Евгений Кривенко - Роза севера

— Это он Урал захватить хочет. В Московии ни металлургии, ни танковых заводов.

— А дальше не пойдет? У меня в Тюмени родня, как-нибудь на картошечке перебьемся.

— Не-а. В Сибири все китайцами схвачено, а с ними воевать побоится. Да и Урал не возьмет, отобьемся.

— Как вспомню прежнюю Россиянию, все деньги тогда в Москву уходили, да и местным чиновникам давали жрать в три горла.

— Как будто сейчас тебе сладко живется.

— Да никогда народу в этой стране не давали пожить нормально…

Варламов помалкивал. В его понимании, история в России ходила по кругу: сначала строили империю, долго томились под ее гнетом, а потом все рассыпалось. Затем начинали сызнова… Сам он привык к вольной жизни в Карельской автономии, да и в Канаде чувствовал себя сносно. Хотя сейчас, когда его никто не преследовал, был приятен русский говор вокруг, да и неустроенный вагонный быт напомнил детство. Неплохо бы жилось и в России, дай власть побольше воли народу.

Но что-то мешало неспешным раздумьям, словно заноза застряла в памяти… Вот оно, а точнее — он! Человек в толпе, невысокого роста, на мгновение нацеливший взгляд на Варламова. Лицо другое, но выражение, как у ищейки, будто покойный майор Седов явился к отправлению поезда.

Неприятный озноб прошел по телу. На месте падения самолета остались пассажиры. Если их допросили агенты МГБ Московской автономии, а их наверняка допросили, они могли описать приметы двоих ушедших. Не исключено, что кто-то сопоставил направление, в котором Варламов скрылся из Москвы, с рейсом Сталинград — Хабаровск. Так что могли догадаться, что он на Урале. А дальше — то ли определили Варламова по канадскому адресу, который он неосмотрительно набрал на планшете, то ли еще проще — полицейский из местного УВД сливает им информацию. Вот прицепились!

Участвовать в очередном возрождении империи не хотелось. Да и попадать опять в лапы ее служителей тоже. Рассказать отцу Вениамину?.. Не стоит его впутывать. Лучше подумай, где преследователи (а их наверняка несколько) попытаются провести захват? Вряд ли в поезде: слишком много свидетелей, да и народ озлобленный, многие с оружием. Если крикнуть, что это агенты Московии, растерзают. Может, в Челябинске или Екатеринбурге? Оттуда легче доставить пленника в Московскую автономию, чем из Тюмени. Или он зря себя пугает?..

Все же сходил поглядеть расписание: поезд не заходил в Екатеринбург, а после Челябинска сворачивал на бывшую транссибирскую магистраль, удаляясь от Московской автономии. Стало чуть спокойнее…

Наконец-то Челябинск. На перроне было людно, и рискнули выйти купить еды. Когда стояли у киоска, кто-то толкнул сзади в плечо. Варламов обернулся — рядом никого. Наверное, показалось.

Снова тронулись. За окном проплыла красивая церковь — согласно планшету, Одигитрии Путеводительницы. Отец Вениамин перекрестился. По-прежнему ехали на север, чаще стали попадаться перелески. Долго стояли на какой-то станции, окна вокзала полнились красным светом заката. Когда поехали дальше, стало ясно, что поезд теперь идет на восток. Если верить планшету, до Хабаровска оставалось пять тысяч километров.

Спать приходилось сидя. Варламов то задремывал, то просыпался, держа «Сайгу» между коленями. Хотя зарядил парализующими пулями, вряд ли рискнет стрелять в вагоне. Но и нападать здесь едва ли будут. Наконец заснул крепче, но тут поезд со скрежетом остановился. От удара затылком о стенку из глаз полетели искры.

В ушах еще звенело (похоже, произошел взрыв), раздавались крики. Может, попали под бомбежку? Варламов зашипел от боли и ярости. В проходе было не протолкнуться, но после нескольких попыток удалось поднять окно. Он повис на руках, спрыгнул на гравий, принял от отца Вениамина «Сайгу» и подхватил его самого, едва не упав под тяжестью тела. Впереди горело — то ли локомотив, то ли первые вагоны поезда. Самолетов не было слышно.

Держа «Сайгу» наготове, огляделся: в красноватом свете виднелись кучки людей у вагонов, кто-то перебирался через канаву под укрытие леса. Случайно поезд попал под бомбежку, или это не бомбежка? Так или иначе, преследователи этим воспользуются.

— Пошли! — сказал он отцу Вениамину и побежал к началу состава. Гравий осыпался под ногами, на полпути Варламов оглянулся. За пару вагонов произошло смутное движение, две фигуры заспешили следом. Черт! Как его могли опознать издалека, да еще в неверном свете? Значит…

Не дожидаясь священника, он смешался с очередной кучкой людей, быстро переложил все из карманов куртки в поясную сумку и бросил куртку наземь. Вряд ли тот удар в плечо был случайным — скорее всего, поставили радиометку. Теперь хоть немного задержатся.

Быстро поднялся в вагон и побежал по пустому проходу. Один вагон, другой, третий — впереди за окнами уже пляшут красные отсветы. Варламов выпрыгнул с другой стороны состава и перебрался через канаву. Так, передний вагон разбит и пылает — скорее всего, сработало взрывное устройство. Крики, стоны, но нет времени помогать: у него своя война. Хотя лучше бы без нее… Варламов нырнул в тень леса и быстро пошел вдоль железной дороги на восток. Трава путалась в ногах, ветви царапали лицо.

Через некоторое время вспомнил об отце Вениамине, но лучше его не искать, пусть сам выбирается. А вот что припасено у агентов Московской автономии для него самого? Неужели собирались конвоировать пешком?..

Из-за деревьев появилась дорога, потом опять свернула в лес. Варламов пошел по ней — легче, чем продираться сквозь заросли. Вспомнились Аппалачи, где блуждал до встречи с Уолдом.

Дорога вывела на поляну, а скорее поле. В свете вставшей из-за леса луны виднелось что-то вроде водонапорной башни, несколько построек. Ни огонька — брошенная ферма?

Варламов остановился в тени последних деревьев и поднял к глазам ночной прицел (слава Богу, что купил). Впечатление заброшенности, но что это?.. Вот те раз, возле водокачки стоит самолет! Легкий, одномоторный. Планы агентов Московской автономии стали ясны. Устроить диверсию, создав панику среди пассажиров, в сумятице схватить его и вывезти на самолете. Что погибнут другие люди, агентов не заботило. Типичный почерк спецслужб.

Его охватила ярость. Надел прицел на «Сайгу» и, пригнувшись, двинулся вдоль опушки. К счастью, в деревьях шумел ветер, и его вряд ли услышат. Временами останавливался и через прицел разглядывал самолет. Так, четырехместный. Скорее всего, пилот охраняет машину, ожидая, пока явятся двое с пленником. Где же он прячется? Еще немного вперед…

Вот он! У водокачки навалены бревна, а за ними виднеются плечи и голова. На бревне что-то пристроено — наверняка оружие. Спрятавшийся был бы осторожнее, знай, что у их дичи карабин с ночным прицелом. Как пригодилась игрушка!