Эдгар Берроуз - Избранные произведения. I том

Дверь распахнулась, и в комнату втолкнули Вуда,

— А я волновался, что там с тобой. Боялся, что тебя уже нет в живых.

Вуд уселся рядом с Тарзаном и рассказал ему о последних событиях.

— Как ты думаешь, зачем тебя заковали?

— Может быть, они хотели позабавиться, глядя на меня? — улыбнулся Тарзан.

Поздно вечером рабы возвратились с работ и окружили Тарзана. Один из них бросился вперёд и схватил его за руку.

— Тарзан! Это ты?

— Я очень рад видеть тебя, Валтор! — Тарзан радостно улыбнулся.

— Я уже и не ожидал увидеть тебя! Что с тобой случилось?

Вуд поведал ему всю историю.

— Ваша подруга в безопасности до тех пор, пока жива Менофра. Но ей недолго осталось жить. Кандос слишком лжив, и Форос скоро снова обретёт утраченную власть. Тогда не останется никакой надежды.

— Если бы я мог снять этот ошейник. Скоро мне на помощь придёт Тудос с армией, он спасёт нас всех.

— Но у нас ничего не выйдет с этим ошейником, — сказал Вуд.

Каждое утро рабы уходили на работы, и Тарзан оставался в одиночестве, подобно дикому зверю. По возвращении рабы подолгу обсуждали свою участь, настроение все больше изменялось, атмосфера накалялась.

— Какой бы король не пришёл к власти, мы все равно останемся рабами.

— Нет, я обещаю вам всем, что когда к власти придёт Зиго, все мы будем свободными. Я даю в этом своё честное слово.

Валтор был полон решимости.

С тех пор, как Тарзан был брошен в темницу для рабов, Спайк и Тролл держались друг за друга. Спайк очень боялся Тарзана и старался внушить страх и Троллу, который начисто забыл об алмазе. Единственное о чем он думал, так это о своей сестре Гонфале, которую он потерял, мысли же Спайка были обращены только на алмаз. Он надеялся, что король Атни обретёт силу и вернёт этот камень ему.

В тот вечер рабы ели скудную пищу и обсуждали план побега, когда открылась дверь и в комнату вошёл офицер, неся ошейник с цепью.

— У меня для тебя подарок, аристократ, — сказал он, подходя к Валтору.

— А почему вдруг Форосу захотелось оказать мне такую почесть? — поинтересовался Валтор.

— Это не Форос, а Менофра. Сейчас она у власти.

— А, ну тогда понятно. Психология ненависти к моему классу аристократов. Ведь она была уличной девкой до замужества с Форосом.

— Болтай, болтай. Завтра утром ты и дикий человек умрёте на арене. Дикий слон будет последним вашим воспоминанием.

Рабы возмущённо гудели, узнав о смертном приговоре. Валтор был слишком известен среди аристократов, многие из которых томились в темнице.

Вуд очень сокрушался о судьбе своих друзей. Он не мог представить себе, что Владыка джунглей погибнет в этой безжалостной глупой стране.

— Что-то надо сделать, — сказал он. — Надо распилить цепи.

Тарзан покачал головой.

— Я уже с десяток раз осмотрел их, ничего не выйдет. Единственное, что можно сделать, так это разорвать их. Но я уже и это пробовал. Не получается. Нужно ждать!

— Но они собираются убить тебя! Неужели ты не понимаешь?

Тень улыбки прошла по лицу Тарзана.

— Многие люди умирали, умирают и умрут, друзья мои.

— Тарзан прав, — сказал Валтор. — Мы все умрём рано или поздно. Какое имеет значение, где это произойдёт? Главное — это встретить смерть храбро. Что до меня, я даже рад, что меня убьёт слон. Я ношу прозвище человек-слон с гордостью и предпочту умереть от него, нежели от льва.

— Я предпочитаю умереть от льва. Он убивает быстро, мучений меньше. А главное, что слоны — мои друзья, а друзья не убивают.

— Но этот слон не может быть твоим другом. — Валтор посмотрел на Тарзана.

— Я знаю. Но я имел ввиду не каждого слона в отдельности. А теперь хватит болтать. Я хочу спать.

Наступило утро дня их смерти. Никто не говорил об этом ни слова. Рабы готовили с Вудом плотный завтрак, стараясь сделать его как можно вкуснее. Слышались шутки. Валтор хохотал, и даже Тарзан улыбался своей редкой улыбкой. Вуд нервничал больше всех.

Подошло время, и рабы ушли на работы, тепло попрощавшись с приговоренными. Тарзан положил руку на плечо Вуда.

— Я не люблю говорить «гуд бай», друг мой. Если бы Вуд знал, как редко Тарзан говорил «друг мой», ему стало бы немного легче. Тарзан любил Вуда, ценил его искренность и ум, его смелость и любящую душу.

— Ты не хочешь послать какое-нибудь письмо твоей… ну…

Вуд колебался. Тарзан покачал головой.

— Спасибо. Она поймет все сама. Она каждую минуту готова узнать об этом.

Вуд поднялся и вышел с рабами из комнаты. Слезы душили его.

Был полдень, когда Тарзана и Валтора вывели из комнаты около полусотни воинов. Весело светило солнце. Ряды вокруг арены были переполнены. Менофра сидела одна. Когда Валтор увидел её, он расхохотался. Тарзан вопросительно посмотрел на него.

— Ты только посмотри сколько гонора! Раздень-ка эту девку, и вся самоуверенность сразу соскочит с неё. Бедняжка так старается быть королевой. Напялила корону для состязаний на арене. Лучше умереть и не видеть этого позорного зрелища.

Валтор, этот урожденный аристократ, принадлежащий к древнему роду, был искренен в своём негодовании. Говорил он громко и отчётливо. Его слова и смех были хорошо слышны вокруг, и даже Менофра, услышав это, сняла корону и положила её рядом с собой. Она была красная от стыда и гнева; её всю трясло от злости. Менофра приказала начинать.

Воины, удерживая боевых слонов за поводья, пошли по кругу, готовые в любой момент загородить сидящих на трибунах зрителей от разъярённого дикого слона.

Валтор старался растолковать Тарзану случившееся.

— Я один из последних истинных аристократов. Я не успел удрать и был схвачен. Менофра думает, что убивая и бросая в тюрьмы аристократов, она завоюет уважение среднего класса, но она ошибается. Власть предержащих ненавидят и боятся. Нас же уважают и готовы за нами идти.

На арену вышли мужчины, вооружённые пикой и шпагой. Предстояла дуэль, битва насмерть. Наступила гробовая тишина — все замерли.

Валтор и Тарзан наблюдали за ними.

— Думаю, вон тот огромный малый убьёт второго без сражения.

Воин, стоящий рядом с Тарзаном, спросил:

— А ты мог бы показать красивый бой и убить Хака?

— А почему бы и нет? Он глуп и к тому же труслив.

— Хак трус? Это самый храбрый из наших воинов!

— Так я и поверил!

Валтор с Тарзаном рассмеялись.

Менофра захлопала Хаку, который ходил перед ней взад и вперёд. Воин крикнул:

— Здесь есть один, желающий показать красивый бой. Он может убить Хака!

— Это кто же? — последовал вопрос. Воин ткнул пальцем в Тарзана.

— Этот дикий человек.

— Ладно. Когда я уложу льва, я возьмусь за этого дикаря.

— Это слишком слабый и старый лев, у него почти нет зубов. Надо сражаться сразу и с мужчиной, и со львом.