Григорий Елисеев - Лики Януса [litres]

С ревом сирен под потолком открылась пара люков, и наружу из них выдвинулись автоматические турели. Закрепленные на стальных полозьях пулеметы сверкнули красными линзами визоров и нацелились на Александра. Хофф взвыл, и звук этот вызывал сомнения, что его способны выдать человеческие голосовые связки. Чудовищный яростный вой, которому позавидовали бы самые матерые мутанты в Зоне, отразился от стен, заметавшись многократно усиленным эхом по помещению, и артефакт выстрелил двумя сплошными лучами энергии, поразив обе турели одновременно.

Машины дернулись, попытавшись избежать опасности, а затем их казенники вспыхнули. Взрывающиеся от жара боеприпасы затрещали в питающих лентах, стволы изогнулись вниз, закапав плавящимся металлом на пол. Следом брызнули оросители систем пожаротушения, и охваченные пламенем турели зашипели, остужаясь. Когда огонь схлынул, сбитый потоками воды, на месте двух тяжелых пулеметов оказались изуродованные куски металла, оплавленные, словно догоревшие свечи.

Бледный как смерть Смирнов развернулся, вжавшись спиной в заблокированную дверь тестовой камеры. Его наполненные ужасом глаза неотрывно следили за все еще кричащим Александром. Откуда в легких Хоффа было столько воздуха, чтобы продолжать непрерывно вопить, оставалось загадкой. Смирнов неосознанно скреб скрюченными пальцами металл двери, а его ноги подкашивались.

– Нет… Прошу… – прошептал он.

Из сферы вылетела длинная извивающаяся молния и ударила ученого в грудь. Электрическая дуга пробила Смирнова насквозь, испарив верхнюю половину его туловища в кровавой дымке и оставив глубокий оплавленный след в бронированной двери. Труп старшего адепта рухнул на колени. Воцарилась тишина.

С едва слышным гудением артефакт в руках Хоффа перестал вращаться и замер. В ту же секунду потух свет, все еще бивший из глаз Александра, и наемник отдернул обгоревшие ладони от сферы. Ошалело моргая, он с ужасом глядел на тестовую камеру, превратившуюся в мясорубку.

– Что? Что за… – выдохнул Хофф, – Что здесь случилось? Это что, я сделал? О боже… Нет, нет… Не может быть… Господи…

Система контроля за стоянием отсоединилась, отпустив Александра. Датчики, словно мертвые щупальца, безвольно повисли вокруг него, и наемник обессиленно повалился на четвереньки. Его вырвало.

Вокруг в холодной воде плавали изуродованные тела сотрудников лаборатории и охранников. Тут и там из нее поднимались искореженные обломки научного оборудования. Длинные лампы под потолком мигнули и погасли. На несколько секунд все погрузилось во тьму. Затем где-то в глубине здания раздался низкий гул, и комнату затопил приглушенный красный свет аварийного освещения. Все предметы приобрели сюрреалистические угловатые очертания, а вода на полу превратилась в кровь.

Пули со звоном разбились о невидимую преграду. По прозрачной полусфере, окружающей Павла Нестерова, потекли радужные разводы, а один из артефактов на его поясе засиял ярче.

На мгновение повисла тишина, все взгляды обратились вверх на технические мостки.

– Вот же черт! – выдохнул Шекспир, поднимаясь во весь рост и вскидывая автомат к плечу.

Военсталкер вдавил спусковой крючок, длинной очередью выпуская во врага весь магазин. Трассирующий хлыст рубанул по аномальному куполу, защищающему Януса, и по поверхности побежали круги, словно от брошенного в воду камня. Несколько пуль срикошетило в стороны, поражая оказавшихся рядом бойцов «Обсидиана». Один из телохранителей Павла Нестерова рухнул, схватившись за горло. Из-под его перчаток потекла кровь. Остальные, уже придя в себя, целились в Шекспира. Офицеры выкрикивали указания. Два оперативника в тяжелой броне раскрыли переносные щиты и ринулись вперед, чтобы прикрыть ими своего командира.

Янус поднял взгляд вверх, и на мгновение военсталкеру показалось, что изуродованный человек смотрит ему прямо в глаза. Затем Павел Нестеров направил на мостки указательный палец. Артефакт в виде кроваво-красного кристалла на поясе Януса ярко сверкнул.

« Убить. Их», – раздалось в мозгу у Шекспира, и голову пронзила острая боль.

Военсталкер закричал и, потеряв равновесие, рухнул на пол. Из носа брызнула кровь. Снаружи по ограждению мостков забарабанили пули. Некоторые пробивали ржавый металл, другие оставляли заметные вмятины.

– Шекс! Черт возьми! – Бурый, прикрывая голову свободной рукой, бросился к другу. – Ты как?

– Живой, – прохрипел Шекспир, приподнимаясь на локтях.

Перед глазами все плыло, во рту стоял теплый железный привкус.

– На фига ты в него выстрелил?! Ну вот на фига? – вскинулся Бурый, зачем-то придерживающий капюшон, пока внизу грохотали выстрелы.

Шекспир пробормотал какое-то ругательство, переворачиваясь на живот.

– Просто заткнись, и поползли отсюда. Давай, обратно к двери, голову не поднимай.

– Ты совсем чокнулся? Слышал, что этот их главный сказал? Там нас небось уже сейчас полбункера поджидает!

– Тем больше причин сделать отсюда ноги поживее, – откликнулся Шекспир, замерший, когда несколько пуль прошили мостки перед ним, а затем по-пластунски преодолевший опасный участок.

Противник тем временем, видимо, поняв, что так просто сталкеров не достать, сменил тактику. Бойцы «Обсидиана» разбились на двойки и принялись осыпать выстрелами уже не сами мостки, а держащие их тросы, закрепленные в ржавых скобах на потолке.

– Вот же черт! – Шекспир выругался и попытался двигаться быстрее, периодически оборачиваясь и проверяя, не словил ли Бурый пулю.

Напарник, к счастью, держался молодцом и даже периодически высовывал руку с пистолетом из-за ограждения, паля вниз для острастки.

– Прекрати, только патроны зря тратишь! – крикнул ему Шекспир.

В этот момент откуда-то снизу раздался гул раскручивающегося ротора, и затем загрохотал тяжелый пулемет. Через мгновение к нему присоединился еще один. Бетонная крошка осыпала Шекспира с ног до головы, и он, подняв взгляд на потолок, в очередной раз выругался. Прямо над мостками расползалась громадная трещина – поселившийся в стенах бункера грибок-мутант, потревоженный выстрелами, начал выделять какой-то токсин, делающий любой материал рассыпчатым, словно песок. Этим и воспользовались обсидиановские пулеметчики.

С треском крошащегося бетона крепления одно за другим начали выскальзывать из петель, вырывая вместе с собой солидные куски изъеденного мутировавшим грибком потолка. Обломки посыпались вниз, заставив бойцов «Обсидиана» слегка отступить. Настырные фанатики, впрочем, продолжили вести огонь, явно намереваясь обрушить мостки. Те, уже потеряв половину подвесных скоб, опасно накренились, угрожая отправить сталкеров навстречу неминуемой гибели.