Дарья Еремина - Живой проект [СИ]

— Вы долго собираетесь смотреть на этот спектакль? — спросил Василий.

— Я пытаюсь понять, когда между разгребанием автобусов с трупами живых проектов, похищением в Чили и эвакуацией людей с Океана-3 я успел увести у него бабу. А, ты не мне…

Михаил не сразу понял, что телохранитель обратился к сидящим во второй машине Олегам. Только когда они взяли парня под руки и отвели от машины, Михаил догадался, кто это может быть.

— Михаил Юрьевич, у вас будут распоряжения на его счет? — обернулся Василий.

— Оставьте его в покое, поехали.

Они тронулись и мужчина, удерживаемый живыми проектами, провожал яростным и беспомощным взглядом отъезжающую машину.

— Я убью тебя, гад! — крикнул он, словно почувствовав, что их с Михаилом взгляды встретились.

— В очередь, чувак… — прошептал Михаил, отворачиваясь. — Есть еще что-то, что мне лучше знать заранее?

— В особняке и на территории модернизировали охранную систему. С ней нужно будет познакомиться лично и познакомить все ваши гаджеты.

— Боже…

— Не пугайтесь, это нужно сделать всего один раз.

— Пока она не сломается, не взбесится или не соберется поработить мир.

Василий искренне засмеялся, но Михаилу было не до смеха. С Виктором он справлялся только потому, что тот спрашивал разрешение.

— Система достаточно надежна и польза намного превосходит возможные неудобства.

— Что еще?

— Да, в общем-то, немного изменений, — проговорил Василий, и что-то в его интонации заставило Михаила приготовиться к главному. — У вас появилась собака.

— В смысле?

— Ну… собака…

— Вася, что значит: «у вас появилась собака»? Чья это собака, и какого хрена она у меня появилась?

— Это ваша собака, Михаил Юрьевич. Если на территорию особняка все же проникнет незнакомец, минуя всю электронику или обезвредив ее, собака не даст ему остаться незамеченным.

Михаил набрал Григория. Его недовольство было искренним. Шутки кончились.

— Григорий, я все принимаю, но собака в моем доме — это уже слишком!

— Я не привык получать деньги за халтуру, Миша. Ваш совет в моем секторе работ не слишком ценен, а мнение не слишком авторитетно. Либо я делаю все, что считаю необходимым, чтобы мой работодатель оставался и впредь живым, либо найдите себе послушного мальчика вроде Виктора.

Михаил помолчал, переваривая услышанное.

— Я понял, Григорий. Доброй ночи.

— Доброй, Михаил. Отбой.

— Собаку зовут Ронни, — продолжал Василий.

— Я не собираюсь с ней общаться!

— Ну, если вдруг вы передумаете, то имейте в виду, что зовут ее Ронни.

— Хорошо, Василий, спасибо.

— Охрана передавала, что вчера ближе к ночи заезжала некая Юлия и требовала, чтобы ее впустили. Судя по всему, она считала, что по возвращении из Австралии вы должны быть дома. Она часа три просидела под воротами в своем джипе. Наверно не верила, что вас нет. У вас будут распоряжения на ее счет?

— Я не хочу ее видеть.

— Окей.

Машина съехала с шоссе и через пару минут остановилась прямо на дороге. Михаил поднял голову. У ворот его особняка стоял знакомый джип, у которого уже крутилась охрана.

— Когда вызвали эвакуатор? — спросил Василий. — Михаил Юрьевич, минут через пятнадцать загоним машины. Она отказывается вылезать.

— Хорошо, откройте двери.

— А, кстати, мы поставили лазерные системы против съемки.

— Премного благодарен.

— Миша! — Юля выбралась из машины и тут же оказалась в крепких руках двух охранников. — Что это значит, отпустите немедленно! Как вы смеете! Я засужу вас на хрен!

Михаил в сопровождении живых проектов неторопливо шел к калитке. Необыкновенно теплый и тихий день середины сентября не могли испортить даже раскаты ее хорошо поставленного, мощного и красивого голоса.

— Миша, это унизительно!

Она раскраснелась, отбиваясь от охранников. Смерив взглядом держащих гостью ребят, президент услышал звонкое тявканье за воротами и на мгновение прикрыл глаза.

Всё окружающее его: этот теплый душистый вечер, и эта несомненно красивая женщина с не менее красивым голосом, это отчаянное тявканье, его однотипные охранники — все происходящее было так щедро и великодушно наполнено жизнью, действием, стремлением и смыслом, было столь комично и правильно одновременно, так органично дополняло картину потерь и трагедий, предательств уже совершенных и в скором времени ожидаемых, что Михаил просто не мог больше сдерживать искренней, рвущейся из его нутра полной иронии улыбки. Это был особенный день, но Михаил не понимал, что сделало его таким. Он просто весь день находился в прекрасном настроении, весь день отдал на планомерное и продуктивное разгребание повседневных дел, он просто был счастлив сегодня! Так счастлив, как не был в последние годы, а может никогда.

Юля приняла эту улыбку на свой счет, и присмиревшие охранники отпустили ее плечи.

— Юля, ты больше никогда не войдешь в эту дверь, — сказал Михаил девушке и его голос и мимика совершенно не совпадали со смыслом произносимых слов. — Если ты еще раз попытаешься добиться моего внимания подобным образом, мои люди будут тормозить тебя за сто метров. Ты даже по этой дороге не проедешь. И это в лучшем случае. О худшем я сегодня не хочу говорить, но поверь, есть не один способ избавить тебя от этой мании преследования. Я достаточно ясно излагаю?

— Нет… — Юля трясла головой.

— Тогда попробую выразиться проще, — Михаил наклонился к ее уху и вкрадчиво прошептал три наверняка знакомых ей слова с единственно возможным и априори верным толкованием.

Пройдя к калитке, Михаил уже собирался зайти, но онемевшие охранники одновременно заголосили. Громче всех кричал Вася:

— Михаил Юрьевич, стойте!

Михаил замер. Он подумал, что охранники боятся нападения его новой собаки, хотя, судя по лаю, вряд ли это был серьезный пес.

— Ваши гаджеты, — Василий вытянул руки, чтобы принять электронику. Михаил послушно отдал ему иночи и, подумав, отдал пачку сигарет. — Часы…

— Они механические.

— А сигареты зачем? — удивился Василий.

— В пачке зажигалка. Судя по всему, Григорий уверен, что с иночами я расстаюсь чаще, чем с сигаретами, поэтому использует зажигалку в качестве контейнера для дублирующего маяка.

— А… ну, теперь проходите и знакомьтесь с Ронни.

Михаил вошел в калитку и на него бросился палевый мохнатый мяч. Он растягивался и снова складывался, радостно визжа и выкатывая глаза. Михаил не заметил, как оказался на коленях, весь в слезах и собачьих слюнях, с болящим от смеха животом и щеками.

— Что это, Вася? — сдался он, когда телохранитель вышел из домика охраны с его девайсами.

— Китайский пекинес! Выведен специально для охраны императоров от злых духов, — не без гордости просветил Василий, — а это особый экземпляр! Боевой пекинес, обученный охранять президентов от злоумышленников и поклонников. Слышали, как она вас защищала?