Александр Рудазов - Апофеоз

– Я не сжигал эту птицу!!!

– Тем более, что это все равно было чучело.

Хаштубал схватил обугленную тушку и принялся сканировать ауру. Через пару секунд его глаза расширились, и он с бешенством швырнул чучело в стену.

– К чему так яриться? Она давно мертва, – насмешливо произнес Локателли. – Мне кажется, тебе стоит обратиться к психозрителю.

– Со мной все в порядке! – рявкнул Хаштубал. – Это тебе стоит провериться, шутник киров!

Танзен и Массено старались не привлекать к себе внимания. К счастью, эта бурная сцена не переросла в ссору. Хаштубал некоторое время еще дымился от злости, но потом остыл и налил себе вина, сам достав его из шкапа.

– Знаешь, у тебя совершенно нет чувства юмора, – укоризненно сказал Локателли, сотворив гостям кресла. – Это всего лишь невинный розыгрыш. Не обижайся на бедного старика, у которого осталось так мало радостей в жизни.

– У меня есть чувство юмора, – хмуро ответил Хаштубал. – Просто оно отличается от твоего. Зачем ты меня позвал-то?

– Просто обсудить кое-что. Вы еще не знакомы, верно ведь? Это мэтр Танзен, он из Кустодиана. А это брат Массено, из ордена Солнца. Они ведут то самое расследование, которое мы с тобой вчера обсуждали.

Хаштубал коротко кивнул волшебнику и монаху. Они не слишком его заинтересовали. Великий маг скрестил руки на груди и с раздражением ожидал, пока ему разъяснят цель визита.

Танзен тоже не совсем понимал, зачем Локателли пригласил Хаштубала. Спору нет, волшебник он поразительно сильный, могущество его колоссально. Но специализация предельно узкая.

Хаштубал Огнерукий – чистейший боевой маг, квинтэссенция разрушительной мощи. Когда речь о том, чтобы с кем-нибудь схлестнуться – зовите его, не прогадаете.

Но если нужно что-нибудь другое… лучше обратитесь к кому-то еще.

Танзен отчитался перед Локателли о ходе расследования и спросил, не следует ли уведомить и мэтра Сарразена. Но Локателли только отмахнулся и сказал, что сам известит префекта. Гораздо важнее сейчас другое.

– Антимагия, – поднял палец он. – Вы ведь не стали призывать того антимага, мэтр Танзен? Почему? Его чакровзрыватель вряд ли покалечил так же сильно, а мэтресс Ижи наверняка справилась бы и без имени.

– Я решил, что в этом нет необходимости, – ответил Танзен. – Он был не гроссмейстером и даже не магистром. Что он может знать?

– И все же убедиться бы не помешало, нет?.. Не согласны?

– Там собралось слишком много… посторонних. В том числе два практиканта. Я решил, что…

– Да-да-да, я вас понял, – поморщился Локателли. – Разделяю ваши опасения. Хаштубал, ты разделяешь?.. Хотя кому какое дело. Какова ваша следующая цель? Великий инквизитор Астучии, предполагаю? Он должен знать много такого, что не помешало бы узнать и нам.

– Там придется действовать очень деликатно, – отвел взгляд Танзен. – Малейшая оплошность может вылиться в дипломатический скандал. А Астучия…

– Предсмертной волей отца Стирамеда я несу ношу нунция Космодана, – тихо произнес Массено. – Я имею право допросить… хотя нет, не допросить… вы правы, это будет очень сложно…

– И применить силу тут будет нельзя, – покивал Локателли. – А под силой я понимаю любые волшебные методы.

– Ты всегда все чрезмерно усложняешь, старик, – поморщился Хаштубал. – Просто отправь Хараббу. Он снимет очки, и твой инквизитор выложит все, что знает. Добровольно. Безболезненно. Есть такое прекрасное проклятие – Болтливость. А когда он все расскажет, Харабба нашлет Забвение. И все. Проблемы решены.

– Хаштубал, Хаштубал, Хаштубал… – покачал головой Локателли. – Мальчик мой, ты знаешь, я искренне страшусь того дня, когда умру, и ты станешь председателем ученого совета. У тебя все всегда так просто. Если что-то можно сжечь – ты это сжигаешь. Если это тот редкий случай, когда огонь проблему не решает – кличешь порченика, призывателя, психозрителя, заклинателя…

– Что я могу сказать? – пожал плечами Хаштубал. – Я – не ты. Я предпочитаю… знаешь… решать проблемы. Просто вот брать и решать.

– Слишком просто, Хаштубал. Слишком просто. Твои методы не решают проблем, а только ломают все вокруг. А прибирать за тобой потом кому?.. А прибирать потом старому дураку Локателли, который тоже хочет иногда просто отдохнуть у камина с чашечкой чая. Да будет чай.

– А ты все время тянешь кота за яйца, старый хрыч. Все время что-то выдумываешь. Что-то накручиваешь. Маразматик старый. У нас тут конец света намечается, а ты все какие-то комбинации сооружаешь.

– Ну-ну, не бурчи, – ласково улыбнулся Локателли. – Скушай лучше печеньку. Да будет печенье.

– Оно с изюмом, – мрачно уставился на печенье в своей руке Хаштубал. – Ты же знаешь, что я ненавижу изюм.

– О боги, какой же ты капризный, – закатил глаза Локателли. – Не быть изюму. Ты доволен теперь?

– Мэтр Локателли, извините, если покажусь бестактным, но вы хотели нам о чем-то рассказать, – деликатно напомнил Массено.

– Так я и пытаюсь, просто кое-кто меня все время перебивает, – ответил председатель. – До того, как отправиться в Астучию, я рекомендовал бы вам заглянуть во Фрабозию.

– Антимаги, – с полуслова ухватил Танзен. – Они, конечно, завязаны в этом по уши. Но нас же там сразу убьют.

– Просто отправь туда Скрытую Армию, старик, – брюзгливо посоветовал Хаштубал. – Мы же знаем, где находится Фрабозия. Я давно предлагаю стереть ее с лица Парифата, пока зараза не расползлась слишком сильно.

– И большими буквами расписаться в том, что они были правы? – прищурился Локателли. – На весь мир провозгласить: да, мы могучие волшебники, мы можем уничтожить кого угодно! Захотим – вас уничтожим! Что вы нам сделаете?! Ничего, бе-бе-бе!..

– Подпорченная репутация – дело десятое, – возразил Хаштубал. – Другие страны все время ведут войны. Ну испугаются они нас – и что?.. Мы – не Империя Зла! Все поймут, что нас вынудили!

– Хаштубал, угомонись, – недовольно поморщился Локателли. – Хочешь внести предложение – вноси на заседании.

– Чтобы ученый совет опять его провалил? Они все пляшут под твою дудку.

– Вот и задумайся, почему. Потому что я тиран и меня все боятся? Или все-таки потому, что они уважают мои мудрость и жизненный опыт?

– Потому что там сидят такие же слабоумные старые пердуны, как ты.

– И они все меня уважают, – поднял палец Локателли. – Хаштубал, оппозиция состоит из одного тебя. Ты там единственный глас… того, что ты считаешь разумом. Но ты сильнее всех будешь жалеть, когда я отправлюсь на заслуженный отдых.

– Добровольно в отставку ты не уйдешь никогда.

– Конечно. Как же мне вас бросить? Без меня тут все развалится. День моей смерти станет черным днем для всей Мистерии… да что там, для всей планеты! Когда я умру, люди будут рыдать от горя. По всему миру объявят трехдневный траур. В мою честь назовут улицы. В каждом городе поставят памятники. Возможно, конные.