Александр Рудазов - Апофеоз

– Треугольники ничего не значат, мэтр, – мотнул головой Массено. – Треугольник – это просто треугольник.

Слепой монах тоже глубоко задумался. Еще одна нежданно всплывшая древняя легенда. Конечно, в существовании Хиарда сомневаться не приходится – он не единожды упомянут в Ктаве и трудах ведущих богословов. Но от судеб ныне живущих Хиард бесконечно далек и вряд ли кто-нибудь видел его своими глазами.

– Что о Хиарде знает церковь? – спросил Танзен.

– А что о нем знают волшебники? – ответил встречным вопросом Массено.

– Полагаю, то же, что и все остальные. Хиард – это тюрьма для бессмертных. Узилище страшного непредставимого зла.

– Совпадает с тем, что известно мне, – склонил голову Массено. – Но для чего Антикатисто понадобилось там побывать?

– Очень хороший вопрос. Вы абсолютно уверены насчет своих выводов, мэтр Курдамоль?

– Я не ошибаюсь в таких вещах, – равнодушно ответил тот.

Мэтр Курдамоль возился у своего ускорителя эфира. Танзен тоже смотрел туда, пытаясь увидеть в хаотичных завихрениях то, что увидел безумный гений Темного Властелина.

Но он не видел. Не понимал. Будучи агентом Кустодиана, Танзен отлично умел читать ауры, но здесь требовалось нечто превосходящее просто высокий навык.

А не развивший истинное зрение вовсе ничего бы не увидел. Для обычного человека артефакт был бы просто огромным причудливым котлом с застекленной дыркой. Совершенно пустым и не светящимся. Бессмысленная рухлядь, какой часто кажутся непосвященным артефакты.

Интересно, многое ли видит там монах? Брат Массено на этот счет отмалчивался.

– Вы знаете о целях Антикатисто, святой отец? – задумчиво спросил Танзен.

– Кажется, он одержим желанием истребить всех волшебников, – ответил Массено.

– Да. Он пытался сделать это уже дважды, и оба раза терпел неудачу…

– Задача все-таки нелегкая, согласитесь.

– Нелегкая. Но если он найдет и сможет запустить Апофеоз…

– …В этот раз его попытка может увенчаться успехом.

– Да, так. Но мы всегда думали, что он хочет только этого. Только истребить волшебников… мы считали это просто его манией. Навязчивой идеей безумца.

– А теперь вы предполагаете, что за этим стоит нечто большее?

– Нечто большее… куда уж больше, казалось бы?.. Но что если истребление волшебников – это и в самом деле только часть чего-то еще более грандиозного? Что если Антикатисто хочет… честно говоря, мое воображение здесь пасует. У вас есть предположения?

Как всегда в минуты сомнений и раздумий, Массено обратился к святой книге. Он раскрыл Ктаву в случайном месте и прочел:

«Благословенны боги наши, и за то восхваляем их и жертвы приносим».

Великая Молитва, из первого стиха к Космодану. Самое начало символа веры. Полезно и душеспасительно в любой ситуации, но ни на какие мысли не наводит, к сожалению.

– Скажите, мэтр, а возможно ли вообще… открыть Хиард? – боясь своих слов, спросил вдруг Массено. – Кощунственно даже произносить такое, но…

– Хиард – темница богов, – ответил Танзен. – Вы знаете это и сами, святой отец. Она запечатана и охраняется соответствующе.

– Но что если… использовать Криабал?.. Нет ли в нем… подобных возможностей?..

Танзен поразмыслил. На его лицо набежала тень.

– Если не считать изученного вдоль и поперек Бурого, Мистерии не так уж много известно о заклинаниях Криабалов… – медленно произнес он. – Возможно… я не уверен, но возможно… в одном из них и есть что-то подобное. Но даже если так – при чем тут Апофеоз?

– Возможно, именно волшебники могут помешать исполнению плана Антикатисто, – предположил Массено. – И он стремится нейтрализовать их… вас.

– В таком случае, остается вопрос – что же это за план?

– Думайте, мэтр, думайте.

– Я думаю, святой отец. Но мне ничего не приходит в голову. Кстати, при вас ли еще астролябия Вескатуччи?

Массено извлек волшебный инструмент, но не стал раскладывать. Да, он без труда мог выяснить, куда примерно перенесся Антикатисто, мог снова пойти по следу и в конце концов нагнать его… но к чему?

Увы, орден Солнца пострадал слишком сильно. В ближайшее время он не сможет выйти на битву. А у Антикатисто теперь еще и множество Криабалов – бросать ему вызов будет самоубийством.

Танзен тоже все прекрасно понимал. Если они двое настигнут Антикатисто сейчас, то смогут разве что осыпать его оскорблениями. Его не сумел одолеть Бельзедор. Не сумела тысяча солнцеглядов. И даже вся Мистерия одолела его лишь ценой огромных жертв.

При том, что он все равно вернулся, пусть и спустя шесть веков.

– Мэтр Курдамоль, а какие на наш счет планы у вашего хозяина? – спросил Массено. – Не сочтите за невежливость, но мне бы хотелось знать, какую судьбу он нам уготовил.

– Властелин сейчас поведает вам это лично, – раздался голос за спиной. Управляющий Цитаделью Зла подкрался удивительно незаметно. – Брат Массено, мэтр Танзен. Лорд Бельзедор приглашает вас присоединиться к нему за обедом.

4039 год до Н.Э.

Проходя мимо этой камеры, надзиратели невольно вытягивались в струнку. Сам начальник тюрьмы говорил с ее постояльцем тихо, вежливо и словно порываясь поклониться. Даже стоящие у дверей корониевые големы как будто слегка робели, хотя не имели и намека на сознание.

Узник сидел за столом и покусывал гусиное перо. Бумагу устилали каллиграфические строки. Волшебник задумчиво смотрел в зарешеченное окно – вид отсюда открывался восхитительный.

Камеру выделили ему самую лучшую. Не камеру даже, а что-то вроде номера-люкс в дорогой гостинице. Пусть стены сделаны из чистого корония, и вообще коронием тут покрыто практически все – это не более чем меры предосторожности.

Как-никак, он Бриар – человек, которого сорок лет назад официально нарекли Всемогущим и провозгласили величайшим волшебником в мире. Громкие титулы, пафосные, кричащие даже… но мало кто назовет их незаслуженными.

Хотя, конечно, злопыхателей всегда хватает.

В свои двести шестьдесят лет Бриар Всемогущий был еще далеко не стар. Высокий, широкоплечий, всегда в черном переливающемся плаще, он сразу привлекал внимание в толпе. Легкая проседь выдавала все-таки внушительный возраст, но большая часть волос оставалась черной – черными же были короткие усы и борода.

Длинный ивовый посох сейчас прислонился к стене, хотя обычно сопровождал владельца повсюду. В последнее время Бриар использовал его уже не как рабочий инструмент, а только как атрибут, вещь привычно-любимую. Все-таки люди подсознательно испытывают больше доверия к чародею, если тот помавает посохом… хотя так ли уж много реальной от него пользы, если вдуматься?

Особенно здесь. За решеткой. В корониевой камере. Укрепленной тюрьме для волшебников. Бирюзовом Холме, который холмом только называется, поскольку по сути остров посреди огненной пропасти. Его специально таким создали – особо надежной темницей для особо опасных преступников.