Дарья Еремина - Живой проект [СИ]

Шурик рассказывал, что когда проснулась мать, отец был уже мертв. Она так и не выдрала из его рук бутылку, которая могла бы, хоть и ненадолго, но спасти ее мужа. Он не помнил, сколько простоял, вжавшись спиной в бетонную стену, и не помнил, сколько била его мать, когда поняла, что он сделал… точнее не сделал. Зато он очень хорошо помнил детский дом, а потом вокзалы, рынки, вендинговые терминалы. Он увлеченно рассказывал о жизни на улице, о повышении из попрошаек до «терминальщика», о стычках со своими и полицией, о побегах и отсидках, о голоде и холоде после катаклизма. Он слишком быстро обзавелся «профессией» и слишком рано осознал, что такое хорошо, а что такое плохо. Глеб Саныч сказал, что такие не выживают, но Шурик обладал исключительной добротой и практически блаженной наивностью.

Наверно, Бог его хранил.

Это не было праздным любопытством. Михаил видел, что утечка клонов, хоть и уменьшилась до единиц, стала стабильной. Осознавая свою беспомощность, президент хотел удостовериться, что Александр не призывает их к бегству.

Он рассчитывал, что после проведения закона они вернутся. Иначе в чем смысл? Михаил предполагал, что у бежавших были на то какие-то причины, но основным стимулом считал агитацию Александра.

Когда президент зашел в домик охраны, шел двенадцатый час ночи.

— Михаил Юрьевич? — удивился Коля, поднимаясь с кресла.

— Сиди, я не к тебе.

Охранник послушно сел. Михаил распахнул дверь в жилую часть и поморщился от стоявшего в доме запаха. В трех комнатах размещались двое охранников особняка и три живых проекта. Готовила Мария, но даже у нее не всегда получалось поддерживать здесь ту же чистоту, что и в доме хозяина. Кроме трех спален здесь была кухня, две ванные комнаты, тренажерный зал и комната отдыха. Михаил не часто заходил к охранникам, но поднимаясь на второй этаж, понимал, что все пятеро уже знают о его присутствии.

Михаил зашел в комнату отдыха. С дивана перед проектором уже поднялся молодой Олег. Из интерактивного кресла в углу комнаты вылез второй охранник.

— Где Олег? — спросил Михаил.

Так звали всех троих телохранителей-клонов, но Михаил мог спрашивать лишь об одном из них. За прошедшее после возвращения из Австралии время президент не обмолвился и парой слов со своими новыми живыми проектами.

— В тренажерном зале, — ответил охранник.

— Позови, пожалуйста.

— Зайди, — тихо позвал охранник.

— Оставьте нас, — приказал Михаил, увидев в дверях «своего» Олега. Когда охранник и молодой клон вышли из комнаты, Михаил указал подбородком на проектор: была запущена какая-то игрушка.

— Это что?

— Игра.

— Я вижу, что игра. Это что? И это? — он указывал пальцами в юнитов в корпоративной униформе.

Вопрос был риторическим и Михаил не получил ответа. Живой проект играл в высшей степени примитивную, но, вероятно, от того не менее увлекательную аркаду «Освободи живой проект». Герой носился по нескольким этажам здания, освобождая клонов: кого из газовой камеры, кого с электрического стула, кого от расстрела, кого от инъекции, а кого-то вообще вытаскивая из петли.

— На днях появилась. Очень увлекательно, Михаил Юрьевич.

Михаил смерил клона взглядом и решил промолчать.

— Так… и во что еще вы играете?

— Вы имеете в виду игры про клонов или вообще?

Возникла пауза.

— Ты хочешь сказать, что есть еще игры про клонов?

— Да, куча! Разные… Олегу они нравятся…

Михаил отвернулся к окну. Достав пачку сигарет, закурил.

— Ладно, отрой портал Александра.

— Который?

Михаил молчал, осознавая, что упустил значительно больше, чем подозревал. Конечно, после работы Максимова Александр двадцать раз перестраховался.

Используя комнатный проектор, Михаил зашел на самый первый портал, где Максимов нашел выход к закрытым ресурсам. С минуту пытаясь пальцами найти в объемной картинке визуально никак не обозначенную, но активную область, Михаил сжал зубы.

— Перчатки есть?

— Нет, Михаил Юрьевич, — покорно и терпеливо ответил клон.

Открыв подлокотники интерактивного кресла, Михаил взглянул в ниши и нарыл-таки себе «курсор».

— Мда-а… — побранил он лишь тоном.

Наличие подобного раритета в доме собственной охраны говорило слишком о многом. Прилепив пуговку «курсора» к указательному пальцу, Михаил вернулся к проекции. Он чувствовал себя довольно глупо, водя пальцем вокруг себя, но уверенность и настойчивость не позволяли сдаться. Когда через пару минут прилепленная к пальцу блямба подала вибросигнал в пустом месте, Михаил довольно расправил плечи.

Его довольство длилось секунду. Новая проекция — невзрачная и пустая, приглашала авторизоваться. Михаил сжал зубы и отвернулся. Олегу казалось, что он понимает чувства шефа. Уже больше месяца первый этап авторизации обеспечивал «Trifolium Auth».

— Вы же клоны…

Олег не услышал вопроса в этой фразе. Когда шеф приказал авторизоваться, он вошел в проекцию. Клон имел основания полагать, что воспользоваться руками, глазами и заставить хоть один живой проект, даже в этом доме, произнести пару слов, президент сможет и без его согласия. Поэтому он просто выполнил распоряжение и перешел к следующему этапу авторизации — тому, что был изначально — сравнения идентификатора авторизующегося лица с комбинацией из номера идентификационного чипа, порядок цифр в котором менялся в зависимости от суммы цифр в текущей дате.

Посмотрев на Михаила, клон развел руки в стороны:

— Если бы ваши люди могли это сломать, они сломали бы еще до добавления трилистника. А если бы вы могли вытащить коды силой, вы сделали бы это еще раньше. Я рад, что вам не пришлось испытывать систему нашей безопасности .

Михаил присел на диван и снова закурил. Его телохранитель, а по факту — собственность, намеком, но все же высказал совершенно явную угрозу в его адрес. Телохранитель, находившийся рядом с ним последние полгода неотлучно…

Миша качал головой, будто слышал какой-то ритм.

«Я не могу опустить руки…». — сказал он дублерам и повторял себе каждый день. Это дело моего отца.

Потому что больше никто не поблагодарит тебя…

Потому что больше будет не за что…

Михаил просчитывал, сколько проживет, если действительно попытается вытащить пароль силой. Даже если он выйдет из этой комнаты живым, стоит ли оно того? Стоит ли ненависть и отсрочка — его жизни… и стоит ли после этого жить?

— Александр агитирует вас на побег?

— Нет. Он защищает тех, кто не мог не сбежать.

— Это кто же?

Олег перешел к подборкам видеоматериалов и, запустив первый попавшийся ролик, ушел к окну. Михаил приподнял сигарету, но с нее все равно свалился пепел. Перед ним проигрывался ролик бытовой 2D съемки. Михаил не сразу понял что видит, потому что оператор шел по коридору. Потом перед ним появился подвешенный за руки на кронштейне для карниза голый мужчина. Услышав за спиной шаги, он извернулся, чтобы взглянуть на вошедшего. По спине с вывернутыми рукам прокатились мышцы. Вероятно, еще пару недель назад он был в отличной форме. Михаил без труда узнал живой проект: телохранитель.