Эдгар Берроуз - Избранные произведения. I том

Здесь было много обезьян. Сначала они убегали при виде его, но когда он заговорил на их языке, они осмелели и подошли ближе. Тарзан даже уговорил маленькую обезьянку сесть ему на руку. Она напомнила ему малыша Нкиму — задиристого, воинственного и крошечного трусишку, который очень любил Тарзана. Африка! Какой далёкой, страшно далёкой она теперь казалась ему!

Он заговорил с маленькой обезьянкой, как когда-то говорил с Нкимой, и вскоре она прыгнула ему на плечо.

Подобно Нкиме, она почувствовала себя здесь в безопасности.

Все эти маленькие радости не могли притупить бдительность Тарзана, который почуял странные запахи и обнаружил следы.

Они привели его к маленькому озеру, вдоль берега которого было построено много шалашей. Они были сооружены из ветвей и листьев на платформах, укрепленных на прочных столбах, которые поднимались со дна озера. В шалашах жили люди маленького роста с черными волосами и темно-коричневой кожей. Это были настоящие дикари, которых цивилизация ещё даже не коснулась. «Счастливый народ», — подумал о них Тарзан. Несколько человек сетью ловили рыбу. Мужчины были вооружены луками и стрелами.

Маленькая обезьянка сказала, что это плохие гомангани.

— Они едят обезьян, — объяснила она.

Потом она начала кричать и браниться, чувствуя себя в безопасности благодаря значительному расстоянию и присутствию своего нового и большого друга. Тарзан улыбнулся. Она все сильнее напоминала ему Нкиму.

Обезьяна наделала так много шума, что некоторые туземцы оторвались от своих занятий и взглянули наверх. Тарзан сделал общепринятый миролюбивый жест, но туземцев он не убедил, и они стали грозить ему своими луками. Они кричали и жестами требовали, чтобы он убирался прочь.

Он понимал и полностью одобрял их поведение. Если бы им всегда удавалось держать белого человека на расстоянии, они могли бы наслаждаться безопасностью своего идиллического бытия.

Тарзан наблюдал за ними несколько минут и потом повернул назад в лес, чтобы ещё побродить там, наслаждаясь этой короткой передышкой в мрачных буднях войны. Кета, маленькая обезьянка, иногда сидела у него на плече, а то прыгала рядом по деревьям. Казалось, она крепко привязалась к этому тармангани и решила навсегда остаться с ним.

Старший сержант Тони Розетти стоял на коленях на платформе для часовых, установленной недалеко от прежнего лагеря, где партизаны остановились на день, чтобы дать раненым отдых.

Его дежурство уже заканчивалось, и он поджидал смену, когда увидел, что кто-то приближается к нему по тропе. Это была стройная юношеская фигура, но даже при тусклом свете в лесу сержант понял, несмотря на брюки, что это не юноша, хотя при нём была винтовка, пистолет и патронташ.

— Стой! — скомандовал Розетти. Он вскинул винтовку.

— Я уже стою, — ответила женщина на чистейшем английском языке.

— Кто вы и куда идете с этим вооружением?

— Вы, должно быть, тот самый умный маленький сержант, о котором мне говорила Корри ван дер Меер. Тот, который ненавидит женщин и смешно говорит по-английски.

— Я не говорю по-английски, я говорю по-американски. А что в этом смешного? Кто вы?

— Я — Сарина и ищу Корри ван дер Меер.

— Подойдите ближе, — сказал Розетти. Затем он слез на тропу и встал, держа палец на курке винтовки и направив острие штыка на женщину. Сарина подошла и остановилась в нескольких футах от него.

— Я бы хотела, чтобы вы целились этой штукой куда-нибудь в другую сторону.

— Ничего не выйдет, сестрёнка. Вы принадлежите к банде преступников. Откуда я могу знать, что остальные не прячутся где-нибудь поблизости? Если они здесь, то вы, очевидно, собираетесь меня пристрелить?

— Я одна, — спокойно возразила она.

— Может быть, одна, а может быть, и нет. Положите оружие на землю и поднимите руки вверх. Я хочу обыскать вас.

Сарина заколебалась, а он продолжал:

— Я вас не укушу, но отведу в лагерь, как только придёт моя смена.

Сарина положила оружие на землю и подняла руки. Шримп переложил её оружие подальше, а затем сказал:

— О’кей, теперь вы можете опустить руки.

Сарина села возле тропы.

— Вы хороший солдат и умница, — сказала она. Затем она добавила:

— Я люблю хороших солдат. Розетти усмехнулся.

— Вы тоже не промах, сестрица, и совсем недурны. Как видно, даже женоненавистник может заметить красоту.

— Как же вы шли одна по лесу?

— Я ушла от тех людей и хочу быть там, где Корри ван дер Меер. Она нуждается в присмотре женщины. Она здесь, не так ли?

— Да, она здесь, но ей не нужны дамы, чтобы присматривать за ней. У неё есть четверо мужчин, которые неплохо делают для неё все необходимое.

— Я знаю, она говорила мне об этом. И тем не менее, она будет рада видеть возле себя женщину. После недолгого молчания она спросила:

— Как вы думаете, они разрешат мне остаться?

— Если Корри захочет, то, конечно, разрешат. Мы все будем вам рады.

Их разговор был прерван приходом голландца. Увидев Сарину, он удивился и спросил Розетти по-голландски, кто эта женщина, и откуда она взялась.

— Не понимаю по-голландски, — сказал американец.

— Он спросил про меня, — разъяснила Сарина.

— Вы знаете голландский? Шримп удивился.

— О, да.

— Тогда скажите ему, чтобы он захватил ваше оружие, когда будет уходить отсюда. Я не могу его тащить и одновременно охранять пленницу.

Сарина улыбнулась и перевела. Голландец ей ответил и кивнул головой Розетти.

— Ну, пойдёмте, — сказал сержант Сарине. Он повёл её в лагерь, где они сразу же направились к Джерри, лежавшему на носилках под деревом.

— Сержант Розетти докладывает о пленнице, сэр. Корри, сидевшая рядом с Джерри, узнала Сарину и вскочила на ноги.

— Сарина! — воскликнула она. — Что вы здесь делаете?

— Я пришла, чтобы быть с вами. Скажите им, чтобы мне позволили остаться.

Она говорила по-голландски, и Корри перевела её слова Джерри.

— Что касается меня, она может остаться, если вы хотите этого, — ответил ей Джерри. — Но я считаю, что решать должен капитан ван Принс. Возьмите, сержант, вашу пленницу и доложите обо всем капитану ван Принсу.

Не признававший никаких других авторитетов, кроме Джерри, сержант выразил на лице неудовлетворение, но послушался.

— Идёмте, сестрёнка, — позвал он Сарину.

— Хорошо, братец, — ответила она. — Но не держите свой штык у моей спины. Я знаю, что вы хороший солдат, но не усердствуйте так.

Корри взглянула на неё с изумлением. Она впервые слышала, чтобы Сарина говорила по-английски.

— О’кей, дорогая, — согласился Розетти, — но не вздумайте бежать.

— Я пойду с вами, — заявила Корри. — Если я поручусь за вас, то уверена, что капитан ван Принс разрешит вам остаться с нами.