Алеф Эл - Землянин 5.0 [litres]

Информационное оповещение резко изменило курс моих мыслей.

«Версия успешно обновлена до 2.5. Требуется перезагрузка системы».

Я закрыл глаза. Проснувшись, широко зевнул и с удовольствием потянулся. За время сна мышцы мои окрепли, а голова посветлела. Я почти вернул версию, на которой всегда и топтался, а вот достичь третьей терпения мне уже не хватало. Но сейчас, помня результат победы над чудовищной технокрысой, сбор двухсот тысяч эксманов и полет на Марс представлялись мне вещами пустяковыми и легкодостижимыми. Гораздо большее опасение у меня вызывало местонахождение и само наличие космодромов – их попросту могло не сохраниться.

С тем вопросом я направился в местную базу данных.

Все тот же типовой люк, все та же магнитная платформа. Вот только внизу меня встретила многослойная полимерная стена. В будке по другую ее сторону за пустым столом одиноко сидел дежурный андроид. Он бесцеремонно меня просканировал, после чего заявил:

– Подключение к базе данных возможно для технологий v.3.0 и выше при наличии билета-допуска.

– Это еще зачем? – удивился я.

Андроид улыбнулся.

– Мы не проходной двор.

– Как мне получить допуск?

Андроид улыбнулся сильней.

– Получите допуск, чтобы воспользоваться нашими услугами и узнать ответ на этот вопрос.

– Сволочь, – выругался я себе под нос, но он, конечно, услышал. – Желчный крючок!

– Оскорбление чиновника влечет за собой административный штраф, – строго предупредил он.

– Спасибо за напоминание, – равнодушно ввернул я и поспешил выйти.

Хрюн побери этого андроида, что теперь делать? В задумчивости я послонялся по округе. С окончанием бури люди стали выползать из домов. Они бесцельно слонялись одними маршрутами и с одной скоростью, смотрели только под ноги, не разговаривали. Но так поступали немногие, вечность мы коротали в праздности, а для того совсем необязательно утруждать себя выходом к солнцу. Среди бездельников я попытался выделить человека занятого, порою мне доводилось наблюдать таких. Он должен спешить, должен идти без оглядки. Куда? Понятия не имею.

Вот он!

– Эй, господин! – позвал я и побежал за толстым безобразным карликом в яркой алой кожаной куртке и маленьким пластиковым рюкзаком на спине, поскольку он, очевидно, пытался меня не услышать.

Но он побежал тоже, и мне пришлось ускориться. Он побежал быстрее. Я не мог его догнать, но и не позволял дистанции между нами увеличиться – еще не хватало, чтобы меня, молодого стройного мужчину, обошел в беге какой-то толстяк, коротышка, да еще и с рюкзаком! Когда до меня дошло, что мы пробежали уже километра три, я потерял пятую часть энергии и продолжать погоню передумал. А он вдруг перешел на спринт и в считаные мгновения скрылся в пепельной дымке.

Играл со мной!

Людей вокруг почему-то не было. Об угрозе запоздало сообщило слаборазвитое восприятие. Три люка с разных от меня сторон отворились, и с платформ один за другим спрыгнули люди в пепельных камуфляжах – мужчины и женщины. Держа энергоматы на изготовку, они стягивали вокруг меня кольцо, пока между нами не осталось и двух метров. Я примиряюще скрестил руки и замер.

Расталкивая локтями людей, передо мной так же внезапно, как и пропал, возник коротышка. Лицо у него оказалось на редкость неказистым: все какое-то бугристое, сморщенное, нос огромный до самых губ, глаз почти не видно под бровями. Он дважды просканировал меня, словно не мог поверить результатам первого изучения, и неприятно прогудел:

– И чего же ты бежал, Александр88910112?

Я запустил ответное сканирование, чтобы знать, с кем говорю, но толстяк предостерегающе ткнул мне в нос пистолетом.

– Ноги разминал, – буркнул я.

– Шутник?

– Нет.

Он серьезно задумался, затем холодно потребовал:

– Еще раз.

В его тоне сквозила угроза, которую я не стал раскармливать дальнейшим ерничаньем.

– Я подумал, что человек не такой, как все, наверняка знает способ попасть в базу данных.

Не такими, как все, или неокосмистами, называли себя люди, объявившие протест искусственным генетическим преобразованиям. Тогда как большинство жителей Империи ходили в генетические мастерские, дабы приукраситься и сменить наскучивший облик: рост, сложение, цвет кожи, внешний возраст и даже пол, неокосмисты намеренно уродовались, обличая пустоту оболочки и пытаясь привлечь людей к развитию духовному.

Толстяк расстегнул магнитные клипсы на вороте куртки, и на его месте я увидел сухощавого человека нормального роста, по виду старше средних лет, в пепельном камуфляже. Задать очевидный вопрос я не успел.

– Что ты хочешь узнать в базе данных?

– Мне нужно улететь на Марс.

Я ожидал насмешки или другой реакции, демонстрирующей непонимание, но таковой не последовало.

– На Земле не осталось ни одного действующего космодрома, – отрезал он. Мое огорчение проступило на лице, но с ним соседствовало упрямое недоверие. Собеседник словно, а может, и в самом деле, прочитал мои мысли. – Поверь в это сейчас и не переживешь разочарования повторно, когда не найдешь своей цели в базе. Но! – он со значением поднял указательный палец. – Мы проведем тебя в лучший мир. Если, конечно, ты готов с нами сотрудничать.

Я был слабо заинтригован, сильно заинтриговываться еще не научился.

– Кто вы и чего добиваетесь?

– Мы те, кто не опустили рук. Наша цель – твоя цель. Марсиане отрезали нас от остальной Вселенной. Они не просто разрушили наши технологии – они разрушили наш вид, сделали бессильными и безвольными. Homo sapiens стремился к звездам, homo cybernetic не стремится ни к чему. Он уже в большей степени машина, нежели человек. Функционально эта машина превосходит своего примитивного предка. Дайте ей задачу, и она справится с ней блестяще. Только некому эту задачу в нее заложить. Сама по себе машина пассивна. Что же касается биологической составляющей: человеку, не обремененному скоротечностью жизни, не нужно беспокоиться о потомстве. Размножение как процесс для нас осталось в забытом прошлом. Нам не нужен кров над головой и хлеб на столе. Все, что нам нужно, – аккумуляторная батарея. Остальные наши потребности обусловлены исключительно стремлением получения удовольствий. Но легкодостижимое наслаждение приедается, становясь приторно-тошнотворным. Мы скучаем. Мы имеем великие возможности, но при этом деградируем.

Мне сразу представилось собственное недавнее поведение. Он был абсолютно прав. Я долго молчал, пытаясь вспомнить какие-нибудь слова.

– Чем я могу помочь?

Обычно меня крайне сложно заставить делать что-то тяжелее поднятия полулитровой кружки, но в тот момент я был очарован высокой идеей. Впрочем, не исключено, что внезапная моя отзывчивость лишь являлась следствием высокого показателя привлекательности и, соответственно, влияния собеседника.