Григорий Елисеев - Лики Януса [litres]

Роман выдохнул, опуская пистолет. На все ушло не больше пары секунд: прибор ЦАЯ на лету просчитывал все возможные варианты, артефакт, из которого была сделана линза, отсекал всю ненужную информацию, а организм, разгоряченный адреналином и боевыми стимуляторами, давал невероятную скорость реакции. Вот только плата за это была велика, и Нестеров знал, что аномальная энергия, вырывающаяся из артефакта и проникающая в его череп, не приведет ни к чему хорошему.

«Продержу эту штуку включенной сорок минут, и мой мозг вытечет у меня из ушей. В лучшем случае», – напомнил себе Роман и взглянул на наручные часы.

Сталкер выругался – циферблат разбился при падении вертолета, стрелки отвалились и при каждом движении перекатывались из стороны в сторону. Не говоря больше ни слова, Нестеров пробежал мимо лежащих на асфальте адептов. Их сердца больше не пылали красным. Протиснувшись между полуоткрытыми створками ворот, Роман медленно затворил их за собой. В шуме дождя те едва слышно заскрипели.

Сталкер огляделся по сторонам. Он выбрался на площадь рядом с Историческим музеем. Впереди возвышался обвитый плющом памятник маршалу Жукову. Потоки воды стекали вниз по разбитому постаменту. Возле него стояли два громадных экзоскелета с ракетными установками на плечах и орудиями вместо рук. Боевые машины, вне всякого сомнения, охраняли открытые Воскресенские ворота. Кремлевский проезд охранять не имело смысла – через него проходила глубокая темная трещина, залитая сейчас у своего дна дождевой водой не хуже оборонительного рва.

По ту сторону начиналась Красная площадь, над которой в небе подрагивало жуткое аномальное свечение – полярное сияние не существующих в природе цветов. Роман прекрасно понимал, что бросать вызов двум бронированным исполинам при его жалком арсенале – это плохая затея. Впрочем, тяжеловесность экзоскелетов этой модели играла сталкеру сейчас на руку. Способные остановить танк и выдержать прямое попадание из реактивного гранатомета гиганты не имели никакого подобия смотровых щелей. Их пилоты, укрывшиеся внутри, были вынуждены полагаться исключительно на показания сенсоров, передающих информацию об окружающем мире. Сенсоров, показания которых были сбиты дождем и близостью к эпицентру Аномальной Зоны. Несмотря на весь свой грозный вид, экзоскелеты сейчас были практически полностью слепы. Единственным их надежным датчиком оставался радар ближнего действия. Радар, радиус которого Роман благодаря «Звену» видел как намалеванную на земле ярко-красную сетку. Периодически по ней проходил импульс, заставляя ее колыхаться, словно воду в пруду.

Скрываясь в тенях, Роман по широкой дуге обошел экзоскелеты. У самой границы их зоны восприятия сталкер чувствовал, как у него встают дыбом волосы, когда электронный огонь радара едва касался его лица, но все обходилось. В такие моменты Нестеров задерживал дыхание и вспоминал об этом только несколько шагов спустя. Наконец, вспотев и тяжело дыша, вымокший до нитки сталкер укрылся от дождя под аркой Воскресенских ворот. Как ни странно, их никто не охранял. Не было ни намека ни на часовых, ни на какие-то еще системы защиты. Переведя дух и убрав пистолет в кобуру, Роман повернулся лицом к цели своего путешествия.

Установка возвышалась посреди площади, словно ужасный памятник грядущей гибели человечества. Она была забрана с двух сторон железными лесами, но Роман почему-то не сомневался: конструкция исправна и готова к использованию. Ее сторожили десятки адептов в черной униформе. У подножия темнели громады бронетранспортеров и тяжелых грузовиков. Рядом с ними возвышались военные экзоскелеты – младшие братья тех, кого Роман миновал на входе сюда. Юркие джипы с пулеметами на крышах ожидали по периметру рабочей площадки. На балконах и металлических балюстрадах, рядами опоясывающих Установку, стояли ученые «Обсидиана» в белых халатах. Они водили руками по ярким сенсорным экранам, в то время как техники организации возились с широкими компьютерными терминалами. Возле одного из пультов управления Роман сумел различить знакомую фигуру в черном плаще.

Нестеров устало и безрадостно оскалился. У него было тридцать патронов и идея того, что если он прикончит Павла, то даст Гахету с его наемниками столь необходимое им время. Но еще больше его грела мысль о том, что младший брат ответит за всю ту боль, что он и его безумные фанатики причинили сталкеру.

Не спеша Роман вышел из темноты арки под проливной дождь. Терять больше было нечего.

– Паша, сука, сдохни! – закричал что есть силы Нестеров и, вскинув автомат к плечу, спустил курок.

Оружие выплюнуло длинную очередь, вспышка дульного пламени осветила ствол. Пули понеслись к Янусу, «Звено» положило их в идеальную линию, которая, вне всяких сомнений, должна была прошить человека в плаще насквозь. Роман уже видел, как они впиваются брату в спину, разрывают внутренности и вылетают наружу из груди вместе с кровью и осколками костей. Как тело в черном плаще неуверенно покачивается в сторону, делает шаг и, потеряв равновесие, срывается вниз с технического помоста, на котором стояло. Как оно…

Раздался мелодичный звон, и вокруг Януса засверкало поле преломляющего артефакта. По защитному пузырю пробежали разводы, как от бензина на воде. На мгновение над площадью воцарилась тишина. Казалось, даже ветер и дождь утихли, ожидая того, что случится дальше.

Павел Нестеров медленно повернулся.

– Ну, здравствуй, старший, – произнес он.

Роман сорвался с места, на ходу вскидывая автомат. После опрометчивой очереди, съеденной защитным полем артефакта, у него оставалось двадцать патронов. Двадцать выстрелов. Двадцать шансов на месть. Сталкер прекрасно понимал, что этого вряд ли хватит, а перезарядиться он не успеет. В крови бурлил коктейль из военных стимуляторов, принятый в вертолете. Чувства обострились до предела, а надетое на голову «Звено» услужливо превратило мир в черно-белую схему, в которой красным были подсвечены бьющиеся сердца живых существ. А поскольку здесь – в центре Новой Зоны – у Романа Нестерова не было друзей, он мог смело стрелять по всему, что движется.

Первый же такой выстрел отправил на тот свет бойца «Обсидиана» с ракетной установкой. Человек в черной броне пошатнулся и упал на спину, а реактивный заряд взмыл в небо и взорвался в вышине над площадью. За первым адептом последовал второй, за ним третий.

«Звено» давало Нестерову неоспоримое преимущество даже перед натренированными бойцами «Обсидиана», но их было больше. Много больше, чем пуль, оставшихся в магазине. Артефакт нагрелся и жег глаза, изо всех сил подсказывая Роману, как целиться и где слабое место у следующего врага. Кого можно пропустить – патрон в стволе дефектный и оружие адепта заклинит, кто представляет наибольшую опасность и когда в Нестерова целится один из снайперов, засевших на стальных фермах вокруг Установки.