Александр Быченин - Э(П)РОН-3

— Плохо дело, а, Кумо?

— Судя по имеющимся в моем распоряжении типовым чертежам и поддающимся визуальному обнаружению внешним повреждениям, в носовой части корабля техническая возможность для сохранения герметичности осталась примерно в семнадцати процентах обитаемых помещений, капитан Заварзин. Преимущественно по правому борту, мастерские и склады расходников.

— Иди ты! А не слишком оптимистично?

— Вы же меня знаете, капитан Заварзин. Разве я хоть раз на вашей памяти высказывал излишне оптимистичные суждения?

Это да, блин! Значит, рано я обрадовался насчет отсутствия выживших.

— В центральной части корпуса герметичность могли сохранить до тридцати семи с половиной процентов помещений, — добил меня мини-гекс. — Включая дублирующую боевую рубку. Основная, судя по косвенным признакам, полностью разрушена.

— Хм… а в корме, получается, вообще повреждений нет?

— По моим оценкам, разгерметизировано до трех процентов помещений, прилегающих к внешней обшивке корпуса с левой стороны.

— Ладно, поверю на слово… в общем, запускай агитацию.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Помните, я говорил, что на сей раз подготовился к неожиданностям? И таки не соврал, да. Мало того, еще и приложил немало усилий, задействовав все свои невеликие лицедейские способности. Хотя, если верить Степанычу, получилось неплохо. А старый слуга в этом отношении кадр проверенный, я его критические высказывания в адрес собственных потуг еще со старших классов школы забыть не могу. Про Рин-сана вообще молчу — тот впечатлился до такой степени, что даже от шуточек воздержался. Лизку пробило на слезу, равно как и механика Мягкова (семейное у них, что ли?), и только Рин-тян осталась к моей проникновенной речи равнодушной — ребенок, что с нее взять?

Но самой высокой оценкой оказались слова Ульриха Ценкера, которому я дал просмотреть запись сразу после Степаныча и кэпа. А сказал он буквально следующее: «Алекс, если бы капитан фон Клейн это увидел сразу после возвращения в реальность, он бы сильно задумался, стоит ли связываться с начальством». А когда я переспросил, уверен ли он, бывший корветтен-капитан не поленился позвать неразлучную троицу — Краузе, Швиммера и Вайса — и испытать «агитационный материал» еще и на них. И снова с аналогичным результатом. И если Степаныча еще можно было обвинить в предвзятости, поскольку он являлся соавтором речи, то про дойчей этого точно не скажешь.

Как известно, миллионы мух не могут ошибаться, так что я успокоился и перестал прогонять в голове все сказанное и зацикливаться на мнимых косяках — там запнулся, тут не то выражение на роже состряпал, а здесь и вовсе вид жалкий… но отказать себе в удовольствии озаглавить видеофайл «Исповедь дилетанта» не смог. Так он и лежал в папке с остальной сопроводиловкой, включая запись уничтожения крейсера «Эмден» «убийцей линкоров». И сейчас все это добро Кумо транслировал на «Латника» во всех доступных форматах, включая текстовую версию моего обращения в азбуке Морзе. Скажете, расточительно? Ничего подобного, по энергозатратам невелика потеря — мы в прямой видимости, мощность сигнала никакая.

— Как думаешь, услышат?

— Если на борту хоть кто-то выжил, и у этого кого-то есть доступ хоть к какой-то звуковоспроизводящей аппаратуре, то услышат, капитан Заварзин.

— Хотелось бы верить…

— Думаю, на этот раз обойдется, капитан Заварзин.

Спасибо, конечно, за моральную поддержку, но… а, чего уж там! Даже если услышат и увидят, могут не поверить. Самый верный способ — обеспечить связь с ретранслятором, чтобы выжившие лично убедились в правдивости принятых данных. Но он же открывал и простор для маневров, то бишь вместо того, чтобы аккуратно посерфить по сети, кто-то из офицеров наверняка возжаждет получить указания из штаба. А это мы уже проходили на примере авианесущего крейсера дойчей. Уверен, что у моих соотечественников хватит решимости послать убойный сюрприз, если, конечно, команда «Латника» владеет какими-то зловещими тайнами. Крайне сомнительно, но полностью исключить такой вариант я не мог, а потому рисковать не пожелал и Кумо синхронизироваться с локалкой корабля не позволил, хотя тот и очень хотел. По той простой причине, что так можно гораздо эффективнее захватить над ней контроль. Но толку от контроля, если подконтрольный объект превратился в рой радиоактивных обломков? Вот и мы так подумали, а потому сошлись на старой доброй хакерской атаке параллельно с «промывкой мозгов». Которой, что удивительно, даже сбой БИОС «утопленника» помехой не стал — помимо всех прочих способов передача осуществлялась еще и напрямую в режиме аналогового вещания, а в качестве приемной антенны мог служить даже полуразрушенный корпус «Латника».

Так что нам оставалось лишь дождаться, когда моя проникновенная речь возымеет действие. Или не возымеет — тут уж как карта ляжет. Может, там и воздействовать не на кого…

— Кумо, сколько раз уже передал?

— На третий круг сейчас пойдет, капитан Заварзин.

— Выведи на обзорный экран.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Хм… если честно, рожа особого доверия не вызывает — слишком молодой и не битый жизнью. Зря, судя по всему, побрился, щетина немного, но все же меня старила. А тут еще эти дреды легкомысленные… я их, конечно, связал в пучок, а лицо взято довольно крупным планом, но все равно понять можно, что у меня за прическа. Зато «космический загар» говорил в мою пользу — таким на станции и тем более на планете не обзаведешься, это по великой пустоте помотаться надо… эх, если бы еще голос все не портил! Но куда ему до уверенного баритона дяди Германа или хотя бы до приятного тенора Дэвида Деррика! Писклявый, дрожащий… тьфу!

«Внимание, неопознанное судно! — заговорил мой голографический двойник на экране. — Вызывает спасательный борт «Набат»! Всем, кто меня слышит! Вследствие повреждения прыжкового генератора вы совершили неконтролируемое «погружение» в подпространство. Я не знаю, сколько прошло бортового времени, но сейчас в Протекторате Росс…»

В этом месте мы специально оставили лакуну, чтобы можно было элементарной оцифровкой моего голоса подставлять текущую дату, но получилось не очень качественно — уровень звука скакнул, заставив меня страдальчески сморщиться.

«… если показания ваших часов не совпадают с озвученными, это нормально. Пребывание в подпространственном «пузыре» сопровождается недостаточно изученными физическими эффектами, в том числе замедлением или ускорением времени. Зависимость нелинейная, но поверьте — мне нет смысла вводить вас в заблуждение. Не паникуйте. Ознакомьтесь с дополнительными аудио— и видеоматериалами, хорошо их обдумайте и только потом примите решение. Если не удалось сохранить файлы при первой трансляции, дождитесь следующей. Если есть возможность выйти со мной на связь — воспользуйтесь ею. Рекомендую следующую радиочастоту…»