Рост Толбери - Неживой [СИ]

В них не было ничего страшного и они не разговаривали с Ярром, просто потому что не могли. У них для этого было недостаточно органов. Они не могли мыслить, не могли двигаться и именно поэтому в них было так мало энергии для Ярра. Весь мир перестал быть страшным. Теперь он делился на мир предсказуемый и исследованный, и тёмные пятна, которых с каждым годом будет становится все меньше и меньше, покуда живы последователи Тайн.

Он всего лишь система канатов, рычагов и шарниров, созданная по прообразу человека. И теперь он будет идти правильно. Так, как это было задумано, выпрямив спину, широко расправив плечи, с высоко поднятой головой, плавно перемещая вес между ногами. Доспех война, что он убил в Валашке, имел ремни, и после того, как Ярр с ними разобрался стал куда удобнее. И давал чувство защищённости, потому что Ярр точно знал, как он был сделан, для чего и почему именно так.

В одежде и под броней он почти что почувствовал себя человеком, почти что вольным и наделённым выбором. Свободным человеком. Не чудовищем, которым он так же безусловно являлся, но которым теперь быть не хотел со стопроцентной вероятностью.

С первыми лучами солнца он вернулся к идолу на лугу и увидел, что тот спина того треснула и разошлась в стороны, словно выпуская то, что было внутри. Преграда исчезла, как и ощущение присутствия духа в этом камне.

Ярр усмехнулся, ухмылкой Ежва, человека осознавшего и принявшего свою жёсткость и жестокость, творящего зло, но не имеющего зла в своём сердце. Жуткой, но невинной ухмылкой. Даже демон, заключенный в камне тысячи лет, смог обрести свободу. Нити, что управляли Ярром ночью, не шевелились, но он чувствовал, что они всё ещё там. Мать молчала и затаилась, наблюдая, что он будет делать теперь.

О. Он послушается. Вернётся на колдовскую тропу и будет идти до самого конца. И в конце они снова встретятся, вот только у Ярра уже будет план. Он заставит мать ответить на всё вопросы и за то, что она сделала с ним.

Идти становилось всё легче. Ландшафт становился всё более каменистым и неровным, то спускался в низины, то рвался вверх, но сами дороги стали куда прямее и ухоженные. Всё чаще они были вымощены камнем, что означало близость важных транспортных артерий и крупных городов.

Лес радел, всё больше поселений мелькало вокруг, но Ярр старался не задерживаться. Пока его лицо было сокрыто шлемом или капюшоном, люди не боялись его, даже наоборот приветствовали и иногда желали «хорошего дня».

Это сильно контрастировало с обычной бойней, которой заканчивались почти все встречи с людьми. Но теперь Ярр понимал почему люди нападали на него и как сделать так, чтобы этого избежать. Он предпочитал идти обходными тропами, привлекая как можно меньше внимания. Всего лишь одинокий воин, возвращающийся из похода домой, к своей матери…

— Ха! Колдовской пёс ошибся всего на пару часов! Мне даже не пришлось искать где наполнить флягу. Ты идёшь быстро, — прозвучал впереди гулкий, грубый, но очень спокойный голос. — Выглядишь как человек издалека. Очень хорошо изображаешь. Как он и говорил… Никогда не видел Роймату таким запуганным. Что ты сделал с ним, демон? Как ты заставил любопытного до безумия Роймату бежать со всех ног?

Извилистая дорожка поднималась вверх, Ярр был занят своими мыслями и его размытое, не сосредоточенное зрение приняло за скалу человека, что преградил ему путь. Ростом он превышал даже богатыря, чьё сердце билось у Ярра в груди, но в плечах был не так широк. Он был одет в тяжёлые доспехи, разраставшихся к низу бронированной юбкой до самых пят. В отличии от рыцарей, что он видел ранее, его доспехи не блестели, наоборот они были серыми и матовыми, то тут, то там из них торчали шипы. Упёртым в землю, на вытянутой руке он держал тонкий изогнутый меч, ростом превышавший его ещё на две или даже три головы.

— Я взял обет молчания. Но сегодня нарушу его, ради тебя, отродье. Будет неправильным отправить тебя назад в темноту, не дав шанса поумолять о пощаде и признаться в своих грехах. Кроме того, я давно не встречал достойного противника и не смогу отказать себе в ряде удовольствий. Я Секой из Данма, архирыцарь Империи, первый меч Тайн на этом континенте и ещё на двух, палач двух тысяч человек и двух сотен нелюдей, Второй Враг Зарийского Царства, Разоритель Гуйай, мастер войны этого похода, железный кулак Императора Паоры I, несокрушимый явитель Его Воли и… твоя смерть. Но чаще всего меня зовут просто Кровопийца. И сейчас ты поймешь почему. Берегись!

Ярр инстинктивно отпрыгнул, но чудовищный меч рыцаря успел покинуть ножны, ещё до того как его зрачки успели расшириться. В один прыжок воин в доспехах оказался на расстоянии вытянутой руки, а его оружие свистнуло в воздухе быстрее стрелы и ударило туда, куда уже отпрыгнул Ярр.

И остановилось, уперевшись серединой лезвия в его шею.

— О. Не советую тебе умирать так быстро, — раздалось из-под шлема. — Видишь, ли у этого меча тоже есть имя. Извини, что сразу не представил моего верного друга, дурья я башка! «Брайтар», «Разрушитель Цепей», приветствует тебя, враг! Он ломает колдовство так же легко, как булава ломает череп в умелых руках. Его основное предназначение — вечный упокой беспокойных демонов и духов. И он уже справлялся с противниками куда могущественнее тебя. Ты не сможешь вернуться, если умрёшь от его удара. Твой путь закончится здесь.

Ярр замер. Сквозь доспехи он почувствовал леденящую и бритвенно-острую кромку. Внутри него поднималось новое чувство, это был не страх, животный или детский, непонятный и будоражащий. Это был сковывающий ужас — даже с тем, что было в голове Ежва, он не знал ничего о противнике, что предстал пред ним. И совершенно не представлял что ему делать и что будет дальше.

Рыцарь убрал меч от его горла и отошёл на несколько шагов назад.

— Но сначала, ты подтвердишь свои титулы. Норийский Зверь. Чудище. Мучитель Тридании. Чёрный Диявол. Не знаю стоит ли упоминать, Растлителя Овец и Ночного Вопилу или Завывалу как тебя прозвали шуты с площади. Давай, Зверь, покажи что умеешь. Не зря же я судя спешил.

— Уйди с моей дороги! — прошипел Ярр так угрожающе, как только смог. Едва смог взять себя в руки. Угрожающе поднял копьё.

— Что? Ты хочешь затыкать меня этой зубочисткой?.. — удивился Секой, и даже опустил меч, снова уперев его в землю. — Мне что… дать тебе три попытки? Ты настолько в себя не веришь, демон? Хм… Кажется, Роймата тебя перехвалил. Или это я переоценивал Роймату?

Ярр стиснул копьё, но уже не в страхе, а в каком-то новом чувстве, поднявшимся изнутри. Желании доказать, что этот громила не прав. И на этот раз голос внутри был даже не один, это чувство поднялось сразу в нескольких ипостасях. Оно принадлежало не Ежву, а воинам, которых он поглотил ранее.