Роман Романович - Злоба

— А ну заткнись, урод, пока я тебе голову не проломил!

Слова вырвались раньше, чем я успел подумать, как мне быть. Ещё одна вспышка злости... Слишком опасно — мелькнула мысль и быстро исчезла. Я едва удержался, чтобы не броситься на старика. Тот что-то понял по моему лицу и задрожал.

— Не бей! Только не бей! Я стар!

— Сжигай отца, урод! — ткнул я пальцем в тело.

— Как скажешь! Но может оставишь тело? Я заплачу! Пятьдесят монет! Хорошее тело!

— Сжигай или я сам тебя запихну в печь!

— Понял, не дурак!

Старикан в мгновение ока оказался у одного из люков и открыл его. Оттуда дохнуло нестерпимым жаром и я отошел подальше, внимательно следя, что будет дальше. Надо же... Пятьдесят монет за отца. Предательскую мысль, что это хорошие деньги, которые помогут мне продержаться, подавил в зародыше. Знаю я, куда тело денут. Пустят на мерзкие опыты. Твари... Какие же здесь все твари...

Тем временем старик чем-то щелкнул под столом и толкнул его в сторону печи. Оказалось, что это каталка, а я и не заметил в темном помещение. Не прошло и десяти секунд, как тело отца скрылось в пламени. Больше меня здесь ничего не держало и я как можно скорее поспешил на улицу. Но проклятая дверь не поддалась! Я дернул раз, другой, чувствуя, как подступает паника. Воображение живо нарисовало, что старик берет кочергу и бьет меня по голове. Взгляд ухватился за засов и мозг запоздало сообразил, что надо дернуть в сторону.

На улицу я выбежал под крики:

— Раб страха! Раб страха!

Старик откровенно насмехался надо мной и злорадствовал, но тогда я этому не предал значения. Пробежав не меньше полусотни метров, свернул в первый попавшийся тоннель и забился в какую-то темную дыру, где и замер, пытаясь отдышаться и прийти в себя.

Чуть не сорвался...

***

Что я чувствовал? Этот вопрос я задавал себе тысячу раз. Эмоции и чувства — верный индикатор той ямы, куда я угодил. Знать себя — это первый шаг, основа основ, чтобы выжить. Уж это мне вдолбили в голову основательно и за эти догматы я цеплялся, чтобы выдержать окончательное и безоговорочное разрушение моей жизни. Отец последнее, что от неё оставалось. И сегодня он умер.

Так что же я чувствовал?

Когда забился в темную дыру, выбежав из крематория, то ощущал поглощающий страх. Руки тряслись, сердце отчаянно билось, крича, что и дальше так не выдержит. Мысли путались, а тревоги наседали с новой и новой силой. Я настолько боялся, что даже не мог понять, чего именно. Чувствовал и догадывался, что злоба уже просочилась в меня, усилила этот страх и тот своими когтями скреб внутри, расшатывая больше и больше.

Страх — это болезнь. Злоба — её топливо. А я смертельно болен.

Поэтому для начала я постарался вспомнить хоть что-то, что могло помочь. На ум пришли дыхательные практики, помогающие успокоиться. Они хорошо помогали в школе. Сидя на мягких подушках, в полной безопасности, под присмотром мудрых учителей, я легко достигал спокойствие.

Почему мне никто не сказал, что это дерьмо так плохо работает, если ты сидишь в подземном городе, в сыром тоннеле, где даже света нет? Почему никто не объяснил, как успокоиться, когда пять минут назад тело отца скинули в печь?

Видимо учителя были не такими мудрыми, как сами считали.

Других вариантов у меня не было. Я сделал то, что делал до этого тысячи раз. Меня учили с малых лет находить спокойствие, надо всего лишь попытаться... Я схватился за эту мысль, как приговоренный к смерти хватается за любую возможность, лишь бы ещё немного оттянуть конец...

Откуда-то сверху упала ледяная капля. Я вздрогнул всем телом, почувствовав, насколько мне холодно. Но это был обманчивый холод. Так тело реагировало на злобу . Дела мои хуже, чем я думал. Либо я что-то придумаю, либо...

Медленный вдох, задержать дыхание на пару секунд, медленный выдох, задержать дыхание на пару секунд, повторить. Наставления отца всплывали в сознание, направляя. Вспоминать, как он учил меня в детстве и отгонять образы его сгорающего трупа было особо сложно.

Нужно всего лишь дышать. Дышать до тех пор, пока в голове не прояснится, холод не уйдет из одеревеневших мышц и я не смогу распрямиться, перестав до ужаса бояться этого мира.

Нужно. Всего. Лишь. Дышать.

Но как же это сложно...

Спустя бесконечность, чуть-чуть полегчало. Вспомнилась мама. Образы, как её тело разрывает на части, отгонять было проще. Я давно этому научился. Она не раз говорила про важность тела. Распрямиться тоже важно, в позе сжавшегося эмбриона легко чувствовать себя жертвой. А если встать, выпрямиться, расправить плечи... То легко удариться головой о торчащий металлический штырь... Потирая шишку, я сел обратно. В этой святыми забытой металлической кишке легко убиться или пропасть. Где я вообще нахожусь? Смогу ли обратно вернуться в капсулу? Чувствуя, как снова накатывает паника, вернулся к дыхательным практикам.

Отец, отец... За что ты так со мной? Как так сложилось, что моя размеренная, спокойная и безопасная жизнь завела на край мира, в эту дыру, где плешивые старики разводят подростков, что сами тащат своих отцов, чтобы сбросить их в пламя?

Прошлая жизнь казалась чем-то нереальным, выдуманным, словно её и не было. Но она была. Я это точно помнил и собирался хранить память так бережно, как только смогу. Из-за мамы. Которая осталась нас прикрывать, чтобы дать время уйти и покинуть благословенный Эдем.

Эдем, оплот чистых магов, который в одночасье наполнился насилием, смертью и террором. Стоило страху отступить, как ему на смену пришла злость. Злоба не растерялась и продолжила провоцировать сильные эмоции, подкидывая картины прошлого.

В тот день я не пошел в школу. Остался дома, потому что мать собралась провести важный эксперимент. На мне. Провела, а когда я вышел на балкон нашего прекрасного дома, что находился на склоне холма, откуда прекрасно видно белоснежный город, то... Я узрел, как с небес обрушиваются звезды. Тогда мне так показалось. Красивые, искрящиеся звезды, оставляющие дымные хвосты. Через пару секунд я понял, что это ракеты, которыми ударили по учебным заведениям, разом покончив с детьми магов. Не только с ними. Позже, когда эти картину будут навещать меня в кошмарах, я пойму, что удар нанесли разом по всем важным местам, где собирались чистые маги.

Ещё минут через пять после падения звезд возле нашего дома высадилось пару батальонов с синтами во главе. Мать вышла к ним, чтобы дать отпор. Я знал, что у неё хватает секретов, что в этом чистом городе она слишком выделяется на фоне возвышенных магов... И в тот момент стало понятно, почему. Секрет нашей семьи вышел наружу. Любимая мама оказалась темным магом, повелителем огня... Она связала боем врагов, перебила половину, синты попытались её уничтожить самоподрывом, но она выжила и выиграла нам ещё несколько минут. В тот момент отец схватил меня и потащил наружу. Через час мы оказались далеко за городом, вдвоем, без матери...