Марцин Подлевский - Прыгун

Маделлу Нокс уже не интересовало сражение. Не интересовала ее и машинная технология, раздражающая физиономия Пекки Типа и планы относительно Совета Лазури. При виде того, на что пошел Вермус, ей хотелось только одного.

Выжить.

Процедура отсоединения «Детки» от «Няни» не представляла особой сложности. Может, это и не было простое конструктивное соединение, как в случае подогнанных под очертания эсминца «стилетов», но требовалось ввести соответствующие коды. И потому она очень разозлилась, когда до нее донесся звук звонка. Кто-то ждал у дверей каюты – кто-то, не позаботившийся даже о том, чтобы представиться по интеркому. Она нажала кнопку.

– Я занята, – сообщила она, вводя последние инструкции на появившейся над столом голограмме. Из стены под огромным окном с неостеклом уже начала выдвигаться навигационная консоль, а из-под кресла высунулись наконечники стазис-инъекторов. – Уходите, у меня нет времени!

Звонок не утихал.

Все указывало на то, что Вермус, выпустив обе ракеты типа М, намерен приблизиться к одному из крейсеров и выстрелить из туннельной пушки. Существовал вполне реальный риск, что потраченная на выстрел энергия отключит не только саму «Няню», но и «Детку», а этого Нокс допускать не собиралась. Напасть, часть команды уже мчалась к спасательным капсулам и ангару! Если этот кретин и впрямь…

Звонок раздался снова, на этот раз достаточно длинный, чтобы оторвать Маделлу от подготовки к отсоединению.

– Убирайся! – крикнула она в интерком. – Иди к спасательным капсулам, Напасть тебя дери!

Звонок не унимался. Разъяренная Нокс вскочила и, быстрым шагом подойдя к двери, нажала кнопку открывания.

На пороге стоял старый лысый человечек со слезящимся злобным взглядом. Откуда-то она его знала… «Астролокатор, – вспомнила она. – Захарий как-его-там».

– Что ты себе… – начала она, но старичок удивительно лихо шагнул в ее каюту и хлопнул по кнопке закрытия двери. Нокс замерла.

– Прежде чем мы улетим, я хотел вам сказать, что принес нечто весьма важное, – сообщил он. – Это парализатор.

Он нацелил небольшую фасолину на Маму Кость.

– Почти небольно, – успокаивающе добавил он и нажал кнопку.

Скафандр никак не хотел надеваться.

У потного, испуганного Тартуса тряслись руки. Еще на бегу к боевой рубке он на секунду задержался, чтобы отключить бо́льшую часть подсистем корабля и запустить автоматическую систему пожаротушения на нижней палубе. Установленные в стенах огнетушители начали заливать ее быстро застывающей пенистой массой, у которой было дополнительное преимущество – она значительно отвердевала при контакте с вакуумом. Если внизу дыра и утекает кислород, масса должна попасть в дыру и надежно ее заткнуть. На это изобретение он потратил множество юнитов и теперь молился, чтобы оно не оказалось еще одной дурацкой экстравагантностью – одной из многих на «Кривой шоколадке».

Где может быть та сука? Приближается ли она уже к его кораблю? Проклятая ведьма!

Казалось, будто каждый удар сердца отсчитывает последние секунды перед неминуемой смертью. Он ругался и плакал, надевая шлем, радостно помаргивавший статусными иконками. Тяжело дыша, он проверил магнитные подошвы и состояние самого скафандра. Скафандр был старый, купленный вместе с прыгуном; от него воняло потом и отфильтрованным десятки раз воздухом.

В нем он наверняка погибнет.

«Нужно успокоиться, – повторял Тартус, хватая лазерный пистолет и точечную гранату. Больше ему все равно не удалось бы ничего забрать. – Нужно успокоиться, – повторил он, направляясь к выходу из прыгуна. – Успокоиться, Напасть его дери».

Однако это было не так просто.

Его встретила темнота, но лишь временная – ее уже освещали царившие в Пепелище неестественные огни и вспышки. В секторе 32С давно не было звезды, которая могла бы его осветить, – она была уничтожена во время применения Оружия. Но свет ее, по странному стечению обстоятельств, остался – еще одна из древних загадок, связанных с технологией Машин. С одной стороны, Тартус был за это благодарен, а с другой – ощущал себя словно под прицелом.

Поверхность астероида выглядела хрупкой, хотя состояла из скалы, местами покрытой черным льдом. Гигантская глыба пережила множество ударов и на фоне своих меньших сестер оказалась в общем-то достаточно гладкой. Подошвы скафандра притягивались к ней настолько надежно, что Фим ощутил нечто вроде облегчения. Он начал удаляться от прыгуна, осторожно ступая по раздробленной реголитовой поверхности и поднимая маленькие облачка дыма и мелких камешков. Проклятый космический шлак! Если он на нем поскользнется…

Метрах в двухстах он заметил быстро идущий в его сторону силуэт. Цара! От ужаса у него перехватило дыхание, и он начал нервно озираться в поисках хотя бы одной возвышенности, за которой можно было спрятаться. Взглянув на мгновение вверх, он увидел Пепелище – сквозь неостекло и на экранах мониторов оно выглядело не столь грозно. Время от времени астероид, которому предстояло стать его могилой, лизали языки голубых молний, удерживая каменную глыбу в ленивом бессмысленном полете по постоянной траектории Тестера.

Внезапно в жуткой тишине космоса в поверхность возле его ног ударил красный лазерный пучок. Фим, однако, услышал шипение и грохот столь же отчетливо, как и собственный запертый в небольшом пузыре шлема крик. Он попятился, отброшенный назад трескающимися фрагментами астероида. «Она целила в ноги, – понял он. – Она хочет меня обездвижить… а потом отнести на „Кривую шоколадку“, снять с меня скафандр и не спеша довершить начатое. „Ядом“ своего мужа».

Цара Джейнис ускорила шаг, справедливо решив, что выстрел будет надежнее с более близкого расстояния. Тартус достал точечную гранату, выдернул чеку и бросил почти вслепую.

Такие гранаты, в отличие от обычных осколочных, не взрывались, а схлопывались. Сопровождавшая их срабатывание магнитная сила, основанная на сконденсированной мощности антигравитонов, словно сплющивала пространство вокруг, всасывая его внутрь, – по такому же принципу функционировали гравитационные ракеты. Если бы удар пришелся в цель, тело Цары оказалось бы раздавлено в кашу. Фим, однако, не учел слабое притяжение планетоида, так что граната полетела намного дальше, в окрестности припаркованного на астероиде истребителя наемницы.

До него дошла отдаленная колеблющаяся волна, и он едва удержался на ногах. Царе пришлось хуже – она упала, а «стилет», всосанный мощью гранаты, сложился словно целлофановый самолетик. Это было только начало. Последовала вспышка – взорвался раздавленный реактор. Образовалось искрящееся полушарие, которое затем исчезло, и на них обрушилась ударная волна.