Марцин Подлевский - Прыгун

– Что-то он мне не нравится. Какой-то… холодный.

– Ничего, мы его еще разогреем, красавица, – бросил тучный бортмеханик Месье, возившийся с сумкой на транспортной платформе, куда они свалили весь багаж, а если точнее, всю свою жизнь. – Так же, как и твою…

– Цыц, Месье. – Хакль уже успела понравиться миниатюрная Вайз, хотя, по ее мнению, не вылезавшей из астрокарт девушке и впрямь не помешал бы крепкий шлепок по перепуганной заднице. – Осторожнее, там модули памяти с дорогими симуляциями. Если разобьешь – придется платить.

– Как прикажешь, принцесса.

На борт они входили не спеша, передав часть вещей нанятым Грюнвальдом носильщикам. Соединенный со шлюзом трап привел их в глубь средней палубы, где находилась кают-компания и небольшие каюты с микротуалетами. Из девяти кают были открыты лишь шесть поменьше, ожидая прибытия команды. Запертая средняя каюта должна была играть роль гостевого помещения для перевозки туристов, а две побольше предназначались капитану и доктору Гарпаго, который по поручению Миртона разыскал их контракты в Потоке с помощью подсаженного в его личный персональ «ПсихоЦифра».

– Он и впрямь величиной с фрегат, – пробормотала Эрин, с интересом разглядывая размещенные возле кают спасательные капсулы, один вид которых вызывал приступ клаустрофобии. – Неплохую кто-то провернул комбинацию.

– Корабль был переделан, – заявил Месье, зевая во весь рот. Он никому не рассказывал, как он провел последнюю ночь, но ясно было, что он не спал. – И, похоже, неоднократно. Предыдущий судовладелец наверняка дал на лапу контролерам из Альянса. Тоннаж действительно почти как у фрегата, так что и оплата требуется больше. Его еще и перекрасили. Здесь и здесь, – он показал на фрагменты борта, – видна черная краска.

– Черная? – удивилась Хакль. – Как у кораблей пограничников? Вроде есть какой-то указ, по которому это запрещено?

– А Сердце? – спросил Тански.

– На главной палубе, – рядом возник Миртон Грюнвальд, распространяя вокруг слабый запах алкоголя. – Господин Хаб, – обратился он к Тански, задумчиво облизывавшему обветренные губы, – вам ведь наверняка хотелось бы взглянуть на Сердце?

– Компьютерное помещение?

– Именно. Стандартная система, соединенная с глубинным приводом и самим реактором. Его запустят, когда Научный клан закончит записывать программное обеспечение. Доступ туда будете иметь вы, я и доктор Гарпаго. Пока что, – улыбнулся Миртон, демонстрируя набор на удивление белых зубов. «Будто жемчужины, – подумала Хакль. – Хоть сейчас для голорекламы». – Что касается остальных… кто хочет, может выбрать себе каюту. Моя и докторская, естественно, уже заняты. – Грюнвальд махнул рукой в неопределенном направлении. – И в завершение нашей экскурсии: на уровне средней палубы имеется как бы вырастающая из нее главная палуба, то есть рубка управления со стазис-креслами. Стандартная СН, или стазис-навигаторская, может, слегка доработанная… прежними владельцами. К находящемуся поблизости Сердцу ведет небольшой коридорчик с лесенкой, в данный момент заваленный кабелями наших чудотворцев-интерфейсников, которые закончат, – он бросил взгляд на часы, – где-то через лазурных полчасика. Все соединено с компьютроникой корабля, нейроконнекторами, а также осязательным голоинтерфейсом. Можете взглянуть на прекрасную, обновленную навигационную консоль в СН. Над главной палубой и над частью средней есть еще маленькая верхняя палуба, или модифицированная бронированная боевая рубка, которой пока некому заведовать, – естественно, соединенная с СН. Ниже главной и средней палуб вдоль всего корабля тянется нижняя палуба, то есть трюмы с люками, машинное отделение и реактор. Глубинный привод, как и на любом корабле, находится снаружи, как и антигравитоны. Насколько я помню, у господина Месье, как и у госпожи Вайз, есть права глубинника… так ведь?

– Крейсерский класс, – подтвердил механик, почесывая плохо выбритый подбородок.

– Прекрасно, – улыбнулся Миртон. – Если вдруг что-нибудь накроется, до привода вы сможете добраться через такой… довольно неприятный канал. Ими покрыта вся «Ленточка». Как они называются?.. Забыл.

– Служебные ходы.

– Ну да. В крайнем случае можно прыгнуть в скафандр и приклепать отваливающуюся деталь молотком. Пока достаточно, – объявил Грюнвальд. – Занимайте каюты. Инструктажа не будет, но приглашаю всех в СН через… два часа. Старт в восемнадцать по планетарному времени, то есть в двадцать два часа по стандартному времени Лазури. Прыжок еще через час. Летим в сторону Ядра, к более цивилизованным системам, которые дрожат от предвкушения купить наши лишайники. Стороной обойдем только… гм… Рукав Персея. Так или иначе, чтобы туда долететь, придется еще немного покрутиться по Внешним системам, а точнее, по Пограничным герцогствам. Первая остановка: шахтерская станция в системе Гадес, то есть во внешнесистемной заднице. Доктор, – бросил он только что появившемуся Гарпаго, – попрошу вас на минутку в стазис-навигаторскую. А вас всех благодарю за внимание, – закончил он и неожиданно подмигнул смутившейся Вайз.

«Вот Напасть! – подумала Эрин. – Да он еще и бабник. Великолепно».

Всоответствии с поручением Миртона они начали занимать каюты – не спеша, может, за исключением Хаба, который целеустремленно направился к каюте, расположенной ближе всего к главной палубе. Никто не возражал – Тански требовался как можно более быстрый доступ к Сердцу.

Пинслип Вайз выбрала каюту последней.

– Пинслип Вайз, – прошептала она, кладя ладонь на осязательный интерфейс. С этого момента каюта должна была принадлежать только ей, и никто не мог попасть внутрь без ее разрешения. Овальная дверь с тихим гидравлическим свистом ушла вверх, и астролокатор вошла в каюту.

Помещение было небольшим, но нетесным – пристегивающаяся к стене койка, столик, встроенные в стену шкафчики, несколько похожих на мыльницы полок, голониша и, наконец, туалет с душем. Вайз закрыла за собой дверь и, уверенная, что никто ее больше не видит, повалилась на разложенную койку.

Собственная каюта. Последний корабль, на котором она служила, был не только тесным, но на нем еще и негде было уединиться. Каюту ей приходилось делить с монашкой, последовательницей культа ксено, готовившейся ко вступлению в секту элохимов. Монахиня была до ужаса худой, у нее воняло изо рта, и полностью отсутствовало чувство юмора. Когда капитана – некую Содео Матака – задержали за контрабанду, а корабль конфисковали, Вайз с облегчением восприняла долгие допросы, которым подверг ее Контроль Альянса. Все лучше, чем не вполне нормальная монашка, без конца твердившая заученные фразы об Ушедших и бившаяся головой о пол в приступе религиозного умопомрачения. Впрочем, теперь это было уже неважно. Вайз не волновали ни Альянс, ни Матака, ни тем более Дурдом. Она была свободна, и ей наконец ничто не угрожало.