Ольга Ворон - Ангелы: Анабазис

— Чем объясняют-то? — поморщился друг.

— Да всё тем же! Если он сумеет полностью регенерироваться и восстановить функции, то порвёт нас и уйдёт. Как будто не видят, что он день ото дня всё слабее. Ещё пара-тройка «сеансов» и кончится. Ни объект не довезём, ни мучения не облегчим. Да было б за что ему так подыхать! А то просто — эфемерное предположение, что может уйти. Не остановятся они, Юр.

— В общем, боятся, — подытожил друг. — Обезьянья реакция: вижу чужого — боюсь чужого — нападаю на чужого — убиваю чужого. Тревожность, перетекающая в агрессивность. Ксенофобы.

— Ну-ну. Смотри, как бы ни услышали. Они, поди, таких словов-то не слыхали. Посчитают оскорблением, — хмыкнул Михаил. — И притянут…

— Эти? — Фыркнул Юрий. — Эти не притянут. А те, что могут притянуть, сейчас далеко.

— Ну, так, когда вернёмся.

— Если вернёмся, — усмехнулся помощник, но глаза выдали тревожность.

— Да ну тебя! — Возмутился Михаил. — Скажешь тоже.

— Скажу. Скажу, что происходящее — мистика. Скажу, что мы уже давно должны были выйти на населённый пункт. Скажу, что обшарили весь квадрат и не обнаружили ни малейшего совпадения с картами. Скажу, что немедленно, прямо сейчас нужно идти по следам назад и там, где теряются следы, разбивать бивак. Скажу, что сейчас быстрее поверю в идею параллельных миров, чем в…

— Юр-ка, — по слогам медленно произнёс Михаил и исподлобья глянул на товарища.

— Есть, — пожав плечами, ответил он. Усмехнулся невесело. Обид не было.

Медведев поворошил палкой костёр, заставляя пламя затанцевать в ритме ламбады, и задумчиво сказал:

— Ты прав. Идти назад — нужно. Не найдём следов — встанем лагерем, будем ждать. Но всё это завтра. За неделю уже измотались, нужно отоспаться хотя бы…

Зубров кивнул.

Огонь языками окутывал полешки, танцевал на фоне черноты и вздрагивал от ветра, проникающего за заслон колодца. Жар-птица в клетке. Пока не вырвалась — можно и руки погреть, и воды вскипятить, и светом озарить окружение. Вырвется — не угонишься. Самому бы ноги унести. Может, и пленник у «раверсников» такой?.. Михаил посмотрел в сторону инквизиторов. Вечерний холодок заставил людей подняться и начать приплясывать в ожидании ужина. Как назло, «таёжники» не торопились, основательно занявшись раскладыванием пищи. А может, и специально. Медведев своих людей знал, как облупленных, с них станется затянуть процесс только для того, чтобы поморозить попутчиков.

В этот выход группа «Тайга-2» шла неплохо снаряжённой. Правда, всего-то подразумевалось погулять денёк по лесу. Ну, может разок поесть в походе. Ну, поспать, может быть. Всё это — в условиях благоприятных, считающихся оптимальными, штатными. Впрочем, оказавшись в лесу на неделю, бойцы неплохо освоились. Благо, было снаряжение, рассчитанное на «однодневку», — пусть и мало, зато есть! Всё же не зима, не минус, не холодные дожди, а во всём остальном помогал опыт и желание устроиться с комфортом. А вот у специалистов «Р-Аверса» дела обстояли не так радужно. По лесу они ходить были не обучены, снаряжения у них — кот наплакал, да и излишне трепетное отношение к охраняемой персоне… Всё это весьма усложняло дело. Ну, чашки им из банок сделали. Ну, на ночь под тентом устраивали. Ну, кормят, поят, на ночлег укладывают. Охраняют. Ведут. Но делиться своими одеждой, обувкой и снаряжением? На подобное предложение — окажись желающие его высказать, — «таёжники» ответят оскалом, которому позавидует любой хищник. Может, потому желающих и не было? И «раверсникам» оставалось только про себя материться на все превратности судьбы.

Пленник лежал на земле метрах в пяти от костра. Если бы не прогал меж деревьев с видом на реку и небо, то в наступившей темноте его не было бы видно. Дежурный охранник сидел рядом с скукоженным телом и зябко кутался в чью-то куртку. Ему нельзя покидать или оставлять без внимания охраняемого, поэтому нельзя и встать и попрыгать для согрева. Михаил посмотрел на недвижимо застывшее на земле тело и поднялся.

— Пойду, свитерок надену.

— Давай, — лениво отозвался Юрий. — Действительно, похолодало.

— Не то слово, — поёжился Михаил и ушёл одеваться.

Медведев делил людей «Тайги» на два типа: морозоустойчивые и теплолюбивые. Юрия и Катько причислял к первым, а себя — к остальным бедолагам. Пока одевался, приготовили стол. Славян разогнулся от земли, где при свете тусклого бивачного фонаря раскладывал питание, и пригласил к ужину:

— Цып-цып-цып! Хавчик-хавчик…

Лагерь мгновенно пришёл в движение. За время, проведённое вместе, у бойцов уже воцарилась некоторая неуставная иерархия, исходя из которой, первыми свои порции получали «раверсники». Объяснялось это простым нежеланием егерей толпиться рядом с ними. В абсолютной тишине специалисты «Р-Аверса» получали порции и быстро уходили к своему костру греться. И тут же «таёжники» расхватывали приборы и садились в круг своего огня. Михаил в общем столпотворении не участвовал. Его приборы и порцию дежурный заранее отставлял ближе к походному очагу, дабы не остыло и не потерялось в сумерках.

Капитан натянул на неохватные плечи поларовый свитер и накинул куртку. И в который раз порадовался тому обстоятельству, что в день выхода на операцию появилась у него идея использовать возможность и походить с ребятами по пересечёнке — в удовольствие, без напряга. Не получилось. Но только благодаря этой неожиданной мысли он приказал ребятам взять снаряжение. В результате — его люди не мёрзли, в каждом рюкзаке лежали медикаменты, ремонтный набор, инструменты, фильтры и боезапас. Конечно, всё по минимуму, но в ситуации, в которой они оказались, этому можно было радоваться, как манне небесной. Ребята и радовались, за спиной пошучивая над ясновидением Топтыгина. Возможно, они бы и роптали, желая вернуться на неделю назад и прихватить с собой весь положенный груз плюс что-нибудь для души, набив под завязку полный литраж большого походного рюкзака, но сравнение с положением раверсников их отрезвляло и давало повод радоваться и заполненным литрам «малюток» за плечами.

В темноте, неожиданно быстро свалившейся на лагерь, света вырывающихся из «колодца» бликов едва хватало, чтобы не промахиваться ложкой мимо рта и видеть силуэты друг друга. Людям было не привыкать. Сперва молчали, изголодавшись за день ходьбы, с жаром уминая грибы с мясом. Потом начались разговоры. Как всегда — ни о чём. Просили-передавали, обсуждали день и погоду, травили анекдоты. Два главных момента не озвучивали: странное блуждание по лесу и пленника.

— Потапыч… Может, рыбы завтра наловим, — предложил Родимцев. — Грибы с мясом уже приелись. А рыбка будет само то!

— Точно! — Поддержал Вячеслав Кузнецов. — Пока в речку упёрлись. А то потом, наверняка, больше не попадётся.