Григорий Елисеев - Лики Януса [litres]

– Записывай. – Смирнов наконец прекратил пытливо смотреть на Александра и отвернулся. – Двенадцатое мая. Точное время…

Ученый отдернул рукав и взглянул на тяжелые механические часы.

– Пятнадцать часов сорок семь минут. Объект закреплен и подготовлен к тестированию. Начало эксперимента Ж-13-Д-09. Записал?

– Да, старший адепт, – в третий раз кивнул человек за терминалом и поднял глаза на начальника.

– Прекрасно. Мы готовы! – сообщил Смирнов в закрепленное на запястье переговорное устройство в виде обруча.

Через пару секунд сквозь треск статики раздался ответ.

– Замечательно. Приступайте, – объявил закрепленный под потолком интерком.

Александр узнал голос доктора Лаврова – ученого, рассказывавшего ему байки о том, что Брагин и ЦАЯ держат его здесь исключительно ради его собственной безопасности и их единственная цель – помочь ему. Хофф сжал кулаки и стиснул зубы. Ногти здоровой руки впились в ладонь. Кардиограмма на одном из мониторов отозвалась на это резким изменением показателей пульса.

– Спокойно, спокойно, не нужно так нервничать, – ободряюще сообщил Смирнов. – Это всего лишь простенький тест. Больно совершенно точно не будет. Я вас уверяю.

Убедительно его слова, впрочем, не звучали. Один из помощников Смирнова ввел новую команду на терминале, и пол перед Александром разошелся в стороны, открыв техническую шахту. Из ее глубины доносилось гудение работающих механизмов и лязг проворачивающихся деталей.

– Система доставки запущена, образец будет здесь через несколько секунд.

– Прекрасно, прекрасно! – Смирнов заложил руки за спину и сделал шаг назад, спустившись с огороженного возвышения, на котором стоял Хофф.

Александр лишь беспомощно крутил головой из стороны в сторону в ожидании очередного эксперимента. С вызывающей неспешностью из шахты поднялась платформа, окутанная клубами пара. В ее центре располагался помигивающий десятками датчиков постамент, к которому были подсоединены пучки проводов и толстые кабели, уходящие под поверхность платформы. Наверху в специальном углублении лежала блестящая золотая сфера, покрытая странными узорами.

Точно такая же, как та, что завладела разумами сталкеров в Москва-Сити и чуть не свела с ума самого Александра, когда он притронулся к ней.

– Пожалуйста, положите руки на артефакт, – попросил Смирнов. – Не бойтесь, это совершенно безопасно.

Хофф замотал головой и, наверное, отшатнулся бы, если бы его не удерживали на месте оплетающие тело системы контроля за состоянием. Несколько показателей на мониторах подскочили, счетчик уровня адреналина в крови взлетел в красную зону.

– Нет, нет, нет… Нет! К черту! К черту вас и ваши эксперименты! Я уже видел, что эта штука делает с людьми. Я не собираюсь превращаться в долбаного зомби! Ищите себе другого кандидата!

Смирнов криво усмехнулся, впервые продемонстрировав хоть какую-то другую эмоцию, кроме хлопотливого и обходительного дружелюбия.

– О, я вижу, что вы узнали образец. Это просто замечательно! Так наш опыт будет иметь еще более интересные исходные данные! Впрочем, не волнуйтесь, он уже обезврежен вами самим же. Нам просто важно знать, осталась ли в нем хоть какая-то энергия. Поэтому, пожалуйста, просто следуйте моим инструкциям, и все будет хорошо. Или же вы хотите вернуться обратно в свою уютную, светлую комнату?

