Дарья Еремина - Живой проект [СИ]

— По протекции и под личную ответственность… — в голосе директора послышалось напряжение.

— Чью?

— Марка.

— Я так и подумал… — успокоился Михаил.

— Я тоже, — усмехнулась Юлия Владимировна и замерла, открыв рот.

Они вошли в отсек.

— Я никогда прежде не видела… это…

Михаил замер тоже, но по причине иной. Он почувствовал десятки взглядов, и украдкой огляделся. От него что-то ждали, но он не понимал чего. Это неличностное внимание пугало и настораживало. Президент сделал несколько нерешительных шагов вперед и неожиданно улыбнулся. Каждый раз, входя в эти огромные помещения с двойными рядами инкубаторов или танков для клонов, прошедших инкубационный период, его охватывал восторг и благоговение. Он смотрел вдаль и верх, где третий, последний этаж стеклянных колб почти подпирал потолок, и чувствовал, что смотрит в будущее.

Будущее, принадлежащее ему.

Его радость и дружелюбие тут же нашли отклик. Атмосфера разрядилась, Михаил почувствовал умиротворение и обернулся к директору станции:

— Это потрясающе!

— Тебе виднее, Миша.

— Сколько таких? Все выжившие?

— Нет, не все. Несколько десятков или сотен, но не все…

— Вы определили кто именно?

— Мы не знаем как.

— Да что вы… это не должно вызвать трудностей. Что они могут? Что они делают?

— Миша, твой энтузиазм радует, но ты не чувствуешь опасности?

Михаил хотел ответить, но осек себя и вместо этого улыбнулся:

— Я поднимусь к вам позже, Рудольф Викторович. Буду благодарен, если позовете Павла.

— Хорошо, Миша, — вздохнул директор, — не позволяй им… лишнего… Юлия Владимировна, вы куда?

— А? — женщина шла к подъемнику и в замешательстве обернулась. — Я сейчас, не волнуйтесь, — улыбнулась она просто и продолжила путь. Глядя на ее уверенную походку, сложно было поверить, что женщина находилась в подобном месте впервые.

— Постойте, Рудольф Викторович, — окликнул Михаил, наблюдая за юристом. — Вы не знали, как определить кто именно из партии телепат.

Рудольф Викторович перевел взгляд на Юлию Владимировну.

— Биологически им… четырнадцать где-то? — уточнил Михаил, наблюдая за тем, как юрист поднимается к третьему уровню и сходит с подъемника на подвесную трассу.

— Да, где-то так сейчас, — ответил вместо директора Павел. — И вы правильно сделали, приведя им девочку.

— Эта девочка на двадцать с лишним лет старше тебя и управляет юридическим департаментом «Живого проекта», малыш, — беззлобно ответил Михаил. Этот мальчишка ему определенно нравился.

Рудольф Викторович не скрывал, что чувствует себя здесь неуютно и ретировался сразу, как вниманием Михаила завладел техник.

— Круто, да? — ощерился Павел тем временем.

— Отмечай номера танков. Мы выведем их досрочно.

— Ну, слава богу! Я предложил это Рудольфу Викторовичу, но он отмахнулся от меня как от сыпи.

— Почему ты не написал в «два шага», не сказал Марку?

— Я сказал Марку и он ответил, что решать будет глава «Живого проекта» и нужно донести до него важность приехать сюда и увидеть все лично.

— Ему бы в политики.

— Я пригрозил, что уйду, если Рудольф Викторович не решит вопрос с ними в ближайшие недели. Еще немного, и они начнут сходить с ума в танках, как было с основной частью партии. Им нужен мир, нужен социум, они должны познавать и общаться, им нужно… жить.

Михаил смотрел на техника с недоумением и гордостью, практически влюбленным взглядом, но когда наверху послышался стук каблучков Юлии Владимировны о металл трассы, опомнился и поднял взгляд.

— Запиши номера танков.

— Бегу! — с готовностью засмеялся Павел, направляясь к подъемнику.

— Юлия Владимировна, вам придется познакомить нашего младшего коллегу со всеми телепатами, — предупредил Михаил тихо.

— Я уже поняла, Мишенька. Они этому… более чем рады.

Несмотря на уникальность ситуации, Михаила ждала обычная рутинная работа. Досрочное выведение клонов в жизнь применялось только для частных проектов и мастер-образов. Эта процедура требовала подготовки персонала, помещений и составление планов на обучение. Если вопрос с медицинским персоналом и помещениями решался в обычном порядке, то специалистов для этой неожиданной партии нужно было искать очень быстро и вовне. Доверить кому-либо информацию о том, что часть растущих проводников оказалась телепатами, и быть уверенным, что это не уйдет за пределы компании, было сложно. Несмотря на то, что на Марка в связи с трагедией на складе свалилась куча забот, Михаил не нашел, кто еще мог бы быстро и конфиденциально найти для проводников нужных специалистов.

— Почему ты не сказал мне сам? — пожурил Михаил коллегу.

— Во-первых, не был уверен, что Павел не преувеличивает, а во-вторых не до этого было.

— Марк, у нас будут свои телепаты, — тихо сказал президент и смутился, заметив в своем голосе торжественные нотки. — Причем оптом.

— С набором проводника это когда-нибудь должно было случиться… — пробормотал Марк, зевая. — Ну, учителей я поищу в школах для одаренных подобным образом детей, а психологи… да и психологов там же. Какой у них возраст?

— Четырнадцать лет где-то. Но ты же понимаешь, что их придется учить говорить и мыслить, как младенцев. Они общаются образами, чувствами и эмоциями. Я не уловил ни единой мысли, ни слова. Они чисты как…

— … ангелы, — кивнул Марк и усмехнулся в ответ на удивленный взгляд президента. — Пашка мне уже все уши прожужжал.

— Знаешь, сейчас их появление так… закономерно…

— Миш, ты подожди радоваться, они представляют собой немыслимую угрозу. Мы не можем предугадать последствия их выведения и если хорошо подумать, я не уверен, что это верный шаг. Но это твое решение и ты берешь их под свою ответственность. Я хочу лишь надеяться, что ты понимаешь всю меру этой ответственности.

— Марк, я и так отвечаю за полтора миллиона клонов, — напомнил Михаил.

— И какая их часть уже разбежалась?

Михаил опустил взгляд и согласился:

— Ты прав. Надеюсь, принятие закона выровняет ситуацию и им станет… легче.

— Миша, ты знаешь, я считаю, что нет неверных решений, есть неверные помыслы.

— Знаю.

— Каждая душа — это арена для борьбы добра и зла.

— Марк, не надо этого, ладно? Спустись на землю и найди мне специалистов.

— Ты знаешь, почему я ушел из Toshiba Robotics?

— Тебя недооценили.

— Не совсем, — уклончиво улыбнулся директор LPC. — Я научил роботов Toshiba говорить по-русски лучше, чем говорят русские. Ты же наверняка в курсе, что Гото все восемь лет пытается перекупить меня обратно, потому что его роботы отличаются «русским менталитетом».

— Я читал об этом.

— Стоит включить в предустановки мои разработки, и ты хоть тресни, AI выбирает русский основном языком для обработки лингвистических конструкций. Знаешь почему?