Руслан Михайлов - Низший-9 [СИ]

Откинувшись на спинку лавки, я удивленно смотрел на вернувшуюся к еде эльфийку, рычащую от злости и давящуюся холодным мясом.

– Все настолько хреново?

– Все хуже! Проснувшись там – внизу, на Окраине – ты бы быстро понял, что это как-то все сука неправильно, но при этом ты мог гордо заявить сам себе – а что я могу поделать? Я гоблин! Добровольно низший. Заперт в стальной тюрьме. Я в жопе! А из жопы до руля не дотянуться! Понимаешь? А мы Высшие… те из нас, кому еще не насрать… мы похожи на водителей несущейся в стену машины. У нас вроде и руль в руках и педали под ногами… но все это заблокировано или не работает. Крутишь руль – а он не поддается. Жмешь педаль тормоза – а она просто проваливается в пол и машина поддает газу! Громыхая и подпрыгивая, машина на полной скорости летит в стену, а мы пялимся в лобовое стекло и ждем неизбежного удара… фатального удара.

– Все настолько хреново?

– Говорю же – хуже! Мир разваливается… мы снова начали уходить в минус… и с каждым годом все сильнее. Компенсировать не удается. Красные цифры увеличиваются.

– Уточни.

– Мировой баланс. Он был и в том старом мире – когда-то. А потом баланс был разрушен расплодившимся человечеством. По легендам нам не хватило столетия для научного рывка, что позволил бы избавить планету от голода и загрязнений, от разорительных разработок ненасытными корпорациями и от давно никому не нужных убийственных военных конфликтов, что большей частью шли и в без того умирающих океанах… Еще бы сто лет, может даже меньше, и ход событий удалось бы изменить. Но не вышло.

– Ну да. Как всегда рыхлый пузан утонул в метре от спасательного плота – кивнул я – К чему эта сказка?

– Ситуация повторяется здесь. Когда я родилась цифры были зелеными. Эти цифры можно увидеть почти в любой точке Земель Завета. И я росла под зелеными цифрами +0.1. Мое взросление, первая любовь, первый секс и первое убеждение в том, что все мужчины конченые ублюдки думающие только о себе, прошли под желтыми цифрами 0.0. А теперь, спустя долгие годы, которые не прошли для меня даром и заставили понять, что я тоже неидеальна и может даже стерва, но пусть завидуют молча, красные цифры показывают -0.9. Тут все просто – мы забираем от нашего нового мира больше, чем отдаем, больше, чем успевает восстанавливаться за год. А должно быть наоборот, если мы хотим для себя будущего. Надо отдавать больше, чем брать – сыто икнув, довольная эльфийка потянулась – Ух хорошо… Знаешь когда старый мир рухнул, гоблин Оди?

– Когда?

– По древней инфе, это произошло в годы, когда человечество начало тратить весь годовой запас возобновляемых мировых ресурсов за первые два месяца каждого нового года. Понимаешь? Мы сжирали годовой лимит всего за два месяца. Так вот… цифры -0.9 примерно это и означают. Мы снова встали на путь катастрофы.

На этот раз ее тонкая изящная лапка сцапала стопку самогона. Влив в себя огненное пойло, она блаженно улыбнулась:

– Классное средство от икоты и дерьмового настроения. Оди… ты любишь тратить время с максимальной продуктивностью?

– Что ты хочешь?

– Хочешь прокатиться? Ты, я, можешь взять пяток своих бойцов, если хочешь для них развлекухи. Я прихвачу унылых рыцарей. А с тебя в оплату попрошу удобные штаны, не вонючие ботинки, пару теплых носков и бутылку этого самогона. Реально?

– Куда именно?

– Тут недалеко. В место, где образованные интеллигентные люди получают знания о прошлых эпохах…

– Рваная книга в сортире?

– Ну почти. Один из заброшенных прибрежных музеев. Этот – почти заброшен. Есть там пара чудиков, которых я подкармливаю и защищаю. О… надо бы для них посылку вкусненького собрать. И чего-нибудь из одежды… найдется?

– Сколько их?

– Пятеро нескладных доходяг умников.

– Поездка того будет стоить?

– Тебе пора получить хотя бы часть ответов.

– А тебе что с того?

– Вот тогда и озвучу – после экскурсии – улыбнулась Диля.

– Через полчаса буду готов – кивнул я, вставая и направляясь к застывшему неподалеку от рыцарей мрачному Каппе.

– Я пока подремлю – зевнула молодая старушка и завалилась на ящик, подложив под голову приклад разобранного дробовика – Запах масла, пороха, крови и дерьма… убаюкивает…

Не знаю как другие гоблины, а когда я слышу слово «музей», мой мозг выдает картинку некоего монументального здания – с колоннами там, широкими ступенями идущими к входу, обилием блестящих стекол, высоченной крышей и суровым швейцаром у дверей в чьих глазах легко читается ласковое «пошел нахер, пацан». Еще я сразу вижу уставленную искусственными деревьями площадь перед музеем, сотни жирных голубей жрущих даровый стерилизующий корм, слышу тревожные крики с удобных скамеек – пацан! Не жри эту голубиную хрень, дебил! Эй! Чей ребенок?! Куда смотрит мать?! И мне навстречу быстро несется вымытая мостовая, над головой посверкивает защитный купол накрывающий центр старого города… я убегаю от толком не пытающихся догнать меня копов.

Да…

Именно это я мысленно вижу, когда слышу слово «музей».

А еще я помню, что это был мой последний день в большом городе… Меня тогда все же поймали. Бросили в клетку с такими же зверенышами как я – клетку без решеток, но с крепко запертыми дверьми, холодно поблескивающими глазками камер наблюдения и дерьмовой регулярной жрачкой, что на вкус была хуже голубиного корма. Потом что-то вроде спешной сортировки… и вот я уже в брюхе условно пассажирского дрона несусь над сине-серыми пенными волнами, направляясь к высящейся вдалеке громаде старой океанической жилой башне, чьи нижние этажи давно уже затоплены поднявшимся уровням моря…

Тряхнув головой, я зевнул, поежился и принял бутылку с компотом от Каппы.

– Ты понимаешь, что это у вас какое-то массовое психическое отклонение? – поинтересовалась сидящая в удобном кресле эльфийка – Я про компот. Это же не нормально! Все твои гоблины каждый день его литрами хлещут. А сегодня я видела, как многие из твоих бойцов растворяют в сладком компоте солевые, витаминные и энергетические таблетки, после чего этой бурого цвета бурдой запивают протеиновые батончики или котлеты…

– Скоро еще до музея? – еще шире зевнул я, возвращая наполовину опустевшую бутылку.

– Он прямо под нами.

– Да?

Я ткнулся сонной харей в обзорное окно и увидел проплывающие под нами мелкие островки.

Мы вернулись к кольцу океана и, резко замедлившись, медленно удалялись от берега, пролетая над тянущимися аккуратной цепочкой застроенными островками. Раньше все эти вытянутые клочки суши были соединены ныне разрушенными мостами. Отойдя от берега километра на полтора, линия островков поворачивала, дальше шла параллельно берегу и наконец снова сворачивала к нему. В итоге образовалась длинная дуга с ныне разорванными мостами и большой защищенной от штормов лагуной. В центре этой бухты торчал еще один островок украшенный какой-то скорбной мужской фигурой отвернувшейся от берега и глядящей в океан.