Смирнов надавил на предпоследнее слово. Хофф сглотнул. Один раз он уж отказался, и его просто отвели назад в камеру. Когда дверь за ним закрылась, в противоположной стене распахнулся люк, за которым скрывались мощные прожектора. Они включились без предупреждения, разорвав привычный полумрак. Яркий свет затопил все помещение, заставив Александра зажмуриться и закрыть лицо руками, чтобы не потерять зрение. А затем огни начали мигать в сводящем с ума ритме, вызывая тошноту и потерю ориентации. Следом из потолочных динамиков пришел звук, вернее, страшная какофония, от которой из ушей текла кровь, а голова раскалывалась так, что хотелось разбить ее об стену. Так продолжалось ровно один час, после которого Хофф уже больше никогда не рисковал вызывать гнев своих мучителей. Александр стиснул зубы, с ненавистью глядя на ученого.

– Я так и думал. Тогда кладите руки.

Пробормотав ругательство, Александр медленно подчинился. Пальцы здоровой ладони легли на холодный металл, секундой позже сенсоры в протезе также передали в мозг ощущение тактильного контакта. Хофф выдохнул. Ничего не произошло.

– Ну… Я ничего не чувствую, – начал было он, когда сфера внезапно начала нагреваться.

Александр попытался отдернуть руки и понял, что те намертво пристали к теплой поверхности. Вскрикнув от неожиданности, Хофф начал отчаянно тянуть ладони назад, но безуспешно. Казалось, что от его движений артефакт лишь сильнее накаляется. Через пару мгновений поверхность шара уже была обжигающе горячей, а еще через секунду из-под пальцев потянулся легкий дымок, и в ноздри ударил запах горящей плоти. Боли, однако, не было.

– Что? Что, черт возьми, происходит? – успел выдохнуть наемник.

Внезапно, словно кто-то включил рубильник, пришла боль. Резкая, пробивающая мозг насквозь. Александр закричал, запрокинув голову назад, все еще не способный убрать руки от раскаленного артефакта. Его голос прокатился по тестовой камере, достигнув крещендо и перейдя в ультразвук, от чего ученые и охранники схватились за уши, а стоявшие на столах колбы брызнули мириадами осколков. Динамики под потолком затрещали статикой, показатели на всех мониторах бились в красных зонах, вываливая дополнительные каскады окон с предупреждающими надписями.

А затем из глаз и рта Хоффа забил яркий свет, как будто внутри наемника зажгли прожектор. Что-то закричал Смирнов, продолжающий прикрывать кровоточащие уши, и один из бойцов внутренней охраны вскинул дробовик, целясь в Александра. Палец дернулся на спусковом крючке.

Раздался треск, и вращающийся под ладонями Хоффа артефакт выплюнул из себя ослепительно-белую молнию, ударившую в ствол оружия. Словно в замедленной съемке дробовик раскалился докрасна, а затем с оглушительным грохотом взорвался прямо в руках стрелка. Брызнула кровь, и охранник завалился лицом вперед. Его плечи заканчивались короткими дымящимися обрубками. Уцелевшие бойцы, опомнившись, сдвинулись на позиции для стрельбы, беря Александра на прицел. Полыхнуло три вспышки, и три тела в тяжелой броне повалились на пол. Предсмертная судорога сократила мышцы, из-за чего обезглавленное тело одного из солдат нелепо дернулось и выпустило заряд дроби в потолок.

Хофф продолжал кричать, сфера в его руках вращалась все быстрее и быстрее, пока из нее хлестали все новые и новые молнии. Извивающиеся заряды поражали ученых, обугливая лабораторные халаты и забрызгивая кровью стены. Вопящие сотрудники пытались укрыться за столами и компьютерными терминалами, но хлысты аномального электричества рикошетили от стен, настигая все новых жертв. Одна из молний прошла насквозь через голографический экран с медицинской картой Хоффа и срезала голову стоявшему за ним помощнику Смирнова. Ноги трупа подкосились, и тот рухнул на бок. Сам старший адепт в этот момент пытался открыть дверь тестовой камеры своей ключ-картой, но система снова и снова выдавала отказ, сообщая о блокировке.