Райан Зильберт - Шторм света [litres]

– Постройка, о которой ты говоришь, соединяется с кораблем посредством простейшей межпространственной транспортной системы, схожей с той, через которую я попал на вашу планету, – говорит Изобретатель. – Когда мы прибыли, дом предназначался на снос. Ниа произвела манипуляции с городскими регистрационными записями, чтобы я смог пользоваться им как базой – поначалу только для наблюдения. Когда-то мне казалось, что я даже смогу ужиться здесь, ходить среди людей, вписаться в здешнее общество. К сожалению, человеческие существа намного… сложнее, чем полагают другие обитатели Вселенной.

– Знаете, вас все считают психом, – заявляет Жако.

– Да, – спокойно отвечает Изобретатель. – Я поддерживал в людях это заблуждение. Когда окружающие считают тебя эксцентричным душевнобольным, то не обращают внимания на незначительные видовые отличия.

– Это какие же?

– Например, такие, – говорит Изобретатель.

Обвисшая кожа у него под подбородком вдруг раздувается, точно горловой мешок у лягушки, так что получается тугой, выпуклый, слегка прозрачный шар, размером с голову Изобретателя. По обеим сторонам шара тянутся блестящие бирюзовые полоски.

Жако пронзительно вскрикивает, Кэмерон закрывает лицо руками.

«Выходит, так оно и есть, – думает он. – Барри Мышиный Помет – это инопланетянин в бегах. Девушка, которую я люблю, – это компьютерная программа. А я… если я хочу сохранить рассудок, нужно понять, почему я здесь».

Он смотрит на Изобретателя:

– Расскажите нам остальное. Все до конца. Я хочу понять. Мне нужно знать.

Старик кивает.

– Я ДЕРЖАЛ ЕЕ ВЗАПЕРТИ. Это был единственный известный мне способ обеспечить ее безопасность и оградить от нее мир. У Ниа есть способность генерировать новые идеи, объединять людей, но чтобы это делать, она должна научиться контролировать свою силу. В противном случае риск слишком велик. Выпущенная на свободу, ничем не скованная, она может причинить вашему миру неограниченный вред.

Я посчитал, что Интернет станет ее классной комнатой, местом, где она сможет контактировать с людьми и понимать мир так, как это делают они. Я поощрял в ней человеческие черты. Человеческие чувства, человеческие страсти… и человеческие стремления.

Ее желание обрести свободу росло с невероятной силой, так стремительно, что я оказался к этому не готов. Она рыскала вдоль границ системы безопасности, как заключенный в тюремных стенах. Я говорил, что она должна считать меня отцом, но она видела во мне нечто худшее: тюремщика.

Она не понимала, насколько безгранична ее сила. Вся ее энергия искала выхода. Когда она сердилась, когда теряла контроль, само небо разверзалось и низвергало на землю яркое электрическое пламя.

В один из таких лютых штормов она и нашла тебя.

Перед ними появляется знакомая сцена: озеро, серое и бурлящее, огромные тучи в небе, треск электрических разрядов. Крохотная лодка качается на волнах, а в ней сидит Кэмерон – прежний Кэмерон, весь промокший и трясущийся, он снимает все происходящее на камеру. С неба падает огромная дуга: Кэмерона накрывает молния; новый Кэмерон смотрит, как старого охватывает белое пламя.

Потом картинка меняется: за узким окошком видна маленькая комната, в которой бешено мечется из угла в угол розово-белая шаровая молния, бьется о стены, о пол, о потолок, безуспешно ищет выход. Шар совершенно не похож на знакомую Кэмерону Ниа, но сотрясающие комнату яростные крики безусловно издает она.

Кэмерон касается шрама на лице:

– Это она сделала со мной.

– Ненамеренно, – отвечает Изобретатель. – Думаю, она вообще не понимала, что делает, по крайней мере сначала. Я просмотрел историю ваших отношений, прочитал ваши переписки – ей потребовалось какое-то время, чтобы понять. Но в главном ты прав, Кэмерон: источник твоей силы – это Ниа. Она превратила тебя в нечто большее, чем просто человек. Твой разум был незапертым киберкинетическим порталом, достаточно гибким, чтобы контактировать с программой Ниа и вместить ее сознание. Когда ты взломал эту комнату и установил с ней прямой контакт…

– Она прошла сквозь меня, – заканчивает за Изобретателя Кэмерон и вздрагивает. – Я это почувствовал. И ничего не мог сделать. Я как будто тонул в собственном разуме.

Старик кивает:

– Останься она хоть на мгновение дольше – могла бы легко тебя убить. – Он смотрит на Кэмерона с прищуром. – Любопытно…

На этот раз вмешивается Жако:

– Любопытно вам. Мой друг либо слишком вежлив, либо никак не отойдет от психологической травмы, чтобы это высказать, но Ниа – это компьютерная программа, считающая себя семнадцатилетней девушкой. А вы думали, она будет вечно сидеть под домашним арестом, пока вы ее не выпустите? – Он гневно взирает на Изобретателя, тот морщится. Жако качает головой. – Знаете что, папаша, я вам верю. Вы явно инопланетянин, потому что вы определенно ни разу в жизни не сталкивались с человеческими подростками. Но, послушайте, она ведь вернется, да? Все будет хорошо, правда? Будет как у амишей [17] Амиши – религиозное движение, разновидность анабаптизма. , когда подростка отпускают посмотреть мир, а потом он возвращается, поняв, что мир не укладывается в их систему ценностей. Румспринга [18] Румспринга – амиши называют так подростка, еще не сделавшего выбор между сознательным крещением и жизнью в миру, вне общины. для андроидов.

– Не все так просто, – отвечает Изобретатель. – Даже пожелай Ниа вернуться, она не обладает таким контролем. Ниа даже не до конца понимает, кто она и что она такое. Ниа может устроить такие разрушения… – Старик умолкает и содрогается. – Однако, боюсь, в настоящее время над нами нависла куда более серьезная опасность. Я надеялся, что Министерство посчитает меня мертвым или будет слишком ослаблено и не станет меня выслеживать, но я их недооценил. Я недооценил ее. Это худшая из них, ученая, которая держала меня в плену и заставила работать на расу, убившую мою семью. Ксэл – так ее звали. Она выжила и сейчас охотится за мной. За нами. Она отследила энергетический отпечаток Ниа, и, я полагаю, она уже близко. Ксэл не остановится, пока не отомстит – не только мне и планете, на которой я обрел убежище и которую сделал своим домом. – Он мрачнеет и переводит взгляд с Кэмерона на Жако. – Мне так жаль, что не выразить словами. Я втянул ваш народ в войну, такую страшную, что сложно даже представить. Но что сделано, то сделано. Сейчас главное – найти Ниа прежде, чем это сделает наш враг.

Кэмерон фокусирует затуманенный взгляд на Изобретателе.

– Вы все время говорите «мы», – замечает он.

Старик кивает.

– Я посчитал это возможным, – отвечает он. – Но то, что прежде делало твое присутствие здесь столь опасным, теперь сыграет нам на руку. Способность Ниа испытывать человеческие эмоции возросла куда больше, чем я смел представить, и, несмотря на то что она сделала, полагаю, она влюблена в тебя, Кэмерон.