Марцин Подлевский - Прыгун

– Напасть!.. – крикнул Фим, но Захарий схватил его за комбинезон и толкнул в сторону шлюза. Времени оставалось немного.

– Я спасаю тебе жизнь, – выдохнул Лем. – Полезай в прыгун и беги, если успеешь!

– Что все это…

– Сюда идут! – поторопил его Захарий. До них уже доносились ругательства – вероятно, пришедшие заметили открытую каюту. Больше Фима уговаривать не пришлось. Повернув колесико блокировки, он скользнул в глубь коридора, заканчивавшегося входом на борт «Кривой шоколадки».

– Сбежал! – успел еще услышать Лем, прежде чем направить на себя пьезоэлектрический парализатор и нажать на спуск, молясь, чтобы оружие само вылетело из его руки.

Первой заметила, что что-то не так, капитан фрегата «Терра» Ама Терт.

С самого начала у нее были дурные предчувствия, как и во время большинства операций под руководством капитана Пекки Типа. И предчувствия почти всегда оправдывались. Так было с фрегатом «Полярис» – с симпатичным молодым капитаном Томасом Хакки, с которым у Амы случился короткий пламенный роман и который погиб, исполняя очередной самоуверенный приказ Пекки во время Конфликта Триумвирата, как назвали позднее небольшую войну за влияние в секторах между Лигой, Федерацией и Государством. Так было и во время операции в системе 72 Геркулеса, в окрестностях звездного карлика, где Тип планировал усмирить амбиции контрабандистов когнитика. В находившейся примерно в пятидесяти световых годах от легендарной Терры системе Пекки вынудил Терт в одиночку сражаться с пиратскими прыгунами, дав ей возможность, как он позднее выразился, «адаптироваться на месте». Эта «адаптация» стоила жизни одиннадцати человек, то есть почти половины команды «Терры», долгого пребывания на верфи и выговора с занесением за «неправильно проведенные маневры». «Тебе легко было это подписать, сукин сын, – подумала она. – Ты не послал нам на помощь даже эскадру „мух“».

– Там что-то происходит, – сообщил первый пилот «Терры», рыжий веснушчатый Доминик Крептов. – В глубине сектора.

– Ты там что-то видишь? – удивилась она. Из-за Пепелища сигналы изнутри Тестера были затемненными и нечеткими.

– Я отфильтровал картинку, – признался он. – Не без помощи Тилл и остальных, – добавил он, улыбнувшись сидевшей рядом полненькой девушке-астролокатору, которая залилась румянцем. – Видно достаточно четко – естественно, настолько, насколько возможно в данных условиях.

– И что там происходит?

– Эта маленькая точка – тот самый прыгун. – Крептов вывел голограмму. – Я думал, это дрожь скана, но у меня такое впечатление, будто он пытается куда-то лететь. Остальные корабли тоже перемещаются, но очень медленно. А этот как-то… не знаю… – он пожал плечами. – Кружит словно пьяный.

– Пьяный?

– Ну… – Доминик поскреб чисто выбритый веснушчатый подбородок. – Корабли обычно совершают сложные маневры и все такое прочее. Но этот… такое ощущение, будто он беспорядочно левитирует. То выровняется, то снижается – будто кто-то повредил его навигационную консоль. Сам не знаю. Но не это самое странное. Похоже, у них что-то с реактором. Тепловая сигнатура то растет, то падает – будто у них в реакторе какая-то пульсация, и энергия переливается по всем подсистемам. Или будто у них проблемы с антигравитонами.

– Соедини нас с «Громом», – решила Ама. – У них лучше сканеры. И передай им наши данные. Пусть проверят.

– Есть.

«Не нравится мне это, – подумала Терт. – И даже очень. Неужели ничто не может быть нормально?» Противник должен был оставаться там, а потом пытаться добраться до локационных буев. Она вынуждена была признать, что тактика Пекки полностью оправдана – задержать прыжок Грюнвальда настолько, чтобы силы Альянса успели собраться в Транзите Персея, и на какое-то время задержать корабли Флота Зеро, пытающиеся прыгнуть следом за ним к Прихожей Куртизанки. Прекрасное изящное решение.

Никто только не предвидел, что прыгун Грюнвальда начнет вести себя как минимум странно. Повреждение? А может, они лихорадочно искали место, чтобы прыгнуть? Не может быть. Локационная погрешность была бы слишком велика, а в случае серьезной ошибки они могли превратиться в «призрак».

«Этот идиот прикажет мне туда лететь, – вдруг поняла она. – Влететь на фрегате в хаос Тестера. Он заявит, что раз уж там выжил столь большой прыгун, то есть шансы и у фрегата. Разведка, выяснение ситуации.

Он убьет меня – так же, как убил „Полярис“».

– Есть связь, – сообщил Доминик. Ама едва заметно кивнула. Она чувствовала, что бледнеет, и лишь надеялась, что голограмма этого не передаст.

Над навигационной консолью возник дух капитана «Грома».

– Господин капитан, – начала Терт, – наши сканеры обнаружили странное поведение прыгуна Грюнвальда. Первый пилот Доминик Крептов предполагает пульсацию реактора. Похоже, что Грюнвальд проделывает нечто странное со своим кораблем.

– Не слишком точные сведения, – поморщился Пекки.

– Конечно, господин капитан, – согласилась Ама. – Поэтому я хотела бы попросить провести сканирование со стороны «Грома».

– Я уже этим занялся, – сообщил Тип. Ну да, как же – скорее всего, за него это сделали слушавшие их разговор другие. – Первые результаты будут в ближайшее время, если нам удастся отфильтровать картинку. Сейчас я хотел бы, чтобы ты подлетела ближе к Грюнвальду. Переместись чуть дальше в глубь сектора и усиль свой сканер.

– Так точно, – сухо сказала она, бросив взгляд на Крептова. Криво усмехнувшись, Доминик начал вводить соответствующие инструкции, передавая часть управления второму пилоту Хавресу Гутане. Вид у худого Гутаны был испуганный. – Немедленно начинаю соответствующий маневр. «Сукин сын». – Последние два слова она произнесла лишь в мыслях.

Пекки удовлетворенно кивнул и исчез.

– Вы слышали, что сказал командир, – объявила она своей команде. – Лезть на рожон не будем. – Она повернулась к астролокатору: – Тилл, мне нужны наиболее дальние, но безопасные координаты. Доминик, Хаврес, полная готовность, одна восьмая тяги. Сердце, мне нужны все возможные траектории столкновения с летающим тут мусором. Боевая рубка, полное взаимодействие с Сердцем. Я очень разозлюсь, если что-то подлетит к нам ближе чем на пятьдесят километров.

Команда «Терры» прекрасно знала, что делать, но Ама чувствовала, что их следует постоянно убеждать, что она думает обо всем, а в первую очередь о них. Разве не так должен поступать хороший капитан?

«А я буду хорошим капитаном, Пекки».

– Начинаем, – добавила она, думая о пульсирующем хаосе Пепелища 32С.

Малькольм Джейнис не ждал приказа Маделлы Нокс. Он знал, чего пожелает Мама Кость, и после поверхностного обыска каюты, в которую он поместил Тартуса Фима, побежал прямо к причальному шлюзу своего истребителя.