Григорий Елисеев - Лики Януса [litres]

Напарники молча замерли на пороге, глядя на раскинувшийся перед ними склеп.

– Как-то тут совсем уж бесприютно… – наконец выдавил из себя Бурый. – Может, мы это?.. Пойдем отсюда, а?

– Единственный путь до транспортного контура лежит теперь через эту комнату, – мрачно откликнулся Шекспир, его голос стал глухим из-за противогаза. – Конечно, если ты не хочешь прогуляться назад и попросить старину Иванова об экскурсии по лаборатории.

Бурого заметно передернуло.

– Ну на фиг, – пробормотал он. – Лучше уж здесь.

Шекспир кивнул и обвел помещение фонарем еще раз. Световое пятно остановилось на ржавом техническом люке, виднеющемся в потолке между двумя разбитыми лампами, свисающими на оборванных проводах.

– Вот оно, – негромко сообщил военный. – В плане было сказано, что над комнатой управления должен быть служебный проход, идущий напрямую до самой транспортной магистрали. Не, ну все-таки кто так строит, а? Не лаборатория, а какой-то лабиринт Минотавра! Эй, Бурый, ты чего там молчишь?

Военсталкер обернулся на напарника, стоящего позади и вытаращенными глазами смотрящего в дальний угол. Стараясь не делать резких движений, Шекспир проследил за взглядом друга. Его палец тем временем скользнул по корпусу автомата, снимая оружие с предохранителя.

В затянутом паутиной углу ничего не было. Или же…

Шекспир моргнул и, вздрогнув от неожиданности, сделал шаг назад. У стены, резко очерченный в свете фонаря, стоял человеческий силуэт. Черная тень, сквозь которую просвечивали раскиданные на полу бумаги и разбитые мониторы. Призрак не шевелился. Просто висел на одном месте, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

– Вот же черт… – тихо выдохнул военный. – Бурый? Ты тоже его видишь?

– Привидение-то? Еще как вижу, – подтвердил сталкер, медленно кивая и не опуская дробовика. – И их тут, кстати, целая толпа…

Бурый повел оружием, и закрепленный под стволом фонарь осветил стену с длинным рядом железных шкафов, выкрашенных зеленой краской. На запертых дверцах серели глубокие отметины, оставленные широкими когтями. А перед ними парило еще больше черных силуэтов, видимых только тогда, когда на них направляли луч света.

– Шекс? Есть идеи, что это такое?

– Понятия не имею, – медленно процедил военсталкер.

Мужчина оглянулся, убеждаясь, что комната заполнена жмущимися к стенам призраками.

– Неупокоенные души, ноосферные проекции отголосков прошлого, продолжающиеся у нас с тобой галлюцинации, в конце концов!

– И чего нам теперь делать? – Бурый подозрительно смотрел на силуэты. – Может, как только мы войдем, они нас съедят?

– Ну, если бы хотели, то уже бы сожрали… – Шекспир вытащил из кармана пару гаек и осторожно одну за другой швырнул их в комнату.

Металлические шестиугольники поскакали по полу, один срикошетил о ножку стола и исчез в темноте. Другой замер посреди изуродованных тел, поблескивая в свете фонарей. Привидения никак не отреагировали на это.

– Ну, хрен его знает, пока вроде все тихо, – прокомментировал увиденное Шекспир.

– А если это они нас так подманивают поближе? – Бурый с сомнением взглянул на друга.

– Ну, есть только один способ это проверить, – объявил военный и шагнул в комнату.

Ничего не случилось. Призраки все так же висели на одном месте.

– Давай за мной, без резких движений и не наступая на трупы, – скомандовал Шекспир и, махнув рукой, двинулся к центру помещения.

Через несколько шагов он остановился возле стола, над которым был расположен люк. Нахмурившись, военсталкер раздвинул загромождающие столешницу обломки компьютеров и обернулся на подошедшего Бурого.

– Подстрахуй меня, – прокряхтел Шекспир, взбираясь на стол, ножки которого предательски задрожали под весом военного.

– От подстрахуя и слышу, – усмехнулся Бурый, но все-таки поднял руки, чтобы в случае необходимости поймать друга.

Шекспир медленно распрямился, стараясь удержать равновесие, и потянулся к виднеющемуся в потолке люку. Пальцы военсталкера ухватились за выступающую ручку и, провернув ее, потянули вниз. Раздался лязг, створка, поддавшись, раскрылась, и сверху вывалилась раздвижная лестница. Бурый едва успел отскочить в сторону и теперь с неодобрением смотрел на напарника.

– Предупреждать же надо! – выдохнул он. – Я чуть сердце со страху не выплюнул, когда эта штука рухнула! А если бы я ничего не разобрал и сдуру бы палить начал?

– К счастью для нас, ты не начал, – откликнулся Шекспир, соскакивая на пол. – Потому что боюсь, что местные соглядатаи этого бы не оценили.

Военсталкер обернулся и, подняв фонарь, вновь осветил тени у стен. Те все так же не двигались с места, плавно покачиваясь из стороны в сторону. Шекспир удовлетворенно хмыкнул и хлопнул друга по плечу:

– Ладно, не стоит пользоваться их гостеприимством свыше необходимого. Давай, ты первый.

Бурый кивнул и вскоре скрылся в темном провале люка.

– Чисто! – через пару секунд раздался его голос, затем послышалась приглушенная брань. – Паутины только до хрена. И пылищи. Давай уже там быстрее, Шекс! Не хочу, чтобы пауки и на мне чего-нибудь сплели!

Шекспир усмехнулся. Поправив автомат, военный встал на первую ступень и еще раз взглянул на колышущиеся призрачные силуэты.

– Спасибо, – негромко произнес он и, коротко кивнув, не оборачиваясь полез наверх.

Узкий бетонный проход оканчивался небольшой аркой, сразу за которой потолок резко уходил вверх. Здесь начинался внешний транспортный контур лабораторий – громадное подземное кольцо, тянущееся вокруг всего комплекса и предназначенное для скоростной перевозки грузов и оборудования. Напарники, вышедшие наружу из затянутого паутиной и покрытого пылью коридора, на мгновение замерли, пораженные открывшейся картиной. Вправо и влево на сколько хватало глаз уходил темный округлый тоннель, достигавший навскидку в диаметре двух десятков метров. По его стенам змеились толстые кабели и собранные в пучки разноцветные провода. На прикрученных на высоте человеческого роста табличках виднелись полустертые от времени трафаретные надписи. В свете фонарей сталкеров блестели проложенные в два ряда рельсы. Между ними возвышались небольшие семафоры и рычаги перевода стрелок, издалека похожие на сгорбленные силуэты. Далеко впереди на путях просматривалась громада грузового состава. Серый тупоносый электровоз напоминал жуткое, слепое от рождения подземное животное, обреченное всю свою жизнь прозябать в этом лабиринте.

– Мрачновато тут… – негромко произнес Шекспир, глядя по сторонам.

– И не говори, – кивнул Бурый. – Не завидую я тем, кто работал здесь путевыми обходчиками.

Шекспир поежился от одной мысли о необходимости каждый день в одиночку спускаться сюда.