Александр Рулев - Зона притяжения

— В вашу задачу входит вывод Устройства в открытый космос и его активизация. Затем Устройство необходимо отвести от станции на безопасное расстояние — сто-сто пятьдесят метров и переключить в режим ожидания. Когда эксперимент завершиться вы получите дальнейшие инструкции. А теперь перейдем к самому Устройству.

Спутник был достаточно маленьким, поэтому еще до начала сеанса связи Цыплаков притащил его в главный отсек и закрепил напротив пульта.

— Как вы видите, на боку Устройства имеется функциональная панель, с помощью которой производится подготовка и запуск, — сказал Рымкевич, а затем пояснил, что обозначала каждая клавиша и индикатор, расположенные на панели.

Надо отдать Рымкевичу должное — он был предельно краток и не загружал нас излишними подробностями. Но выудить из него правду об истинном предназначении спутника не удалось. Рымкевич умело избегал прямого ответа.

— Это устройство нового поколения, которое возможно даст толчок новому витку научно-технического прогресса, — максимум, что сумел вытянуть из него Цыплаков.

У меня не было времени, чтобы дослушать их диалог до конца, но для себя я решил, что спутник, очевидно, как-то связан с военной программой. И нам не хотят доверять «государственную тайну». Что, на мой взгляд, было ошибкой. К примеру, я до того попасть в отряд космонавтов работал в закрытом КБ и имел самое непосредственное отношение к государственной тайне. Или же они опасались, что наши опыты пропасут гости станции с других стран, и поэтому ничего рассказали даже исполнителям, — то есть нам.

Пока я занимался подготовкой к выходу в космос, Степаныч вводил полученные данные в компьютер и настраивал управление спутником. Облачившись в скафандр, я еще раз проверил все системы. Однако прежде чем направится к шлюзу, Цыплаков сам осмотрел меня, и только после этого дал добро на выход.

— Ты уверен, что мне не нужны никакие дополнительные инструкции с Земли? — недоверчиво спросил я.

— Долбанная секретность!.. На самом деле ничего сложно там нет. Нажать пару кнопок и все, это может сделать даже школьник, — отмахнулся Степаныч. — Давай-ка, займемся делом, и не будем задерживать «новый рывок научно-технического прогресса»! — добавил он, подтрунивая толи надо мной толи над Рымкевичем.

Шагнуть двумя ногами в бездну — туда, где нет ничего кроме звезд, где ничто не прижимает к тебя к поверхности, где ты чувствуешь себя богом, только сказавшим «да будет свет», — вот что привело меня в космос. Я шел к этому мигу долго, с того самого момента, как увидел звездное небо. И вот я здесь. Я добился своей мечты, в отличие от многих мальчишек, грезивших о звездах, но так и сделавших ни одного шага на встречу к ним. Уже во второй раз я выходил в открытый космос, но волновался будто юнец перед первым свиданием.

— Ты главное не дергайся зря. Ничего сложного тут нет. Простой вытащишь эту штуковину наружу и оттолкнешь ее от станции, — напутствовал меня Степаныч.

— Да все нормально, — улыбнулся я, делая вид, что уже в который раз проверяю фиксаторы перчаток. На самом же деле я просто пытался скрыть от Цыплакова легкий мандраж.

Я подхватил спутник и поплыл в стыковочный модуль, а затем в шлюзовую камеру. Степаныч закрыл за мной люк и вернулся к пульту управления.

— Ну, как ты там? Воздух вот-вот откачается, — спросил он по радио.

— Все в норме, только тесновато. Устройство устроиться мешает, — отшутился я.

— Олег, давление ноль. Можешь выходить. Как понял? — услышал я голос Цыплакова секунд двадцать спустя.

— Вас понял, командир. Открываю люк, — эти слова звучали для меня словно Гаринское «Поехали!».

Отворив последнюю дверь между мной и вселенной, я выплыл наружу.

— Олег, на связи Земля. Рымкевич хочет узнать, как Устройство реагирует на вакуум, — послышался из наушников голос руководителя полетов.

— Валерий Иванович, как оно должно на него реагировать?

— Тебе виднее, Олег…

Похоже, он тоже ничего не знает, или придуривается — почему-то пришло мне в голову.

Внешне Устройство представляло собой открытый каркас цилиндрической формы девяносто сантиметров длинной и тридцать два сантиметра диаметром, внутри которого умещалось все оборудование. На боковой панели горел красный индикатор, свидетельствующий о том, что система в норме и готова к активации. Тщательно осмотрев спутник, я ответил:

— Никаких видимых изменений не наблюдаю.

— Хорошо. Теперь нажми клавишу «2», — это вновь говорил Степаныч.

— Нажимаю… — не успев договорить, я увидел, как в носовой части цилиндра раскрылась необычной формы антенна. Это был конус с углом наклона градусов тридцать-сорок.

— Должны раскрыться антенна и загореться желтый индикатор.

Прямо детский сад какой-то. Соедините красненькую детальку с синенькой и получите смешного покемона…

— Антенна раскрылась, но желтого цвета на панели не наблюдаю. Может быть, он должен загореться в какой-нибудь другой части Устройства?

— Подожди…, -растеряно произнес Цыплаков.

Затем последовала продолжительная пауза космической тишины. Я слышал только собственное дыхание и бессмысленно крутил в руках спутник, пытаясь найти этот злосчастный желтый огонек.

— Олег, вы слышите меня? — вначале голос показался незнакомым. — Будем надеяться, что несправен только сам индикатор, — наконец узнал его. Это был Рымкевич собственной персоной.

— Допустим. И каковы мои дальнейшие действия?

— Очевидно, нам придется рискнуть. Нажмите клавишу «3» и оттолкните Устройство на незначительное расстояние, так чтобы вы смогли вернуть его, если двигатели не заработают, — голос Рымкевича заметно дрожал. Он, вероятно, сильно волновался, однако при этом не утратил способность кратко и доступно излагать свои мысли.

Я нажал на клавишу «3» и обнаружил, что на панели загорелся зеленый индикатор.

— Загорелся…

— Зеленый! Отлично! — опередив меня, почти заорал Рымкевич. Похоже, нервишки ученого все-таки не выдержали. — Теперь осторожно оттолкните его от станции!

Я так и сделал. Слабого толчка хватило на то, чтобы цилиндр отлетел метров на пять. И вдруг я увидел, как дюзы миниатюрного космического аппарата озарились белым выхлопом газа, который сразу же замерзал. Спутник полетел прочь от станции.

— Я его веду! Еще секунду назад с камеры заднего вида можно рассмотреть твою удивленную физиономию! — обрадовал меня Цыплаков.

— Отлично, а что делать мне?

— Приказано, ждать. Как только завершиться эксперимент, я подведу спутник обратно, и ты вернешь его на борт.

— Как долго это продлиться?

— Не более получаса.

А раз так, значит, у меня есть уйма свободного времени, чтобы просто повисеть в пустоте, наблюдая за тем, как кружится подо мной старушка Земля и заманчиво подмигивают звезды. Я стал вслушаться в тишину, словно пытаясь уловить в ней голос вселенной, но по-прежнему слышал только собственное дыхание. Пока вдруг не понял — мое дыхание и есть голос вселенной, она дышит через меня…