Влад Непальский - Ты будешь авантюристом!

На глазах Санчо показались слёзы.

— Как можно! — он вскочил с обочины. — Как можно так говорить обо мне! Ты знаешь, как я страдаю? Сегодня я должен был есть любимые заварные пирожные. Я целый месяц ждал этого дня! Именно в этот день бабушка их готовит специально для меня! Она знает, как я их люблю. И теперь все потеряно, я не попробовал их. Я потерял целый месяц ожидания. Всё потеряно. И всё оборвалось!

— Ты сам виноват в этом! — подняла изящную голову Атэнаис. — Не ты ли завалился пьяный в гильдию и просил тебя сделать авантюристом? Секретарша сама заполняла твою анкету, ты только потом расписался. Не ты ли облевал стойку регистрации? Не ты ли потом валялся на полу, пьяный в стельку?

— Да, — усмехнулась Майя, стараясь не рассмеяться. — А ещё, Элдри тебе не сказал, что ты жестоко оскорбил барона де Голдблю, и тот вызвал стражу. И если бы не заступничество наставника, то ты бы сейчас сидел в тюрьме. А в понедельник вместе бы с другими заключёнными поехал на каторгу.

Санчо бледнел и бледнел.

Новость его поразила громом. Так значит, он что-то сделал не то, и теперь его безопасная жизнь в городе растворилась, как утреннее сновидение. Ему стало ещё хуже, и тело покинули последние силы. Пухленькие руки задрожали.

— Мало того, барон вряд ли простит тебе оскорбление. Так что когда ты вернешься в город, он может нанять пару лихих парней, которые намнут тебе бока в тёмном переулке, — добавила Майя, видя испуг парня.

— Правда! — у юного пекаря выпала челюсть. — Не может быть!

Он закрыл лицо руками.

Если это правда, то его спокойной жизни пришёл конец. Он даже не сможет выйти на улицу, не опасаясь за себя. А ведь он на самом деле очень хрупкий и ранимый человек. Один удар кулаком, и он может умереть. Почему мир так несправедлив?

«А всё из-за тупой ссуки — Джульетты. Если бы не она, я бы никогда не вляпался в такое дерьмо!» — подумал он. Он мялся на краю насыпи, а затем пошёл к другой стороне дороге.

Там, смотря на торчащие из воды стволы деревьев, он задумался.

«Жизнь не справедлива ко мне!»

Вращая в голове эту мысль, он ещё больше приблизился к топкой воде, где пошли пузыри и, разрывая болотную гладь, поднялся гнилой труп.

Вываливающиеся из орбит глаза, смотрели на Санчо.

Он онемел.

— Ааа! — пронёсся над рекой его крик.

Выйдя из оцепенения, Санчо побежал к храму безымянного бога в другой стороне. Дорога к нему почти развалилась, и он рисковал упасть в грязную воду. По центру ещё сохранились остатки брусчатки, где можно было спокойно идти, но Санчо не обратил на неё внимание. Он вбежал в проём ворот, пронёсся мимо старых могил с покосившимися крестами и тяжёлыми надгробьями и старыми памятниками и скрылся в широких дверях высокого храма.

— Смотри-ка, мертвец! — улыбалась Майя, разминая пальцы.

— И правда! — кивнула Атэнаис. — Надо опробовать меч.

— Девочки, надо найти Санчо, — посмотрела на дорожку Лили. — Неизвестно что с ним может случиться без нас.

— Санчо подождёт! — бросила рыжая. Её изящная рука легла на эфес меча брата.

Однако полуразложившийся труп стоял, как вкопанный, не желая приближаться к девушкам.

— Чего он ждёт? — посмотрела на Лили Майю.

С неба упали первые капли дождя, и по болотам пронёсся холодный порыв ветра. С каждой каплей, в которой отражалось серое небо, дождь всё усиливался и усиливался, звеня по воде и листьями деревьев.

Осёл тревожно закричал.

— Смотрите! — Атэнаис указала на тени между деревьев. И Лили вздрогнула. Вдалеке по болоту по пояс воде шли мертвецы. На многих из них ещё осталась одежда, а некоторые успели прогнить до внутренностей. Влекомые магией, они шли вперёд, не обращая внимания на окружающий мир.

— Откуда они? — обернулась Лилия.

— Наверняка из проклятого графства, — схватила её за локоть Атэнаис.

— Их тут тьма! — сжала кулаки Майя, осматривая округу.

— Отступаем к храму, — развернулась Атэнаис. — Лили, проведи осла.

Блондинка коснулась шеи животного, и он успокоился. Осёл с самого начала казался девушке необычайно послушным. Дома у них тоже был осёл. И он был ужасно упёртым и тупым животным. Он никогда не мог понять, что от него требуется, либо не хотел этого делать. На этом же осле девочка разглядела на следы магии.

Взяв его за ремень, Лилия повернула к дорожке к храму, и осёл потащил телегу туда. Самое страшное для девушки было бы, если бы телега завязла в грязи, или ещё чего хуже — свалилась в болото. Тогда бы пришлось оставить осла здесь, поскольку они бы не успели его распрячь.

Майя шла впереди, смотря на спасительный храм, Атэнаис за ней.

Мертвецы уже перешли через насыпь и брели к храму, влекомые ненавистью ко всему живому.

— Ну и кладбище! — Майя посмотрела на могилы вокруг храма. Старые, утонувшие в песке… Но было видно, что за ними ещё кто-то ухаживает, хотя и редко.

Осёл тревожно кричал, но шёл. Он смотрел по сторонам, махал серым хвостом и всячески показывал недовольство положением. Майя взяла за старые ручки и открыла высокие двери храма. Перед ними распростёрся мрачный зал.

Под стрельчатым потолком висели паутины. Фрески на стенах давно поблекли, и стали едва различимы. В них златовласая красавица — Жизнь, боролась с блеклым и некрасивым — Смертью. А витражи на стёклах пропускали слишком мало света, закрывая от вошедших внешний мир.

Лили втащила осла в храм, за ней вошла Атэнаис. Когда двуколка въехала внутрь, то девушка закрыла тяжёлые двери. Она быстро осмотрела храм, не найдя там ничего для себя интересного.

На мгновение воцарилась тишина.

— Майя, помоги устроить баррикаду, — Атэнаис подошла к длинной скамье, и вместе с Лавфромбойс сдвинула её к дверям. Проблема была лишь в том, что двери храма открывались наружу, и помешать этому скамья никак не могла.

Лили подошла к алтарю и увидела там прячущегося Санчо.

— Мертвец ушёл? — пролепетал он.

— Нет, — покачала головой девчонка. — Теперь их больше сотни.

Лили уже не первый раз видела поднятые трупы. В храме был склеп, где несколько таких стояли за решеткой. Эти были тела жрецов.

Один раз Лили спустилась в подвал вместе с другими девочками, и увидела их на конце коридора. Гниющие, разлагающиеся, они тянули руки к живым, в надежде дотянуться и убить. В них жила ненависть. Лили подошла на расстояние вытянутой руки к ним и смотрела на гниющие тела. Она пыталась почувствовать их магию, оживившую чёрные души. В этих душах была жажда жизни, зависть к живущим, желания отнять то, чем они больше не смогут насладиться. За ними стояла какая-то сила, которую девушка никак не могла почувствовать. Сила слишком древняя, тонкая и распространившаяся по всему миру. Как будто проклятие, исходящее от целого народа. Это проклятье нашло отклик в их чёрных душах и вернуло их к жизни.