Роман Романович - Злоба

Мы быстро удалились от торговой зоны, прошли мимо борделя, на который я смотрел с содроганием, и добрались до жилой зоны, где нас уже ждали двое парней. Выглядели они... диковато. Я хоть и не местный, но сразу узнал детей пустошей. Вместо обычной одежды — шкуры убитых монстров. Не факт, что они сами их убили, хотя у племен, как рассказывал отец, хватает варварских обычаев, когда детей учат обращаться с эмоциями через насилие. Надо убить тварь или мутанта, чтобы считаться полноценным членом общества. В Эдеме таких варварских обычаев не было и, если честно, я жалел об этом. Это в безопасном городе можно позволить себе не уметь драться. А выйди за его стены и окажется, что лучше всё же уметь.

Двое парней настолько походили друг на друга, что не было сомнений — они братья. Оба худые, лысые, с татуировками на черепах. Так и не разберешь, что изображено. Какой-то племенной символ?

— Парни! — махнул им Икар, — Готовы? Топайте за мной.

— Вы тоже на работу? — не удержался я от вопроса.

— Да, — хмуро ответил один из них, поглядывая на меня исподлобья.

— Потом поболтаете. Давайте за мной. — шикнул Икар.

Дальше так и шагали. Молча.

***

На то, чтобы добраться до конечной точки, нам потребовалось не меньше, чем два часа. Сначала прошли уже знакомую мне жилую зону, где я бывал. Потом углубились в один из туннелей, пробрались через узкие коридоры, где сбоило освещение. Икар достал карманный фонарик и освещал нам путь, пока я думал, что вот он, идеальный способ завести нас куда подальше и оставить. Одни, в темноте, в этом лабиринте из узких троп...

Вторая кольцевая улица была однообразна и везде, где я бывал, шириной не больше, чем тридцать шагов. Но здесь, стоило свернуть, ситуация резко менялась. Узкие отнорки, где-то покрытые металлом, а где-то камнем или мхом. В такие моменты больше всего ощущаешь, что находишься в горах. Узкие — это когда приходилось буквально протискиваться и пригибать головы, чтобы не стукнуться. А ещё десятки ответвлений в любые стороны, не только влево-вправо, но и вверх-вниз. Как бы я не пытался запомнить, куда нас ведут, но уже через пару минут потерял направление.

Но Икар нас не бросил. Будь проклята злоба... Я прямо ощущал, как в этой темноте, когда стены и низкий потолок давят, её уровень повышается... Так, глядишь, я до работы и не дойду. Потеряю себя раньше.

Первый заход в сторону от второй кольцевой закончился в какой-то пещере, где нас ждала стальная дверь. Тоже сваренная из ржавых обломков, выглядящая старо. Время уж точно не пощадило её. Икар толкнул створку и скрылся в мастерской, сказав нам, чтобы ждали снаружи.

Здесь больше света, я смог оглядеться, но ничего интересного не обнаружил. Зато чувства привел в порядок, прямо на ходу контролируя дыхание.

Двое парней держались лучше. Они как выглядели спокойными, так и остались. Разве что чуть зрачки расширены, но это ни о чем не говорит. Может из-за освещения, а может мне кажется... Сейчас я ощущал внутри себя много страха, поэтому невольно искал опасность. Если поддаться этому чувству, то легко перейти к насилию, напав от страха, что нападут на тебя.

Как часто говорят, от страха к злости один шаг. В обратную сторону тоже. Я видел случаи, когда человек, обезумев от страха, нападал, а потом пугался ещё больше, видя то, что натворил. Отец говорил, что бывали случаи, когда сердце останавливалось, так сильно человек пугался... Правда, тут и другие чувства примешивались. Страх, вина за содеянное, стыд, что потерял контроль и апатия, что ничего нельзя изменить.

Поэтому злоба и опасна. Очень легко заблудиться в чувствах, потерять себя.

— Чего встали? — вышел Икар наружу, — Хватайте мешки и идем обратно.

Он кинул к нашим ногам по два мешка на каждого. Сам парень тащить ничего не собирался... Ну кроме того, что у него и так было. Я взял два ближайших к себе и чуть не охнул от веса. Нормально так... Пока донесу, руки отвалятся.

Или это от страха мышцы ослабели? Может и так быть. Почувствовав злость на собственную слабость, ощутил, как мышцы наливаются силой. Вроде радоваться надо, но я испугался. Если эмоции так легко скачат, значит устойчивости никакой нет. Надо собраться... Дыши Эрик, дыши и думай о хорошем.

***

Жилая зона закончилась большой стеной, которая преградила нам путь. Стена закрывала всё пространство, снизу доверху и, казалось, что это конец улицы. Но нет, Икар уверенно направился к правой стороне, зашел в дверь, а дальше мы прошли через пропускной пункт. Никак иначе этот туннель метров на двадцать я назвать не мог. Здесь отсутствовали проверяющие, но это не значит, что их нет. Ведь никто не отменял электронику... Она точно должна здесь быть, почему-то я в этом уверен. Или была раньше, пока эта часть города не пришла в запустение.

А то, что это не самая зажиточная часть, видно любому, кому есть, с чем сравнивать. Ржавый металл, потертости, плохо работающее освещение... За этой улицей не следили. Что не удивляет, учитывая, что это не сам город, а лишь внешняя его часть.

Мой поток рассуждений прервался, стоило выйти с другой стороны. Та же улица, тот же туннель, уходящий вдаль под небольшим углом и опоясывающий город, как утверждали люди... Но при этом на внешней стороне, то есть той, что ближе к городу, висела картина... Метров двадцать в высоту, она приковала внимание.

А стоило осознать, что на ней изображено, как я потерял дар речи и врезался впереди идущего парней. Он вместе с братом тоже замер, разглядывая зрелище.

— Чего вылупились? — довольно усмехнулся Икар, словно сам рисовал эту картину, — Никогда настолько больших изображений не видели? Нет такого в пустошах, да?

— Что это? — спросил один из братьев.

— Как будто сами не видите, — голосом, полным превосходства, ответил Икар, — Это благословенные синты побеждают врагов человечества! На первой кольцевой ещё фрески есть. Хотя чего это я... Вы наверняка и слова такого не знаете... фрески... Ладно, хватит время терять. Мне вас ещё разместить надо и в капсулы засунуть. Так что закрыли рты и шагаем.

Его слова доносились до меня, как сквозь туман. Мозг медленно, не веря в то, что увидел, осмысливал картину.

Синты побеждают врагов человечества... Вот уж и правда, срань из жопы.

Картину рисовал настоящий мастер. Или машинный ум, что рассчитал идеальную композицию и выдал её, чтобы влиять на умы людей. А то, что это попытка влияния — я не сомневался.

Синты — вот кто враги человечества. А те, против кого они сражаются — никто иные, как святые. То есть те, кто дал людям практики возвышения, развил магию, помог выжить в трудные годы, заложил многие города. Святые, можно сказать, спасли человечество, вынув его из дремучести. И их выставили врагами!