Григорий Елисеев - Лики Януса [litres]

– Добрый день, адепт Брагин, – пробормотал он, пытаясь скрыть раздражение. – Признаться, я не ожидал, что вы будете присутствовать на сегодняшних испытаниях.

Вошедший усмехнулся и взмахом руки отпустил телохранителей. Бойцы «Обсидиана», коротко поклонившись, исчезли за дверью.

– А я вообще люблю преподносить сюрпризы, – сообщил Алексей Брагин, двигаясь вдоль рядов пустых кресел и рассеянно проводя пальцами по изголовьям. – Как наш мальчик?

Доктор Лавров что-то заворчал в ответ и наконец обернулся.

– Кушает хорошо? – ухмылка Брагина стала шире. – Может быть, жалуется на что-нибудь?

Человек в белом халате поправил очки и досадливо поморщился.

– Все бы тебе превращать в фарс, Брагин, – произнес Лавров, сходя с невысокого помоста, на котором был установлен контрольный терминал. – Хофф жив. Это все, что я могу сказать. Здоров ли он? В физическом плане да, безусловно. Молодой крепкий организм, усиленный тренировками. А вот в психическом плане…

– Меня не интересует его вменяемость, профессор, – прервал ученого Брагин, и в его голосе появилась сталь. – Все, что нам сейчас важно, это чтобы система работала. Если наемник не выживет, мы всегда сможем обкатать ее на ком-нибудь еще. Но это будет означать задержку, а время сейчас играет против нас.

– Да я понимаю, – насупился Лавров. – Но и вам нужно отдавать себе отчет в том, что если от применения сыворотки Хофф сойдет с ума, то, значит, формула была неверной. А значит, и все наши заключения строились на изначально ошибочном базисе. Это будет полнейшая катастрофа.

Брагин помедлил с ответом, взвешивая сказанное коллегой. Наконец он вздохнул.

– Совет давит на меня, профессор. Старейший и остальные желают видеть немедленный результат, и я их понимаю, – Алексей невесело усмехнулся. – Подключенные к своим аппаратам, они боятся передо́хнуть раньше, чем наступит дивный новый мир. Наше продвижение по реализации проекта «Песочный Человек» называют слишком медленным. Особенно в свете того, что Янус практически закончил свою половину, связанную с подготовкой к использованию установок комплекса «Резонанс». Хофф должен стать нашим триумфом. Доказательством того, что подразделение Пи-12 существует не зря. Что мы существуем не зря.

Брагин замолчал, и в пустой комнате повисло тяжелое молчание. Лавров медленно кивнул, и на этот раз в его словах промелькнул редкий намек на сочувствие.

– Я понимаю, – повторил он. – Понимаю, что из-за нашей работы ты находишься под постоянным огнем, что тебе приходится выслушивать всю критику, направленную на научный отдел, и еще совмещать все это со службой в ЦАЯ.

Ученый взял собеседника за локоть и повел его к ушедшим в режим ожидания мониторам.

– Поверь мне, результат будет. И очень скоро. Но мы не имеем права спешить. Если мы облажаемся и «Воды Рубикона» будут работать не так, как запланировано, то все, все к чему мы стремились все эти годы, пойдет прахом. Кому нужна Зона планетарного масштаба без людей, способных повести за собой остатки человечества? Вместо того чтобы подарить нашему виду новую прекрасную эпоху, освободить всех нас, мы лишь обречем его на вымирание. Пусть Совет наконец поймет, что от нашего проекта зависит куда больше, чем от всех этих игр Януса с ноосферой.

Закрепленный на запястье Лаврова коммуникатор мигнул зеленой лампочкой и ожил.

– Профессор? – раздался из небольшого динамика голос, слегка искаженный помехами. – Это адепт Глазин. Мы доставили Хоффа к тестовой камере. Прием?

– Принято, – откликнулся Лавров, поднимаясь на возвышение с контрольной панелью. – Заводите его.

Затем обернувшись, он махнул Брагину рукой, указав на пустые кресла.

– Садись, Алексей. Сейчас посмотрим, как наш прототип справится с возложенной на него задачей.

Тяжелая металлическая дверь поддалась без лишнего шума. Запорный механизм плавно вышел из пазов, мягко скользнули смазанные петли, и бронированная створка отворилась, пропуская сталкеров внутрь. Все в Х-25 выглядело заметно новее и лучше, чем в ее сестре-близнеце, из которой Шекспир и Бурый выбрались получасом ранее. Казалось, что оперативники «Обсидиана» провели серьезный ремонт основных помещений комплекса, прежде чем привозить сюда свое начальство. И это наводило на нехорошие размышления о планах организации использовать лабораторию в дальнейшем. Открытым оставался лишь вопрос о том, с какими целями.

Напарники прошли в длинное темное помещение с высоким потолком, на котором висели таблички-указатели с цифробуквенными обозначениями. Шекспир затворил дверь и замер, держа автомат наготове. Справа и слева в обе стороны на сколько хватало глаз уходили ряды длинных черных коробок с мигающими на корпусах лампочками. Старые вычислительные машины – компьютеры, установленные здесь еще предыдущими хозяевами Х-25. А возможно, и даже раньше них: до первого взрыва, когда лабораторию использовало Министерство обороны СССР.

– Зачем «Обсидиану» запускать эту рухлядь? – недоуменно прошептал Бурый, когда напарники осторожно двинулись между гудящих блоков ЭВМ.

Шум работающих «суперкомпьютеров» заглушал осторожные шаги и давил на барабанные перепонки. Казалось, что гул тяжелых турбин охлаждающих систем идет со дна огромного колодца.

– Понятия не имею. – Шекспир раздраженно дернул плечами. – Хочешь, спроси у самих ребят в черном. Вот только зуб даю, ответ тебе не понравится.

Военсталкер перешагнул через лежащие на полу толстые кабели, разбегающиеся по всему залу и, словно лианы, оплетающие металлические стойки. На толстом, похожем на серый ковер слое пыли отчетливо выделялись цепочки свежих следов, оставленных однотипными армейскими ботинками. Для чего бы людям Януса ни понадобился компьютерный зал, бывали они здесь довольно часто.

– Ладно. Но я надеюсь, ты хотя бы представляешь, где искать нужный нам люк? – Бурый пригнулся, проходя под свисающими с потолка проводами.

– Он должен быть где-то в дальнем конце восточной стены, – откликнулся Шекспир. – По крайней мере так обозначено на карте.

– Угу. – Бурый покачал головой. – Не могу сказать, что мне очень нравится это твое «где-то», Шекс. Пойдем найдем не знаю кого в заброшенной лаборатории незнамо где.

– Слушай! Чего ты ноешь, а? – прошипел Шекспир, вглядываясь в полумрак бокового прохода между рядами компьютеров. – Поздно пить боржоми, мы уже сюда залезли. Теперь только вперед, если ты, конечно, все еще хочешь получить деньги.

– Да не в деньгах дело, друг… – начал было Бурый, но тут впереди вспыхнул свет.

Широкий луч прорезал темноту, заскользив по бетонному полу в сторону сталкеров.

– Прячься! Живо! – выдохнул Шекспир, ныряя в перпендикулярный «коридор».