Александр Быченин - Э(П)РОН

Похвальное желание, не правда ли? Вот только, как незамедлительно выяснилось, трудновыполнимое. Невероятно, но факт: я умудрился заблудиться. На технической палубе! И ладно бы какой-то космической станции, но ведь нет – всего лишь не самой крупной лоханки! Да тут в поперечнике метров пятьдесят, если верить схеме. И в высоту еще пяток. Но это если по прямой в любом направлении. А если следовать причудливым изгибам своеобразной тропки, вившейся меж кучами мусора, какими-то подозрительными емкостями с невообразимо отвратной жижей, да загадочными выростами – толи из паутины, толи из соплей — думаю, пару километров намотать можно запросто. А еще нужно как-то умудриться сохранить в целости конечности и не обрушить особо удачно набросанную горку хлама. Да-да, вы не ошиблись — в этом мусорном царстве царил его величество рандом, прямые линии и привычные контуры коридоров отсутствовали как класс, так что хваленое чувство пространства урожденного «станционщика» напрочь отказало. Ага, сам в шоке. Пришлось удвоить осторожность, и на какое-то время это помогло — я ничего не уронил и не сломал. И даже пальцы на ногах не отбил, хоть и полагался на прочность ботинок, потому что ничего иного не оставалось. И еще я всю дорогу задавался резонным вопросом: за каким чертом весь этот хлам на технической палубе?! Не в грузовом трюме, не в мусоросборнике, а на технической палубе?! Потом, правда, перестал заморачиваться, убедившись в тщетности попыток постижения логики создателей этого места, да и с каждым шагом становилось все стремней: вроде бы куда проще — смотри на дисплей навигатора, да шагай! Ан нет, хлам по какой-то неведомой причине на схеме не отображался, и яркая точка, символизировавшая меня, любимого, лишь хаотично металась внутри контура, ограничивавшего помещение.

Блин, ну как так?! Местные хоть какое-то понятие об эргономике имеют? А что такое внутренняя логистика знают? А словосочетание «складское хозяйство» им хоть о чем-нибудь говорит?!

Раздражение нарастало, а внимание, наоборот, рассеивалось, так что немудрено, что вскоре я начал то и дело спотыкаться и задевать все подряд. И даже пожалел, что не в невесомости — так было бы проще уворачиваться от препятствий. А сейчас к полу привязан, что существенно ограничивало маневр. Пока спасал комбез, так что обошлось без порезов и царапин, но синяков уже наставил -- и на голенях, и на руках. Ладно хоть лбом еще ничего не зацепил…

– Ай! Да твою же!!!

Все-таки сглазил. Впрочем, меня немного оправдывал тот факт, что врезался я вовсе не в какой-то кусок хлама, а всего лишь в притолоку – зал таки кончился, но я этот момент упустил, поскольку находился аккурат между двумя здоровенными завалами металло– и хитинолома, и на скорости воткнулся лбом в поперечную балку. Звон стоял – мое почтение! И еще вопрос, что сильнее звенело – переборка или моя пустая башка. Зато хотя бы проклятий моих никто не услышал, которые по большей части состояли из междометий – как человек культурный, я старался не материться даже наедине с собой. Правда, не всегда получалось, но я по крайней мере пытался. Вот как сейчас, например. А что тут еще скажешь? Позор он и есть позор. Хорошо хоть, не при свидетелях. Но шишку наверняка набил, придется отмачивать в слизи.

Чуть продышавшись и сфокусировав взгляд, я уже куда осторожней сунулся в дверной проем, за которым обнаружился уже привычный хитиново-костяной коридор с заметным уклоном вниз. Впрочем, на навигаторе он отображался, более того, по нему можно было выбраться в относительно обитаемые места, так что я не стал колебаться и неспешно побрел вперед. Идти пришлось не очень далеко – уже минут через пять (и через три затейливых поворота) я оказался… в уменьшенной копии технической палубы. Зальчик едва ли тянул на десятую часть от собрата, но замусорен был, пожалуй, даже посильнее. Такое ощущение, что концентрация хлама на квадратный метр просто зашкаливала. Причем здесь мусор был… сугубо человеческим, к тому же еще и высокотехнологичным: куски плат, отдельные блоки, сервоприводы, разрозненные части всяческой машинерии… вплоть до арматуры, крепежки и обрезков металлического проката разнообразных форм. И, как это ни парадоксально, я моментально воспрял духом, поскольку распознал в схроне обиталище маньяка инженерного, обыкновенного. Таких у нас в Транспортной академии было через одного, как среди студентов, так и в коллективе преподов. Плюс на каждой кафедре в обязательном порядке присутствовало подобное помещение, отличавшееся от аналогов лишь номенклатурой хлама – согласно специфике деятельности владельцев. Здесь же с первого взгляда угадывался главный механик, который на корабле отвечал за все железо, вплоть до последней заклепки.

Возрадовавшись – наконец-то родственная душа! – я незамедлительно направился на поиски местного владыки всея барахолки, однако ни через минуту, ни даже через пять никого не обнаружил. Разве что выбрался на более-менее свободное пространство, превращенное владельцем в относительно удобную мини-мастерскую со всеми приличествующими атрибутами: верстаком, парой табуретов, стеллажом с инструментами, и еще одним – с разнообразными мелочами, вряд ли полезными, но, по всей видимости, дорогими хозяину как память. Плюс два дверных проема. А ничего так, уютненько… если бы не хитиновые стены – черные и угрюмые, как моя жизнь крайние пять лет – я бы с удовольствием поселился прямо тут. Всяко лучше моей каюты, которую я так и не сумел подстроить под собственный вкус. И это несмотря на то, что скачал из даркнета еще десятка три возможных голографических дизайна! Потом у меня просто терпелка лопнула, и я плюнул на улучшательства, решив, что лучшее – враг хорошего. Впрочем, в моем случае спор скорее между не совсем отвратным и терпимым. Попросить, что ли, у местного главного чуток хлама? А что, разложу по углам, еще на стол железяку-другую – и готово. Настолько душевно, как здесь, вряд ли получится, но хоть что-то. Вот, кстати, забавная штукенция – фиг знает, что такое, но выглядит… серьезно, да. Нечто угловатое, угрожающе-матовое, с явно выделяющейся рукоятью – или какое-то оружие, или инструмент, годный в том числе и для смертоубийства.

Не удержавшись, я сцапал хреновину с полки и взвесил в руке, поразившись приятной тяжести. По-любому какое-то оружие, у меня всегда такое чувство возникает, когда прикасаюсь к чему-то смертоносному, будь то плазмер, рапира или простой ножик. Хм… а в руке сидит как влитое! И, кстати, общими очертаниями тот же плазмер напоминает… верхняя часть, похоже, может скользить в направляющих, в рамке под указательный палец явно спусковое приспособление – далекое от сенсора плазмера, но уж очень знакомо располагается! А еще в рукоятке пипка подозрительная… ну-ка… черт!..