогов во время войны — штука муторная и тяжелая, но жизненно необходимая. А деньги в повозки мытарей простой люд понесет сам — я позабочусь через соответствующую идеологическую накачку. С аристократами будет намного сложнее, но с ними я разберусь позднее…

Разумеется, любые реформы должны быть комплексными, и одна реформа должна цеплять другую, и здесь война позволит мне развернуться на полную мощь, так что я буду пытаться делать для страны все, что в моих силах.

Сейчас все упирается в первый удар Адоры и Рендора. Удастся мне заманить экспедиционный корпус в ловушку и уничтожить — значит, сдюжим и войну, это я знаю точно, а там и комплексные реформы пойдут…

Пока сочиняли с Литоном указы, явилась Эвлетт, которую с благословления Великой Матери отправил справиться о здоровье Амары.

— Уже пришла в себя, — доложила. — Пытается ходить. Велела передать, что завтра уже будет в порядке. Ждет вас в гости. Просила напомнить про какие-то царапины на спине, кхм… Дословно просила передать: «Смогу даже завтра». Не понимаю, о чем она…

Я усмехнулся про себя. Значит, с ней действительно все в порядке. И хорошо, что мы успели вовремя, и яд не нанес серьезно вреда.

Студент ушел, плотно затворив обе двери, Литон же покачал головой:

— Но все же… Ведьмы… Свобода… Ох, Свет Ашара, это как-то… Ведьмы!

— Вы правы, брат Литон: ничем не хуже магов. А может, и получше! Почему бы не дать им свободу? Став кардиналом, вы дадите ведьмам свободу духовную, я же — дам свободу юридическую. Все просто.

Ой не просто, сказал его взгляд, далеко не просто!

Как же трудно менять мировоззрение даже умным людям… Порой накатывает ощущение, что бьюсь об упругую стену.

— Это так необходимо, господин архканцлер?

— Жизненно необходимо, — заверил я. — И я уже говорил — почему! Магию ведь церковь Ашара не запрещает?

— Нет, но это…

— Что? Магию творят мужчины? Но раньше ее творили и женщины — и ничего, и небо не упало на землю. Заметьте, брат Литон — творили уже тогда, когда Церковь Ашара набрала полную силу! Я читал Законный свод — идею об опасности ведьм подали именно маги! Не священники, о нет, — маги! Знаете почему, брат Литон? Они просто устраняли конкурентов!

Он задумчиво кивнул, но лоб нахмурен — сомневается.

— Я должен поговорить буду с Великой Матерью, — сказал. — Наедине. Хочу услышать ее вживую… Вслушаться в ее речи! И если… Я должен самолично убедиться перед тем, как… Понимаете, господин архканцлер? Я хочу поговорить немедленно!

Это звучало разумно. Я отправил секретаря к духовному лидеру ведьм, молясь про себя, чтобы Литон и Великая Мать понравились друг другу, или, хотя бы, нашли общий язык.

В ожидании секретаря разговор снова перешел на ближайшие планы, затем клирик, прервавшись на полуслове, кивнул на дверь в приемную.

— Шорох? Или мне мерещится? Свет Ашара, в эти дни у меня, кажется, обострились и слух, и зрение, и даже осязание!

У меня были сходные чувства, но сейчас я ничего не услышал.

Гицорген, конечно, мог подслушивать, но пара дверей и относительно просторный предбанник служили надежной «заглушкой»; даже если бы соглядатай, по известному способу, приложил к передней двери пустую плошку-резонатор, он бы все равно не различил ничего, кроме едва слышного гула.

— Вы полагаете, он… он купится, да простит мне Ашар сей вульгарный термин? Под его маской скудоумца таится недюжинный разум!

Я передернул плечами:

— Если нет, мы пропали. Но он купится, я уверен.

Литон еще раз спросил, когда сможет выступить со своею речью — его сторонники уже проявляют нетерпение, по городу ползут слухи… Омеди Бейдар рвет и мечет, по Норатору рыщут его клевреты, нескольких нищенствующих братьев изловили, бросили в темницу — вестей от них нет. Я усмехнулся про себя: еще бы Бейдар не метал, студенты Шутейника уже двое суток кряду обрабатывают население Норатора слухами о неизбежности церковной реформы. А от Норатора слухи ползут дальше, дальше… Конечно, я планировал подготовить население постепенно, но Сакран и Армад просто не дали мне времени, я действую как могу, стараясь угнаться за ускользающим временем.

Я заверил, что Литон выступит сразу же после моей коронации. Там же, на ступенях храма. Он не думал о последствиях — просто, как все фанатики, хотел донести до народа свои идеи. Ох, а ведь такие идеи нуждаются в максимально сложном администрировании, поддержке масс и государства. Ну, положим, поддержка масс есть, мало кому нравится платить церкви десятину, и еще много всего оплачивать. Государство тоже за. А вот сама церковь и уцелевшие дворяне… Мне придется вступить в прямую конфронтацию с клиром Ашара буквально в воскресенье, но без этого никак. Да и до крипты с оружием и драгоценностями нужно добраться.

Явился посланник к Великой Матери — она готова принять клирика немедленно. Литон ушел, вооружившись моими указами. Сомневающийся, однако окрыленный тем, что мечта его скоро сбудется. Я молился всем богам сразу, чтобы он нашел общий язык с верховной ведьмой.

В средневековой Европе нищенствующих францисканцев, они же «серые братья», особенно не преследовали, однако слишком они мирные были, их быстро оттеснили с первых ролей иезуиты… Нужно будет направить энергию обновленной церкви Ашара на действительно важные для страны вещи, на образование и медицину, и максимально пресечь любые ее попытки хоть как-то влиять на политику страны. Придется выступить серым кардиналом, но я справлюсь, не впервой. Пока ученые монахи Литона мне необходимы там и тут, позднее я заменю их обученными наемными администраторами.