Эдгар Берроуз - Избранные произведения. I том

Десятник Рамсгейта пошёл в палатку своего хозяина и разбудил его.

— Бвана, в лагере демон, — сказал он, — и он утверждает, что у нас здесь покойник. Но ведь в лагере нет мертвеца, правда, Бвана?

— Конечно, нет, как нет и демонов. Сейчас я выйду. Рамсгейт торопливо оделся и через несколько секунд вышел наружу, где увидел сбившихся в кучку людей, глядящих в сторону костра — там сидел почти обнажённый белый человек гигантского роста. Рамсгейт направился к нему, и тот при его приближении учтиво встал.

— Могу ли я спросить, — начал Рамсгейт, — кто вы такой и чем обязан этому визиту? — Случай с Бертоном научил его, как следует обращаться с незнакомыми людьми.

Человек жестом указал на костёр.

— Вот причина моего визита, — сказал он. — Сегодня ночью в лесу необычно холодно.

— Но кто вы такой, приятель, и почему разгуливаете ночью по лесу в голом виде?

— Я — Тарзан, — ответил незнакомец. — А вас как зовут?

— Рамсгейт. Что это за история насчёт мертвеца в лагере, которую вы рассказали нашим ребятам?

— Это правда. В одной из тех палаток находится мёртвый человек. Умер он не так давно.

— Но откуда вам это известно? Что навело вас на такую странную мысль?

— Я чувствую его запах, — ответил Тарзан. Рамсгейт вздрогнул и оглядел лагерь. Неподалёку толпились наблюдавшие за ними носильщики, но в остальном все выглядело нормальным.

Он снова поглядел на незнакомца, на сей раз повнимательнее, и увидел, что человек этот красивой наружности и умный на вид. И все же Рамсгейт был уверен, что незнакомец сумасшедший; вероятно, один из тех человеческих отщепенцев, которые изредка встречаются даже в цивилизованном мире, бродящих голыми по лесу. Обычно их называют дикарями, но в большинстве своём они всего лишь безобидные придурки. Тем не менее, помня случай с Бертоном, Рамсгейт решил оказать этому человеку уважение и предложить ему поесть.

Он повернулся с крикнул боям: — Поторопитесь-ка с едой. Сегодня нам рано выступать.

Шум в лагере разбудил кое-кого из белых, и они вылезли из палаток. В их числе был Голт. Он подошёл к костру, за ним потянулись и остальные.

— Что тут у нас, хозяин?

— Этот бедняга замерз и пришёл погреться у огня, — сказал Рамсгейт. — Все в порядке, пусть греется. Проследите, чтобы его накормили завтраком, Голт.

— Слушаюсь, сэр. — Безропотность Голта удивила Рамсгейта.

— Да, вот ещё, Голт, пусть бои разбудят остальных. Я бы хотел, чтобы сегодня мы выступили пораньше.

Голт повернулся к боям и прокричал приказ на суахили. Несколько боёв отделились от группы и пошли к палаткам своих хозяев, чтобы разбудить их. Тарзан вновь занял своё место возле костра, а Рамсгейт отошёл переговорить с аскари, который ночью стоял на часах.

Он только приступил к расспросу часового, как его прервал крик, донёсшийся со стороны палаток белых, и он увидел боя Бертона, бегущего к нему с встревоженным видом.

— Идите скорее, Бвана, — крикнул бой. — Скорее сюда!

— В чем дело? Что стряслось? — спросил Рамсгейт.

— Я иду в палатка. Я нахожу Бвана Бертона на полу. Он мёртвый!

Рамсгейт ринулся к палатке Бертона, Тарзан следом за ним. Голт не отставал от них.

На полу ничком лежало тело Бертона, одетого в одну лишь пижаму. Рядом валялся опрокинутый стул и виднелись следы ожесточённой борьбы.

Пока трое прибывших осматривали тело, в палатку вошли Романов и Трент.

— Это ужасно, — воскликнул Романов, вздрогнув. — Кто мог это сделать?

Трент ничего не сказал. Он просто стоял и глядел на распростёртое тело.

Бертона закололи в спину. Нож вошёл под левую лопатку снизу и пронзил сердце. На горле виднелись синяки, свидетельствующие о том, что убийца задушил его, чтобы тот не смог позвать на помощь.

— Тот, кто это сделал, — человек недюжинной силы, — сказал Романов. — Лейтенант Бертон сам был весьма силён.

И тут они с изумлением увидели, что белый незнакомец берет командование в свои руки.

Тарзан переложил тело с пола на койку и прикрыл его одеялом. Затем низко наклонился и внимательно осмотрел следы на шее Бертона. Тарзан вышел наружу, и люди, озадаченные и испуганные, последовали за ним.

Выйдя из палатки, перед которой собрались практически все участники сафари, Рамсгейт увидел свою сестру, подходящую к ним.

— Что произошло? — спросила она. — Случилось что-нибудь?

Рамсгейт шагнул к ней и встал рядом. — Случилось нечто ужасное, Бэбс, — сказал он, избегая её вопросительного взгляда. Затем увёл её обратно в палатку, где рассказал о том, что произошло.

Голт грубым окриком велел всем заняться своими обязанностями, собрал всех аскари, которые находились ночью в карауле, и стал их допрашивать. Из собравшихся вокруг них белых Тарзан был единственным, кто понимал вопросы и ответы, которые произносились на суахили.

В течение ночи на вахте стояли четверо аскари, и все они утверждали, что не видели и не слышали ничего необычного, за исключением последнего караульного, который сообщил, что перед самым рассветом в лагерь пришёл незнакомый белый человек погреться у костра.

— Ты видел его все то время, что он был в лагере? — требовательно спросил Голт. Аскари заколебался.

— Бвана, моим глазам стало больно от огня, и я их закрыл. Но только на миг. А все остальное время я видел его сидящим и греющимся у костра.

— Ты лжешь, — сказал Голт. — Ты спал.

— Может, чуточку соснул, Бвана.

— Значит, этот человек вполне мог успеть пройти в палатку и убить Бвану Бертона?

Голт говорил без обиняков, так как не знал, что Тарзан понимает язык суахили.

— Да, Бвана, — ответил чернокожий. — Мог. Я не знаю. Но он раньше всех остальных узнал, что в лагере есть мёртвый.

— Откуда тебе это известно?

— Он сам мне сказал, Бвана.

— Этот человек был мёртв до моего прихода в лагерь, — спокойно сказал Тарзан. Голт опешил.

— Вы знаете суахили? — спросил он.

— Да.

— Никому не известно, как долго вы пробыли в лагере. Вы…

— О чем речь? — вмешался Романов. — Не могу понять ни слова. Погодите, сюда идёт лорд Джон. Ему и следует вести расследование. Лейтенант Бертон был его соотечественником.

Рамсгейт и Романов внимательно выслушали пересказанную Голтом информацию, полученную от аскари. Тарзан стоял с невозмутимым лицом, опершись на копьё. Когда Голт закончил, Рамсгейт покачал головой.

— Не вижу оснований подозревать этого человека, — произнёс он. — Какой у него мог быть мотив? Совершенно ясно, что это не было ограблением, ибо Бертон не имел при себе ничего ценного. И это не могло быть местью, поскольку они даже не были знакомы друг с другом.

— Может, он чокнутый, — предположил Смит. — Только психи разгуливают по лесу нагишом. А психи способны на все.