Алексей Большаков - Расцвет и крах империй

Командующий оккупационными сухопутными войсками двух-звездный генерал Герлок докладывал о последних происшествиях на опекаемой планете. Здесь были мелкие стычки с партизанами, хотя на других планетах партизанской войны не было и не могло быть в принципе. Власть стэлзанов укрепилась, и открытая форма борьбы была практически везде подавлена. Губернатор, надувшись, сидел, его массивная фигура почти полностью сливалась с черным громадным креслом. Кресло было украшено драгоценными камнями и возвышалось над залом, как королевский трон.

Герлок Шену докладывал обыденным тоном. Даже пожалуй ленивым тоном:

— Они сделали попытку обстрелять охранное подразделение роботов-лесорубов. Их огонь незначительно повредил одного робота. Из партизан пятеро убито, двое ранено и двое захвачены в плен. Остальных мы не стали преследовать, выполняя вашу инструкцию. Все нападавшие были в маскировочных костюмах, защищающих от инфракрасного фиксатора, и на воздушных самодельных мотоциклах. Стрельба из бластеров, судя по всему контрабандных конструкций. Все бы ничего, но один выстрел взорвал вагон с пеновировай нефтью. Она распылилась и сожгла целый эшелон со свежесрубленными деревьями, в том числе, и сверхценной древесиной, не способной быстро расти. Убытки превысили 30 миллионов куламанов. Это выбивает нас из графика. А в других секторах все спокойно.

Фагирам истерично тряся массивной челюстью, прорычал:

— Ну, вы опять допускаете существенный ущерб, это вакуумно до чернодырности! Вообще, если мы с помощью техники отслеживаем малейшие шажки ничтожных повстанцев, то глупо нести такие убытки. Кто отвечал за сектор Л-23?

— Хеки Вейн! — Кратко ответил Герлок.

Маршал-губернатор уже более спокойным, пожалуй, даже ленивым тоном добавил:

— Аннигилировать всех партизан, что участвовали в нападении. И еще тысячу из тех, что не участвовали, а также распять на деревьях тридцать тысяч мирных жителей, начиная с пятилетнего возраста.

— По одному за тысячу куламанов? — Спросил, слегка оробев Герлок.

Фагирам Шам снова повысит тон, один из его клыков даже вырос в размерах и сверкнул коронкой в виде акульей головы:

— По одному за тысячу мало! Прибить живьем к деревьям и оставить умирать шестьдесят тысяч заложников. Земляне как собаки, любят палку и цепь! Лучше всего казнить самцов, они более агрессивны, чем местные самки.

Герлок залепетал самым любезнейшим тоном, а его указательный палец автоматически жал на кнопки плазмо-компа:

— Замечательная мысль. Может испытать новый штамп мета-вируса, который истребит мужской род на земле, а самок рабынь будем оплодотворять с помощью роботов и по карточкам?

Клык губернатора вернулся к прежним размерам, а голос к вялому тону:

— Не надо! Самцы нам тоже пока нужны, они не столь жирны и упруги телом. Доставь лучше несколько мальчиков-туземцев посимпатичней ко мне в апартаменты! Им все равно не выжить!

— А если кто-то из рабов рискнет и снимет распятого соотечественника? — Герлок брякнул подобную банальщину уже отлично чувствуя, каким будет ответ.

Гориллообразный Фагирам трухнул кулачищами, размерами с арбузы, и покрытыми ороговевшей, темно-серой кожей:

— Тогда мы за одного снятого невольника распнем еще тысячу, нет десять тысяч. Кроме того, двадцать тысяч безволосых приматов посадить на кол. Чтобы все видели нашу мощь и безжалостность. Пусть земляне трясутся в ужасе.

— В твоих устах океан мудрости, размерами во вселенную! — Льстиво произнес генерал-подхалим.

Фагирам глянул в высоченное резное покрытое смесью изумрудов и рубинов в золотой раме окно. Его стекла если смотреть под разными углами давали многократное увеличение царственного двора. На нем как производилась экзекуция: дюжина мальчиков от двенадцати, до четырнадцати лет подвергалась порке. Их били вымоченными во фтористой с примесью циамидина кислоте кнутами. Это позволяло быстрее заживать растерзанной плоти. Мальчишки при порке сами должны были считать количество ударов, если истязаемый сбивался, то его начинали пороть сначала.

— Это курсанты туземной полиции. Видимо провинились по мелочам, так их обрабатывают, без увечий. — Объяснил, щурясь Герлок.

Фагираму было очень приятно смотреть на коричневые мускулистые тела, избиваемых кнутом мальчишек. С нагих тел капает кровь, вот один из мальчиков не выдержал, вскрикнул: значит, теперь его засекут до смерти.

— Это очень хорошо, люблю, когда причиняют боль, особенно человеческим детям. То, что они похожи на стэлзанов, делает процесс пытки гораздо приятнее. С каким удовольствием я бы истязал своего сына, но он сорванец, удрал от меня в отдаленный гарнизон, на окраине бескрайней империи. — Прорычал наделенный абсолютной властью над человечеством садист.

— Дети они так не благодарны! Никакого почтения к родителям. — Охотно подтвердил, так же имевший негативный опыт Герлок. Тупо уставившись, генерал добавил. — Хорошо, что функции воспитания потомства на себя взяла казарма, а архаические семейные ценности остались в каменном веке!

Громадная бабочка подлетела к изувеченному потерявшему сознание мальчишке, уселась на спину. Начала кусать. Круглое личико и рельефная фигура понравились губернатору.

Фагирам отдал приказ у стэлзанов- палачей засветились голограммы на комп-браслетах:

— Запри, и ухи радары!

Громилы в масках и плечами, на которых хватит места, чтобы развесить белье большой семьи рявкнули:

— Ушки на макушке господин!

— Сколько у нас курсантов туземной полиции? — Хриплым тоном осведомился маршал-губернатор.

— Только в столице, пятьсот тысяч. — Хором ответили палачи.

— Тогда слушайте мой приказ, прогнать их всех через строй. Пускай мальчишки порют мальчишек! А я буду смотреть. — Фагирам ткнул пальцев в сторону юного, израненного тела. — А что касается этого мальчика, то приведите его в себя. Он будет подвергнут специальной кибернетической пытке. Компьютер, и микро-роботы, заполнят страданием каждую клетку. Я лично буду регулировать порог боли.

Мальчика подняли, вкололи стимулятора, он открыл глаза, тряхнул коротким ежиком светлых волос. По-детски отчаянно завопил:

— Пощадите! Я больше не буду!

— Молчи, еще добавим, тобой сейчас займется сам губернатор. — Пригрозили, по-звериному скалясь и сверкая алыми кокардами палачи.

Фагирам был доволен, погладил свое большущее брюхо:

— У меня есть кое-какие соображение на счет болевого воздействия, особенно если микро-роботы будут терзать аорты, и воздействовать непосредственно на нервные окончания. Хотя с другой стороны нет ничего лучше, чем бить такое ничтожество как человек собственной рукой.