Эдгар Берроуз - Избранные произведения. I том

— Моя жена такая юная и такая красивая! — сказал Джерри.

— Жена! — повторила Корри.

— Эти парни начали стрелять лучше, — громко сказал Розетти.

Плавник акулы разрезал воду между судном и кораблём. Тарзан поднял винтовку и выстрелил в людей, выстроившихся на борту японского корабля. Остальные последовали его примеру, и вскоре заговорили все десять винтовок. И тут случилось неизбежное: прямое попадание снаряда разорвало пополам тело Синг Тая, оторвало ногу у Тэка ван дер Боса, а всех остальных выбросило в океан. Японцы тут же открыли огонь из пулеметов по плавающим и цеплявшимся за обломки судна людям. И хотя точность огня японцев была не высока, всем стало ясно, что пришёл конец «иностранному легиону».

Бубенович и Дуглас поддерживали ван дер Боса, который был почти без сознания. Джерри старался держаться между Корри и кораблём, с которого дождём сыпались пули. Внезапно что-то потащило ван дер Боса вниз. Нога Бубеновича задела за твёрдое тело, двигавшееся в глубине.

— Проклятье! — завопил он. — Акула схватила Тэка.

Тарзан, которого отбросило взрывом в сторону, сразу же поплыл на помощь Дугласу и Бубеновичу. Быстро нырнув, он вытащил свой нож несколькими сильными гребками приблизился к акуле. Мощный взмах вооружённой ножом руки распорол брюхо огромной рыбы, выпотрошив её.

Отпустив ван дер Боса, акула повернулась к Тарзану, но тот, уклоняясь от её челюстей, бил её вновь и вновь своим ножом. Вода стала красной от крови, когда появилась вторая акула и напала на первую. Раненная акула медленно поплыла прочь, другая хищница последовала за ней, кусая и разрывая её на части. На какой-то момент беглецы освободились от одной опасности, но пули продолжали угрожающе свистеть вокруг.

С помощью Тарзана Бубенович и Дуглас втащили ван дер Боса на большой обломок шлюпки.

Тарзан оторвал полосу от того, что осталось от брюк ван дер Боса, и пока он и Дуглас поддерживали раненого, Бубенович накладывал жгут. Тэк ещё дышал, но, к счастью, был без сознания.

Бубенович покачал головой.

— У него нет никаких шансов выжить, впрочем, как и у нас, — добавил он грустно.

— Да, у акул будет сегодня сытный обед, — сказал Дуглас.

Все со смутной надеждой невольно взглянули на японское судно. Вдоль борта там снова выстроились маленькие кривоногие люди. Некоторые из них забавы ради стреляли из револьверов. Неожиданно раздался ужасный взрыв. Огромная веерообразная вспышка пламени вырвалась на сотню футов вверх из трюма японского судна, и высоко в небо взметнулся столб дыма.

Тотчас же последовал второй взрыв, и японский корабль разломился пополам. Его нос высоко поднялся над водой, и почти немедленно обе половины погрузились в пучину, оставив на поверхности лишь несколько обожжённых и кричащих японцев, барахтавшихся в горящем масле.

Молчание поражённых зрителей из «иностранного легиона» первым прервал Розетти.

— Я знал, что Святая Дева Мария услышит меня! Она никогда меня не покидала.

— Она должна совершить, по крайней мере, ещё одно чудо — вытащить нас из середины Индийского океана до того, как мы утонем или нас съедят акулы, — заметил с горечью Джерри.

— Молись, как черт, Шримп, — сказал Бубенович.

— Смотрите! — закричала Корри, указывая рукой вперёд.

В трехстах ярдах от горящего масла всплыла подводная лодка. На боку её боевой рубки был виден британский флаг — «Юнион Джек».

— Вот ваше чудо, кэп, — сказал Розетти, — Все же оно никогда не покидает меня, когда я попадаю в беду.

— Что вы теперь думаете о британцах, сержант? — спросил Тарзан. Он улыбнулся.

— Я люблю их, — ответил Розетти.

Подводная лодка обогнула с наветренной стороны горящее масло и пошла вдоль плававших обломков маленького судна. Открылся люк, и из него вышли люди, которые стали помогать потерпевшим крушение подниматься на борт.

Тарзан и Бубенович прежде всего перенесли ван дер Боса. Он умер в тот момент, когда его осторожно положили на палубу. Затем на лодку поднялись Корри и Сарина, за ними последовали остальные.

Капитан-лейтенант Болтон, командир подводной лодки, был крайне удивлён.

Корри опустилась на колени у тела ван дер Боса, пытаясь сдерживать слезы. Джерри стоял рядом с ней.

— Бедный Тэк, — сказала она.

Прежде, чем опустить тело погибшего в море, Болтон прочёл погребальную молитву. Потом все сошли вниз, где их ждала сухая одежда и горячий кофе. Вскоре печаль и уныние, казалось, покинули «иностранный легион», ибо его члены были молоды и повидали немало смертей.

Когда Болтон выслушал их историю, он сказал:

— Ну, первое время вам, конечно, сопутствовала удача, но то, что я оказался здесь, похоже на чудо.

— Нет, сэр, — возразил Розетти. — С самого начала Святая Дева Мария, мать Иисуса, совершала чудеса.

— Я вполне могу согласиться с этим, — сказал Болтон, — так как никто из вас не должен был остаться в живых, если верить теории вероятности. Ничто, кроме Божественного вмешательства, не могло сберечь вас. И у меня совершенно случайно сохранились две последние торпеды для вашего «японца».

— Конечно, старушка Мэри помогла нам в беде, — заявил Джерри, — но если бы Тарзан, быть может, угадывая её желание, не трудился бы для нас все время, мы погибли бы ещё несколько месяцев тому назад.

— Хорошо, — сказал Болтон. — Я думаю, что вам теперь не придётся взывать ни к Мэри, ни к Тарзану. Я отдам приказ идти срочно в Сидней, и уже скоро вы сможете сидеть в приморском отеле за бифштексом и паштетом из почек.

— И запивать теплым пивом, — добавил Бубенович.

Позже тем же вечером Джерри и Розетти подошли к Болтону.

— Капитан, вы имеете право совершать брачные обряды в море? — спросил Джерри.

— Конечно!

— Тогда вам предстоит двойная работа. И прямо сейчас, — сказал Розетти.

Человек обладает пятью органами чувств, одни из которых могут быть развиты лучше, другие — хуже.

У животных, кроме этих пяти, есть ещё одно, неизвестное людям. Никто не знает, что это такое, но многие из вас видели примеры его проявления. Ночью собака вдруг ощетинивается и начинает рычать, пристально вглядываясь в темноту на кого-то невидимого. Кое-кто полагает, что собаки могут видеть бестелесных духов или, по крайней мере, ощущать их присутствие.

Тарзан из племени обезьян обладал всеми органами чувств, присущих человеку, правда, в отличие от нас, они у него были развиты гораздо сильнее, а кроме того, у него было ещё то неведомое чувство, о котором я говорил.

И вот сейчас, когда он осторожно двигался по тропе в джунглях, ему казалось, что следом за ним кто-то идёт. Охотника преследовали охотники… Ни одно из пяти человеческих чувств не подтверждало этого, но Тарзан никак не мог от него отделаться.